Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

Роби никак не отреагировал на ее речь, его остекленевшие глаза бесстрастно смотрели в стену. Больше он ничего не продаст, подумала Фатима, больше он ничего не будет бояться, он мертв, и ему теперь все равно, враги, деньги, женщины – он мертв для мира, как и мир для него. По крайней мере этот мир.

Она встала, намереваясь вернуться в шахту, и тут за дверью послышались голоса, а через пару секунд она открылась, и в комнату ворвался яркий свет.

17

Похоже, судьба благоволила им. Все шло просто отлично с самого начала, с самого первого звонка и до последнего мертвого охранника. Среди них тоже были потери, без этого в войне никак, а то, что они начали, было войной на все сто. Да и то, если посмотреть в масштабах того, что они затеяли, пуля в плече – не самое страшное. Молниеносный успех окрылил, поднял на неведомую высоту, вкус власти оказался таким восхитительно сладким, что становилось понятно, почему люди испокон веков готовы убивать за него. Все было не зря. Все было предначертано. И этот прыщавый парнишка, у которого оказался весьма полезный брат в охране, и этот засранец Мартин, втянувший всех их и бросивший на полдороги, и даже его бедное детство и вечно грызущиеся родители – все это служило одной цели, все было ради одного вечера. Этого вечера.

– Докладывайте, – приказал Томаш, входя в темную кухню и снимая маску. Даже тон его изменился за этот вечер, как и осанка и взгляд. – Что у нас по внешнему периметру?

– Охрана уничтожена, – с гордостью в голосе и одержимостью в глазах отрапортовал Вацлав, его ближайший помощник и зам, – наши засели в их будке.

Томаш кивнул, все шло отлично, скоро здесь будет полиция, но это он предвидел, скоро здесь будет не только полиция, понаедут и телевизионщики, и весь мир устремит на них свои взоры. Весь мир выслушает их. На этот раз он заставит всех себя слушать. Удача, и правда, как женщина, любит храбрых и дерзких, и он был рад, что наконец это понял.

Двое парней, пришедших с ним, молча стояли, глядя на него с обожанием, он был их лидером, и этот лихорадочный блеск в глазах придавал ему сил и смелости, черт, ради того, чтобы быть на вершине, можно и умереть. Умирать он правда не собирался, нет, только не сейчас, но и не исключал такого финала. Когда идешь на войну, будь готов к смерти и страданиям, но не к позору, и Томаш был готов. Как никогда был готов ко всему.

Но у него был план, и он знал, что если все сделает правильно, они выберутся живыми и знаменитыми, о них будут снимать фильмы, писать книги и проводить бесконечные одинаковые журналистские расследования. Конечно, в таком гнилом мире их вряд ли раскрасят белым, скорее наоборот, но, как говорится, имеющий уши да услышит.

– Легаши. – Улыбнулся второй зам Томаша, молодой Ян Седлак, сегодня у него как раз был день рождения, о чем он твердил с самого утра, – скоро тут будет весело.

– Тут и сейчас весело, – усмехнулся Вацлав и поднял автомат к потолку, имитируя расстрел ламп. – Мы ведь на балу, придурок, причем, в самом высшем обществе, разве тебе не весело?

И он смачно сплюнул, показывая свое отношения к тем, на чей бал они не были приглашены.

– Кое-кому из этих уродов уже не так весело, – загоготал Ян, – например, тому седому, ну тощему такому, он еще что-то по-нашему начал бормотать, посол или Его Величество Богатый Продажный Хрен, разницы никакой. Зато теперь он больше гадить в нашей стране не будет.

Пока они беседовали, Томаш отошел и сел на разделочный стол, ему надо было подумать, эйфория накрыла его, но он понимал, что он лидер, а раз так, обязан был сохранять холодную голову и командовать своим войском. Они собрали все оружие, какое было, кое-что прикупили на улице прямо сегодня, и все равно его не хватало, Мартин предал их, но Томаш не мог предать себя, своих людей и свою страну, а главное, не мог предать свою идею. Все великие люди умирали за идею, и он свято верил, что не является исключением. Он всегда знал, что он избранный, и сегодня, когда вся собранная им армия впервые увидела его, когда все они с большим глазами и срывающимися от волнения голосами подходили к нему, чтобы смотреть на него, чтобы прикоснуться к нему, чтобы слушать, что он говорит, он понял: да, он не ошибся, его путь – путь лидера, путь избранного. И он даже радовался тому, что Мартин так паскудно струсил, людям нужен не он, люди идут за Томашем, и пойдут за ним до конца.

Людям нужна была война, и он дал им ее, все они пришли сюда под одной идеей, и пусть у них не так много оружия, у них есть целый арсенал самых богатых и влиятельных людишек, а за таких правительство будет лизать им зад так долго и так нежно, как они того пожелают. Нет, как он того пожелает, потому что командовать должен только один человек – всеми признанный лидер.

Но главное – не сплоховать. Не просчитаться. Здание большое, а людей, как и оружия, не так много, и здесь надо распорядиться ресурсами с умом. Он знал: у него нет права на ошибку, слишком глубоко он залез, одно неверное движение – и он рухнет в пропасть вместе со всеми своими идеями, соратниками и планами. Он изо всех сил старался сконцентрироваться, но мысли летели, как шальные пули, которые они с друзьями обрушили на этот дворец, не смотря на все усилия, в голове билась только одна мысль – все это реально, все правда происходит. Как просто было начать, и как сложно было идти до конца. Все ждали от него решений, но у него их не было, как не было и четкого плана, может, все потому, что в душе, очень-очень глубоко, он был уверен – все это пустая затея, такое могло произойти в американском кино, но не в европейской действительности. И то, с какой легкостью они осуществили свой замысел, больше похожий на сказку, сбило его с толку, закружило голову, вытеснив все мысли, какие бродили там. Он знал, что он – герой, но он не знал, как быть героем. Столько всего свалилось на его плечи, он обо всем должен был думать сам, все предвидеть, все предусмотреть, ко всему подготовиться. И тут он невольно вспомнил Мартина, раньше все делал он, а Томаш лишь