Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одна длинная комната кончилась, и Фатима попала в другую, здесь было темно, и она снова на несколько секунд ощутила себя слепым котенком. Когда глаза привыкли к темноте, она обнаружила, что оказалась во втором кухонном помещении, только здесь уже были столы для сервировки с готовыми блюдами, ждущими своей очереди и так и не дождавшимися, а также буфеты с посудой и столы для прислуги, видимо, они тут обедали. Здесь же вентиляционная труба уходила снова в потолок, и в том самом месте Фатима наконец обнаружила широкую решетку выхода. Помещение тоже пустовало, не было в нем и трупов. Скоро будет, подумала Фатима, она нашла идеальное место.
С тех пор, как она ушла, Роби весь превратился в слух, так что стоило ей негромко позвать его, и он тут же откликнулся. Фатима и не сомневалась, слишком он любил жизнь и свою задницу, чтобы пренебрегать единственным возможным шансом все это сохранить. Она ждала у поворота, прислушиваясь к каждому шороху, но ничего, кроме пыхтения Роби и его постоянных заверений, что он все услышал и движется к ней, слышно не было. Наше счастье, что в кухне никого нет, раздраженно думала она, но если этот кретин не заткнется, наше романтичное уединения может быть нарушено.
– Подождите, – пыхтел Роби, проталкиваясь к ней, – я иду! Я все слышал!
– А теперь это услышат и все остальные, – шикнула она, когда он приблизился настолько, что мог ее расслышать, – вам вообще знакомо волшебное слово «тишина»?
– Извините. – По тону чувствовалось, что для него это просто слова, за которыми ничего не стоит, просто их надо было сказать, вот он и сказал. На Фатиму снова нахлынул прилив отвращения. Для говнюков, вроде Роби, слова всегда просто слова, набор букв, и не более. У человека есть честь, когда для него слово имеет вес, вспомнила она. Впрочем, для таких, как ее спутник, честь – всего лишь еще один набор букв, сказка для дураков, романтиков и остальных неудачников, вечно ищущих себя и оправдывающих свою жалкую жизнь такими вот басенками.
– Нам сюда, – проговорила она и отвернулась, а в ее глазах заплясали отблески того адского пламени, что бушевало в душе. Она жаждала крови, она была готова убивать. Время пришло, и она снова стала хищником, голодным и опасным.
Они проползли уже половину трубы, когда Роби увидел руку.
– Боже мой… – в голосе был шок, как будто он никогда раньше не видел ничего подобного или думал, что весь их увлекательный поход через вентиляцию – всего лишь не очень удачная развлекательная программа, – это же… это…
– Да, труп, – не останавливаясь, бросила Фатима, – а вы думали, все это розыгрыш? Не останавливайтесь, а то их тут станет больше.
Они поползли дальше, какое-то время тишину не нарушало ничего, кроме тяжелого дыхания Роби и шуршания ткани, никаких звуков из здания они не слышали, и Фатима не знала, радоваться ей или нет. Они еще не добрались до следующей комнаты, когда с улицы послышались выстрелы, крики и звон разбитого стекла. На этот раз там была перестрелка. Убирают охрану, подумала Фатима, не замедляя ход ни на секунду, а вот Роби опять остановился.
– Что это, во имя всего святого? Полиция?
– Не думаю. Вам бы лучше поспешить, – ответила она, – окна здесь большие, сами видите, труба дырявая, а пули не зря называют шальными.
Урод, подумала Фатима, изображает тут раненную душу ребенка, «О, Боже, я увидел труп!», «Ой, мамочка! Там стреляют!». Как будто сам не продает смерть, а скольких убили его пули, гранаты и стволы? Ох, ну продавать-то их совсем не страшно, правда? Она и сама не была святошей, кто знает, может, и она покупала оружие, прошедшее через Роби, и покупала не для коллекции или стрельбы по банкам, но из всех человеческих пороков Фатима больше всего ненавидела трусость и неблагодарность. А от Роби прямо веяло и первым, и вторым.
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась, когда они добрались до второй комнаты. Точно не полиция, поняла Фатима, скорее всего эти придурки расправились с остатками охраны. Дуракам везет, чистая правда, она видела этих ребят, пусть и не близко, но достаточно, чтобы понять – они не профессионалы, скорее кучка чокнутых, пересмотревших боевиков, и тем не менее, они захватили не бар и не супермаркет, они каким-то чудом взяли под свой контроль международное посольство, да еще и в разгар бала. Судьба, подумала она, видимо, ей тоже бывает скучно, и время от времени она развлекается, устраивая то, что никак не укладывается в рамки привычного здравого смысла.
– Тут темно, – пробормотал Роби за ее спиной. – я ни черта не вижу!
В могиле еще темнее, хотела ответить она, но лишь хмыкнула, скоро он и сам в этом убедится. Приближаясь к решетке, она нащупала телефон, сейчас он ей понадобится, шли последние секунды жизни Роби, для нее они были особенно сладкими.
– Куда мы ползем? – Спросил Роби, видя, что она замедляется, – что дальше?
– Впереди решетка, – ответила она, указывая рукой, – там мы и спустимся. Я первая, вы за мной. Тут безопасно, они уже побывали здесь, как вы и сами могли заметить, а гостей из вентиляции они не ждут, так что, нам сюда.
– А дальше?
– А дальше – по ситуации.
Она легко сняла решетку и после секундной паузы спрыгнула вниз. Изящно, как кошка, и бесшумно, как тень, а оказавшись в помещении, тут же прильнула к стене. Вот и настал момент, подумала она, достала телефон из кармашка и включила камеру и фонарик, а потом снова засунула его поглубже – свет могли заметить со двора, так что рисковать попусту она не собиралась. Сначала она дождется, когда этот тюфяк спустится, а потом придется рискнуть, так как она теперь не единственная незваная гостья, придется доказывать свою правоту.
– Жаль, что я не такой стройный, как вы, – причитал Роби, он не видел ее манипуляций с телефоном, так как пытался понять, как лучше ему спуститься. В итоге решил проползти над отверстием и спускаться задом, развернуться он не мог, как и лететь головой вперед. Наш Вини Пух все же похудел, подумала Фатима, наблюдая как из трубы показалась широкая задница Роби, бесшумно она отделилась от стены и скользнула к широкому столу, над которым проходила труба, заходя ему за спину. Телефон она вытащила из кармана и закрепила так, чтобы камера все видела, да, фонарик разгонял темноту, но это был риск, на который она должна была пойти,
