Мой ангел - Олег Валерьевич Голиков

изнасиловать и следом подаёт заявление. А если нет?

– Я же говорил, что у неё есть стержень. Если бы этот ублюдок оскорбил бы её, она бы ему отомстила. Правда я не рассчитал, что стержень у неё чересчур твёрдым оказался, она даже изнасиловать себя не дала.

– Понятно. Теперь переходим к самому главному. Какая связь между обвинением в изнасиловании и отторжением части акций?

– Самая прямая! Городской прокурор запросил бы цену в тридцать-сорок процентов акций компании. А мы потом бы разделили их между собой.

– Хорошо, осталось лишь выяснить, кого вы подразумеваете под словом мы?

– Себя и мэра нашего города, – просто ответил Синегоров.

Теперь в зале ахнули совсем не тихо, а мэр побледнел, потом позеленел и, наконец, стал совершенно пунцовым.

– А прокурор?

– Не знаю, – пожал плечами Синегоров, – может быть и ему что-нибудь бы перепало, но мэр говорил, что прокурор сидит у него на крючке, поэтому особо жадничать не будет.

– Понятно. Но ваша задумка могла сорваться, ведь свидетелей изнасилования не было.

– А для чего по-вашему я полдня держал в приёмной своих снабженцев? Если бы Добролюбова начала кричать, они бы услышали, а потом в суде подтвердили бы это. Пришлось страховаться. На Эмму надежды не было никакой, она была слишком преданной Аркаше. Но Добролюбова решила, что справится сама, и даже не закричала.

– У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, – закончил Андрей, – я прошу у суда разрешения допросить ещё одного свидетеля, имя которого всплыло во время предыдущего допроса. Мэра этого города Кузьмина Матвея Ивановича.

У судьи возражений не было, а прокурор видимо решил быть на этом процессе наблюдателем.

Мэр встал со своего места, нетвёрдой походкой прошёл к стулу, на котором только что сидел Синегоров, и буквально упал на него.

– Гражданин Кузьмин, – начал Андрей, – поясните суду в каких отношениях вы были с гражданином Поплавским.

– В дружеских, мы вместе учились в институте.

– Я правильно понял, что вы учились вместе с гражданами Поплавским и Синегоровым?

– Да, правильно.

– Гражданин Синегоров сообщил вам о своём плане, который заключался в том, чтобы отобрать у Поплавского контрольный пакет акций с использованием моей подзащитной?

– Да.

– Когда вы узнали, что Поплавский убит?

– Сразу же. Александр Абрамович позвонил мне на мобильный телефон.

– Что он вам сказал?

– Он сказал, что Аркадий убит, и что весь наш план провалился. Он паниковал.

– Что вы ему ответили?

– Я сказал, чтобы он не паниковал, а через некоторое время предложил другой план. Я предложил обвинить Добролюбову в преднамеренном убийстве, подкинуть звукозапись, тем самым бросить тень подозрения на «Облнефтесервис».

– Какая вам от этого была выгода?

– Как какая? – не понял мэр, – самая прямая. У конкурентов станет меньше клиентов, у нас больше…

– У нас? Что вы под этим подразумеваете?

– У нас, у «Горнефтепродукта». Я являюсь акционером этой компании.

– Понятно, но ведь выгода от увеличения объёмов продаж пойдёт в основном владельцу контрольного пакета акций, коим стала после смерти своего супруга гражданка Поплавская.

– Ну да, – скептически ухмыльнулся мэр, – она же ничего в экономике не соображает и верит каждому моему слову, да и Александру доверяет. Так мы ей и сказали, сколько прибыли мы получим. Покажем десять процентов от реальной цифры, остальное себе. Да и контрольный пакет у неё долго не задержится. Продаст она его нам.

Мэр не на шутку разошёлся, видимо совсем позабыв, что вдова Аркадия Семёновича сидит тут же в зале.

– А зачем ей вам его продавать?

– Сами посудите, мы будем выплачивать ей дивидендов по акциям миллион рублей в год, вместо положенных десяти. Ей будет хватать на скромную жизнь. А за контрольный пакет мы предложим ей, допустим, тридцать миллионов, хотя реальная его стоимость триста. Она согласится, всё же тридцать миллионов – это очень много, это миллион долларов. И ей хорошо, и мы выгоду получим.

– Прекрасно, – Андрей строго смотрел на мэра, – значит таким образом вы решили помочь супруге погибшего товарища, фактически обобрав её до нитки.

– Да какой он был нам товарищ? – закричал мэр. – Сам купался в роскоши, а нам перепадали жалкие крохи! А ведь у истоков предприятия стояли мы все вместе!

– Вы опять лжёте, гражданин Кузьмин, – покачал головой Андрей, – ладно, я сам скажу за вас правду, я навёл справки. Я вижу вы самый испорченный человек из вашей гнусной компании. Не вы все вместе стояли у истоков компании, а Поплавскому пришла в голову эта идея, он и провернул это дельце. Вам, как старым друзьям, он дал по пять процентов акций, хотя вы того абсолютно не заслуживали. Вам показалось мало, вы стали клянчить у него ещё. Но он отказался. Правда нашёл вам обоим занятия по вкусу. Синегоров умел и любил торговать, он спекулировал начиная с детского возраста, поэтому Поплавский сделал его коммерческим директором. Вы же ничего не умели, только язык у вас был хорошо подвешен, за что Поплавский вас и любил. Поэтому он и выдвинул вас в мэры и финансировал ваши предвыборные кампании. Без него вы были бы никем. И вы так его отблагодарили. Он погиб по вашей вине, а после его смерти вы решили ещё и ограбить его вдову.

Мэр опустил голову, неужели он раскаивался? Сомневаюсь, у таких людей совести не бывает.

– Последний вопрос, – продолжил Андрей, – откуда взялась поддельная звукозапись телефонного разговора?

– Не знаю, – пожал плечами мэр, – я только дал команду, а кто её делал я не знаю.

– Понятно, – кивнул мой защитник, – к этому свидетелю у меня вопросов больше нет. Теперь с позволения суда я хотел бы задать пару вопросов гражданину Тузнеру Льву Борисовичу. Он сейчас присутствует в зале.

Вот так-так! А этот с какого бока здесь замешан? Вроде бы наоборот защищал меня.

Лев Борисович вышел вперёд. Вид у него был совершенно растерянный.

– Лев Борисович, – обратился к нему Андрей, – вы были адвокатом моей подзащитной на прошлом заседании суда?

– Да.

– Вы заметили, что в ходе судебного процесса были допущены некоторые нарушения?

– Да.

– Вы видели, что доказательств вины моей подзащитной было явно недостаточно для вынесения такого приговора?

– Да.

– Почему вы допустили такое развитие событий? Ведь вы являетесь лучшим адвокатом города.

Лев Борисович замялся, не зная, что сказать.

– Хорошо, – кивнул Андрей, – сформулируем вопрос конкретнее. На вас оказывалось давление в ходе следствия?

– Нет.

– Были попытки подкупа?

– Да.

– Расскажите подробнее.

– Ко мне пришли какие-то люди. Предложили много денег, если я позволю посадить Добролюбову.

– Сколько предложили?

– Сто тысяч долларов.

– Вы согласились?

– Нет. Сначала нет.

– А потом?

– А потом, да.

– Что повлияло на ваше решение?

– Я понял, что