Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

руках не растут, и в дамской сумочке по чистой случайности нет ничего, что помогло бы ей передвигаться.

Пожарные лестницы есть, но даже если она сумеет открыть дверь и выйти, войти на следующем этаже она не сможет – никаких ручек со стороны улицы не было, о безопасности тут думали. Да и потом, появись она на пожарной лестнице, ее наверняка заметят люди во дворе, а ее главное оружие – ее невидимость, и чем дольше она ее сохранит, тем выше ее шансы на успех.

И тут ее осенило. Лестница для прислуги, такая же узкая, но в здании, в конце каждого коридора за одной из дверей можно увидеть не очередной безликий кабинет, а лестничную клетку. Вряд ли эти олухи о ней знают, да если и знают, толпами там точно стоять никто не будет, а ей большего и не надо.

Стелла встала и подошла к дери, она не собиралась сидеть здесь до скончания этого адского вечера, она никогда не любила наблюдать, зато всегда любила участвовать. Сначала разведка, потом план, подумала она, приоткрыла дверь и выглянула в освещенный коридор.

Больше она не была одна, в начале коридора возле лестницы стоял крупный мужчина в черном камуфляже, держа автомат наперевес. Он стоял к ней спиной. Вот и первая удача.

А они точно олухи, еще раз обрадовалась Стелла, уверены, что этаж пуст, и ни о чем не беспокоятся. Так их вечеринку могут прикрыть еще до того, как она повеселится.

Стелла тихонько закрыла дверь и улыбнулась в темноте. Она не знала, но именно эта улыбка разрушила последнее сопротивление Вадима. Улыбка хищника. Улыбка убийцы.

16

– Подождите! – Просипел Роби, свисая в широкой главной шахте, как самый огромный в мире паук-мутант, – ради Бога, я не успеваю так быстро.

Фатима подняла глаза, свет включился так же неожиданно, как и пропал, когда они уже начали свой спуск. Она отдала Роби ручные присоски, на тех, что предназначались для ног, он бы и метра не прополз, и все равно он сильно отставал. Она спускалась первой, а над ней пыхтел и причитал Роби. Каждый раз, когда он откреплял присоску и переставлял ее, Фатиме казалось, что он упадет, и это будет конец для обоих. Судьба, каждый раз напоминала она себе и замирала, дожидаясь, пока Роби сократит расстояние. Мало того, что продвигались они крайне медленно, им то и дело приходилось останавливаться и ждать, пока Роби передохнет. Может, у него случится сердечный приступ, думала Фатима, пока он шумно переводил дыхание, и мне не придется его убивать, его плохое сердце и избыточный вес сделают за меня всю работу. Один раз он робко предложил ей рассказать, кто она и почему помогает, но Фатима резко отказала.

– Может, еще песни споем, чтобы все знали, где нас искать. – Прошептала она и добавила, – да и потом, вы так кряхтите и сопите, что вряд ли услышите, даже если я начну говорить.

Роби ничего не ответил, и они снова двинулись вниз по шахте. Когда они проделали примерно половину пути, послышались выстрелы, на этот раз, похоже, на улице. Разбираются с охраной у главных ворот, подумала Фатима, а Роби над ней снова запричитал. Она и сама еще до конца не могла поверить, что все это происходит на самом деле, она просто действовала по обстановке, как и всю свою жизнь, это потом, спустя время, когда – и если – она окажется в тишине и безопасности, ее разум разложит все по местам и даст оценку, а пока был только Роби и эта шахта, все остальное ушло на второй план.

Фатима двигалась гораздо быстрее своего спутника, поэтому первой заметила развилку – они добрались до первого этажа. Она без раздумий выбрала правый ход, слева по ее прикидкам был банкетный зал и какие-то другие общественные помещения, а ей надо было туда, где потише. Справа будет кухня и все остальные рабочие комнаты, конечно, они должны выходить на задний двор, решила она и повернула. Что делают террористы, когда захватывают здание? Сгоняют людей в общую комнату, чтобы держать все под контролем, так что она не сомневалась, что в этой половине здания они с Роби никого не встретят. Ну, может, пару часовых, но с этой проблемой она справится, главное – не потерять ценный объект.

– Вправо, – прошептала она, – поднимая голову, Роби висел довольно далеко от нее, – слышите меня? Правая шахта.

– Да, понял. – Пропыхтел он. – Подождите меня, ради всего святого!

Куда ж я денусь, мысленно ответила ему Фатима, ты мне нужнее, чем я тебе, но об этом я умолчу. Люди такие странные существа, подумала она, чем меньше заинтересованности они в тебе видят, тем больше пытаются навязать себя, но стоит показать, что они тебе нужнее, чем ты им – всё, они начнут вытирать об тебя ноги и выкидывать фокусы, и тогда только держись.

Она свернула, тут уже можно было не висеть, как сосиска, шахта была горизонтальной, и Фатима с удовольствием села. Руки ныли от напряжения, все тело как будто вибрировало. И это с моей подготовкой, подумал она, как же этот тюфяк еще умудряется переставлять присоски? Вот она жажда жизни, с восхищением подумала Фатима, растирая руки в ожидании Роби, стремление выжить любой ценой творит настоящее волшебство.

Пока она ждала, в голове крутились мысли, во-первых, поворот слишком крутой, боковая шахта входила в центральную под прямым углом, так что Роби самому ни за что не повернуть, скорее он свалится в подвал, значит, придется его тащить. А во-вторых, что делать дальше, не совсем понятно. Да, она убьет его, может, даже без свидетелей, если найдет такое укромное местечко, но как не оставить сомнений у клиента, что сделала это именно она? Можно, конечно, воспользоваться телефоном, но этого мало, нужно что-то еще. Пока она раздумывала, ее спутник преодолел оставшуюся часть пути и завис почти параллельно с боковой шахтой. Глядя на его лицо в тусклом свете дежурных ламп, Фатима еще раз удивилась, как его до сих пор не хватил инфаркт или инсульт – лицо было не просто красным, багровым.

– Боюсь, мне… – начал Роби, но Фатима уже знала, что он скажет.

– Да, да, – нетерпеливо оборвала она его, – давайте мне руку.

Она закрепила одну присоску на поверхности шахты и ухватилась за нее. Снова тащу на себе этот кусок дерьма, подумала она, хотя, если бы дерьмо стоило так дорого… Он протянул ей руку, и вдруг маленькие частички головоломки сложились в одну четкую картинку. В тусклом свете на мизинце алой искрой сверкнул большой рубин. Вот оно, поняла Фатима, вот то, что я искала, неоспоримое