Последняя гроза - Елена Николаевна Ронина

– Да не о том ты! Я про завещание. И да, завещание будет зачитано завтра. В 18:00. Этот гад что-то недовыяснил.

– Господи, ну почему Гриша умер именно в этот день, господи прости?! Но мог же потерпеть месяц!

Вероника погладила Марту по руке:

– Может, все же отменишь свои цветочки? Ну сама посуди: в доме горе. Что люди скажут? Ты свой цветочный сабантуй каждый год проводишь.

– Это невозможно.

– Ну, значит, так. Наши милые гости съезжаются уже сегодня на девять дней. Стало быть, кто-то из них захочет остаться. Лучше продумай, где ты их разместишь на ночлег? То-то они обрадуются, дополнительный день приятных разговоров.

Марта уже загрузилась новыми проблемами.

– Ну почему все сразу? – Появление еще одной дочери ее впечатлило гораздо меньше, чем то, что нужно готовить спальные места для новых людей.

– Ладно, я пойду. – Вероника встала с дивана, разгладила брюки, посмотрелась в зеркало, вытянула губы уточкой, по-деловому открыла дверь и вышла уверенной походкой.

«Ничего я отменять не буду. Хоть вы тут все поумирайте!» – Марта шумно выдохнула и вышла следом искать садовника Алексея.

* * *

Емельян постучал телефоном по столу. Еще одна Фальк? Он, конечно, все выяснит. В том плане, что это за самозванка такая? Не может быть другой Фальк. Фальк только одна. Но и говорить раньше времени про истинную причину появления этой девицы он не станет. Ни к чему.

Его задачей было строго соблюдать инструкции шефа. Нет, тот, конечно, не собирался умирать. Ни в коем случае. Столько всего еще нужно было доделать, да и новые планы имелись.

И тем не менее. Уйти из жизни его клиент мог в любой момент, все распоряжения имелись. Причем расписаны были все возможные ситуации, предусмотрены все нюансы. Именно поэтому Фальк могла быть только в единственном экземпляре. Стало быть, Емельяну срочно нужно было еще раз все перепроверить.

Сколько раз Фролов менял завещание? Не так уж и часто. Он всегда все знал наперед, считывал мгновенно любую мелочь.

Со стороны могло казаться, что сегодня он больше всего доверял зятю, или внуку, или дочери. И как же бы все удивились, прочитав завещание… Все карты раскрывались именно там. Фролов был ловким манипулятором, мог провоцировать, кого-то приближать, кого-то специально отталкивать, но Григорий Андреевич давно уже принял решение, кому достанется усадьба.

Емельян Антипов пришел в офис к Фролову практически сразу после института. Молодой, амбициозный, с желанием всему научиться и стать лучшим и незаменимым в своей сфере. Жесткость Фролова и тонна работы его не пугали. Более того, он сразу понял: хороший юрист должен не просто соблюдать букву закона и ограждать предприятие от неприятностей, в идеале он должен приносить прибыль. Думать нужно в первую очередь об этом. Хороший хозяин рано или поздно заметит и отблагодарит. Нужно дать ему время, показать свою полезность.

Емельян в своей карьере сделал ставку на Фролова и не ошибся. Через какое-то время тот вызвал молодого юриста для серьезного разговора к себе в кабинет, чтобы раз и навсегда расставить все точки над «и»:

– Я хорошо понимаю, что в первую очередь тебя интересуют деньги. – Тогда еще молодой Емельян раскрыл было рот, но Фролов жестом его остановил. – Про профессиональную этику тоже можешь мне не рассказывать. Все в этом мире покупается и продается. Ты об этом еще не знаешь, но обязательно узнаешь рано или поздно. Так лучше я тебе про это расскажу. Я собираюсь жить долго. Планы свои менять без серьезных оснований я не намерен. Но опять же, никогда не говори «никогда». Мое предложение всегда будет самым выгодным для тебя. Если вдруг к тебе придет кто-нибудь с альтернативным вариантом, просто расскажи об этом мне. Я не прошу тебя рассказывать, кто тебе и что посулил. Просто скажи, что появились сомнения. Но я постараюсь такого не допускать. Зарплату индексировать буду регулярно. Работы у тебя много, она ответственная, а иногда нервная. Ты будешь доволен, не сомневайся.

Тот разговор произошел десять лет назад. Через пять лет с Фроловым случился инсульт. И ровно за день до страшного события завещание было изменено.

Последний вариант завещания был написан всего лишь за неделю до внезапной кончины.

Емельян набрал номер своего доверенного лица.

– Надо бы пробить одного человечка. Записываешь?

Глава 2. Кто она?

Суббота

13:00

Валентин развернулся к Ане:

– Я ничего не понял. Ты имеешь какое-то отношение к нашей семье?

Он посмотрел на Аню другими глазами. В ней все не сочеталось. В последнее время Валентин все чаще ловил себя на том, что перестал разбираться в людях. Его это пугало. Раньше камертоном были внешность и общение. В первую очередь, конечно, то, как человек выглядит. Внешность многое говорит о человеке. Как одет, во что одет, прическа и ухоженные ногти. Да, еще обувь. А дальше манера общения. Мгновенно можно определить семью, образование.

Анна не вызвала в нем никакого чувства опасности. Девушка как девушка. Скорее всего, не москвичка. Сегодня таких много, и это не плюс и не минус. В баре напилась? С кем не бывает. В бар пришла? Кто не ходит? А после утреннего разговора она и вовсе ему понравилась. А ведь она постоянно задавала вопросы. О себе не говорила, а вопросы задавала. Ну дела…

Вот произнесла Анна вроде бы ничего не значащую фразу, и тут же все изменилось. А действительно, кто она такая? И права Марта: как он мог притащить ее к ним в дом? Тем более в такой день.

Когда-то давно он смотрел документальный фильм о внушаемости человека. Аудитории студентов показали фотографический черно-белый портрет. Сначала им сказали, что это убийца, и попросили дать характеристику, опираясь на данную фотографию. И тут же со всех сторон полетели возгласы про холодный сверлящий взгляд, огромные руки, которыми только и убивать, морщины на лбу, которые говорят о тугодумии, и так далее.

А в параллельной аудитории попросили на этой же точно фотографии охарактеризовать детского хирурга. И вот поди ж ты. Сразу появились усталые, натруженные руки, добрый взгляд с прищуром и морщины через весь лоб: врач много думает и переживает.

Валентин занервничал. Зачем Анне было проникать к ним в дом? И как теперь с ней себя вести? Как ни странно, Анна, напротив, не нервничала, была совершенно спокойна. Серьезный взгляд и небольшая растерянность. Анна смотрела Валентину прямо в глаза.

Валентин еще раз повторил свой вопрос:

– Какое отношение ты