Каникулы Рейчел - Марианн Кейс

Я посмотрела на его обладателя, и сердце мое забилось чаще. Он был молод. Он был единственный «клиент» моего возраста. И он был симпатичный. Или, может, показался мне симпатичным по сравнению с этой толпой лысых, толстых, безусловно непривлекательных – хотя, возможно, все они были очень милые люди – мужчин, собравшихся за этим столом.

– Наркотики, – раздался следующий мужской голос.

Но этот был одно сплошное недоразумение. Выпученные глаза и зачесанные назад волосы.

– Алкоголь.

– Еда.

– Еда.

Итак, каждый представился мне. То есть каждый сообщил, с чем он сюда пожаловал. Соотношение алкоголиков и наркоманов составило примерно четыре к одному, а в нагрузку – несколько обжор. Игрок был только один – Дейви. Не удивительно, что он сразу потерял ко мне интерес, поняв, что я ему не товарищ.

Толстая женщина в оранжевом переднике шмякнула передо мной тарелку с отбивной и шпинатом.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила я. – Вообще-то я вегетарианка.

– Ну и что? – Она изогнула губу на манер Элвиса Пресли.

– Я не ем мяса, – объяснила я, несколько встревоженная ее агрессивным поведением.

– Тогда приступайте, – заявила она.

– Простите… что? – переспросила я, начиная нервничать.

– Будете есть то, что дадут, – угрожающе произнесла она. – У меня нет времени на всю эту ерунду: что вы там едите, а чего не едите, или от чего вас тошнит, а от чего не тошнит. Я не собираюсь это выслушивать. А если поймаю на кухне, когда будете искать, где я прячу желе, вылетите отсюда в два счета.

– Оставь ее, Сейди, – сказал мужчина, сидящий по диагонали от меня. Я тут же почувствовала к нему горячую признательность, несмотря на внешность боксера-профессионала и, что было гораздо хуже, курчавые коротко остриженные волосы – прическа в стиле римских императоров. – Она здесь из-за наркотиков, а не из-за еды. Отцепись от нее.

– Ах, простите, мисс! – Сейди поспешила извиниться. – Вы очень худенькая, вот я и подумала, что вы тоже из этих, которые не жрут ни черта, они у меня уже в печенках сидят. Если бы эти придурки знали, что такое настоящий голод, они давно бы бросили кочевряжиться.

То, что меня спутали с больной анорексией, мгновенно заставило меня успокоиться и даже испытать приятное теплое чувство.

– Сейди хотелось бы быть врачом, верно, Сейди? – пошутил «боксер». – Но ты слишком толстая для этого, Сейди.

– Заткнись, Майк, – Сейди реагировала весьма добродушно для женщины, которую только что оскорбил (если я правильно запомнила) алкоголик.

– И к тому же, Сейди, ты ведь не умеешь ни читать, ни писать, правильно я говорю? – продолжал этот Майк.

– Умею, – улыбнулась Сейди. (Она еще улыбается! Я бы убила его на месте.)

– Единственное, что она может, это готовить, да и того толком не умеет. – Майк жестом призвал собравшихся подтвердить его правоту и получил горячую поддержку.

– Барахло ты, Сейди! – крикнул кто-то с другого конца стола.

– Точно! Ни на что не годна, – подтвердил мальчик, которому на вид не могло быть больше четырнадцати. Когда он успел стать алкоголиком?

Заверив нас в том, что «все ублюдки сегодня останутся без чая», Сейди удалилась, а я с удивлением обнаружила, что готова расплакаться. Оскорбления, даже вполне беззлобные и не направленные лично на меня, едва не довели меня до слез.

– Поговорите с Биллингсом после ланча, – посоветовал мне Майк, который, должно быть, заметив, что у меня дрожит губа. – А пока съешьте турнепс и картошку, а мясо оставьте.

– Можно я съем мясо? – спросил толстый субъект с луноподобной физиономией, сидящий справа от меня.

– Можете съесть все, – сказала я. Мне вовсе не хотелось ни турнепса, ни картошки. Я бы и дома не стала есть такое, а не то что в таком чудесном месте. Несмотря на то что мне известно, что в фешенебельных ресторанах подают копченые сосиски, соус с луком, пудинг и тому подобное, я все равно не в состоянии полюбить все это. Может, любить фрукты больше не модно, но мне хотелось фруктов.

Где, спрашивается, у них шведский стол с салатами из свежих овощей? Где чудесная низкокалорийная еда? Где свежевыжатые соки?

Я решительно пододвинула толстяку свою тарелку что вызвало у остальных бурю негодования.

– Рейчел, не давайте ему!

– Кто-нибудь, остановите ее!

– Ему же нельзя!

– Он патологический обжора!

– Не подкармливайте этого слона!

– Мы не готовим еду для каждого отдельно, – сообщил доктор Биллингс.

– Вот как! – я была весьма удивлена.

– Да.

– Но… я вегетарианка, – запротестовала я.

– У большинства людей, попадающих сюда, есть свои вкусовые пристрастия и проблемы с едой, и для них очень важно научиться есть то, что дают, – ответил доктор.

– Да, я понимаю, – мило ответила я. – Вы беспокоитесь о тех, кто страдает булимией и анорексией или чем-то в этом роде. Они расстроились бы, если бы увидели, что мне подают особый обед.

– Нет, Рейчел, – твердо возразил доктор. – Я беспокоюсь прежде всего о вас.

Обо мне? Чего это он?

– Почему? – я очень старалась сохранять вежливость.

– Потому что, хотя ваше основное заболевание – наркомания, у вас вполне могут возникнуть нездоровые пристрастия и к другим вещам, в том числе к алкоголю и еде. Вы рискуете приобрести перекрестную зависимость.

Но у меня нет наркомании! Однако сказать ему об этом я не могла, тогда он велит мне убираться. И что это еще за перекрестная зависимость?

– Она может возникнуть в результате попыток преодолеть основную зависимость. Вы можете побороть ее, но, в качестве компенсации, пристраститься к чему-то другому. Или просто добавить к основному пристрастию еще одно.

– Понятно, – кивнула я, – я пришла сюда лечиться от наркотиков, но к моменту выписки сделаюсь еще и алкоголичкой и обжорой. Это примерно то же самое, что сесть в тюрьму за неуплату штрафа, а выйти оттуда, уже зная, как грабить банки и взрывать бомбы.

– Не совсем, – он тонко улыбнулся. – Так что же мне все-таки есть?

– То, что дадут.

– Вы как моя мама.

– Правда? – он равнодушно улыбнулся.

– Я никогда не ела того, что она мне давала.

Это потому, что хуже моей матери не готовил никто. Все эти разговоры о фольге и индейках в первый день, когда она узнала о моих проблемах, были пустой болтовней. Сколько бы у нее ни было фольги, ее индейки всегда получались сморщенными и сухими.

Доктор Биллингс только плечами пожал.

– Ну и откуда же я буду получать белки? – Меня ужасно удивляло, что эти вопросы его совершенно не волнуют.

– Они есть в яйцах, молоке, сыре. Вы едите рыбу?

– Нет, – мстительно ответила я, хотя и ела.