Мой ангел - Олег Валерьевич Голиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Гражданка Поплавская! – судья с размаху стукнул молотком по столу, – ещё одна такая выходка, и я удалю вас из зала суда.
– Всё, ваша честь, я поняла, – подняла руки вдова, – с этой сукой я после суда разберусь.
– А я в чём виновата? – зарыдала Эмма Сергеевна, – попробовала бы я отказать ему! Да и зачем? – последнюю фразу она произнесла совсем тихо.
– Хорошо, нас не интересует то, что было между вами и директором. Мы лишь выяснили то, что такая практика была заведена в вашем учреждении, и в тот злосчастный день выбор по какой-то причине пал на Добролюбову Надежду Николаевну.
– Повезло, – вздохнула Эмма Сергеевна.
Меня от этой её фразы сразу всю передёрнуло.
– Это вы так считаете, – сказал Андрей, – у моей подзащитной же было совсем другое мнение.
– Да дура она, чего уж там! – секретарша махнула рукой, – ну отдалась бы ему, зато и зарплату бы ей повысили, и карьеру себе бы сделала.
– Почему ваш выбор пал на неё? – повысил голос Андрей.
– А он и не падал, – покачала головой Эмма Сергеевна.
– То есть как?
– А вот так. Мы разговаривали с Александром Абрамовичем в приёмной…
– Поясните, что за Александр Абрамович?
– Синегоров, – секретарша произнесла это с таким видом, что только совсем отсталый человек не может знать эту фамилию, – наш коммерческий директор.
– А теперь он исполняет обязанности покойного, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнёс Андрей.
– Да.
– Продолжайте.
– Так вот, мы беседовали в приёмной с Александром Абрамовичем, и разговор зашёл о новых сотрудниках, и, в частности о Добролюбовой. Я сказала ему по секрету, что Добролюбова ещё девственница…
– Стоп! Откуда вы об этом знали?
– Секреты профессии, – улыбнулась Эмма Сергеевна, – мне положено знать всё о сотрудниках.
– Понятно, – кивнул Андрей, – собирание сплетен. Продолжайте.
– Так вот. Когда Александр Абрамович узнал об этом, он был удивлён, и сказал, что Добролюбову надо пренепременно направить к Аркадию Семёновичу, ему будет очень приятно хоть у кого-нибудь стать первым мужчиной.
Взоры всех присутствующих обратились на вдову директора. Та покраснела, а секретарша продолжала:
– Да, он именно так и сказал, я ничего не сочиняла. А ещё он сказал, что общался с Добролюбовой, и она ему понравилась, как специалист. Он сказал, что талант нельзя зарывать в землю, а Аркадий Семёнович ей после этого очень сильно поможет.
– Всё понятно, – сказал Андрей, – к этому свидетелю у меня вопросов больше нет. С позволения суда я хотел бы задать вопросы Синегорову Александру Абрамовичу, но его в данный момент в зале нет. Поэтому я прошу перенести заседание суда на завтра, и вызвать сюда гражданина Синегорова.
Ни у судьи, ни у прокурора возражений против этого не было.
* * *
На следующий день зал был переполнен. Молва о необычном адвокате, который заставляет людей говорить правду, быстро разлетелась по городу. Пришёл Синегоров, пришёл и мэр. Сел он вновь рядом с вдовой, но выглядел почему-то не так уверенно, как прежде.
Заседание началось. Судья предложил задать вопросы свидетелю гражданину Синегорову. Андрей уступил право задать вопросы первым прокурору, но тот отказался, видимо понял, что Андрею люди охотнее рассказывают о своих делишках.
Мой адвокат пристально посмотрел на Синегорова и спросил:
– Александр Абрамович, зачем вы посоветовали Эмме Сергеевне направить к директору мою подзащитную Добролюбову Надежду Николаевну? Вы ведь знали, что её там ждёт?
Синегоров, до этого момента державшийся достаточно уверенно, почему-то сник и промямлил:
– Да, предполагал.
– Объясните ваши мотивы.
– Хотел сделать приятное Аркадию Семёновичу.
– Понятно. Задавать вопрос о том, подумали ли вы, что такое действо вряд ли будет приятно Надежде Николаевне, видимо не стоит.
Синегоров промолчал.
– Расскажите о своих отношениях с покойным.
– Мы дружили. Дружили давно, с институтских времён. Потом работали вместе.
– Он рассказывал вам о своей интимной жизни?
– Когда как, – пожал плечами Синегоров, – но про то, что он любит общаться с сотрудницами в своём кабинете, знали все.
– Однако вряд ли все знали о том, что он женился не на девственнице.
– Да, не все. Об этом он рассказал мне сразу после свадьбы, когда мы с ним как-то раз выпивали. Я ещё тогда удивился, что такая примерная девушка, отличница, и вдруг…
– Александр Абрамович, не обманывайте, – покачал головой Андрей, – не удивились вы тогда, а только сделали вид.
Синегоров опустил голову:
– Ваша правда. Это ведь я перед свадьбой соблазнил невесту.
В зале все разом ахнули.
– Да, наставил рога другу ещё до свадьбы.
– А тут решили исправить свою вину?
– Наверное, – опять пожал плечами коммерческий директор.
– Всё? Больше никаких мотивов у вас не было?
Синегоров съёжился под тяжёлым взглядом Андрея.
– Были, – еле слышно прошептал он.
– Не слышно, говорите громче.
– Были! – привзвизгнул Синегоров, – были! Он сам во всём виноват! Надо было делиться с друзьями! А он! Заграбастал себе контрольный пакет акций и снимал все сливки с компании! Нам доставались лишь жалкие крохи!
– Теперь успокойтесь и объясните, всё, что вы только что выкрикнули.
– В начале девяностых годов мы быстро сориентировались в ситуации и приватизировали нефтебазу. Потом мы успешно развивали бизнес и стали крупнейшим предприятием в городе, а может быть и в области. С помощью нашей компании мы стали зарабатывать громадные деньги, но эти деньги доставались только одному человеку – Аркадию. Он владел контрольным пакетом акций. Мы призывали его поделиться с друзьями, но он был непреклонен. Он сам хотел всем владеть. Поэтому мы решили всё-таки отнять у него часть акций. Правда как это сделать, мы не знали. А тут такой подарок – Добролюбова.
– Поясните, что вы под этим подразумеваете?
– Я сталкивался с ней по работе. Поверьте моему жизненному опыту, я умею разбираться в людях. Она мне сразу понравилась. В ней чувствовался какой-то стержень, который бывает не у всех людей. А тут я ещё узнал, что она девственница. У меня сразу же в голове созрел план. Мы отправляем Добролюбову туда, к Аркадию. Он там делает с ней, что хочет, а потом Добролюбова раздувает дело об изнасиловании. Для того, чтобы замять это дело, ему надо будет пожертвовать частью акций, причём немаленькой.
– Стоп! Вы опять всех запутали. Начнём по порядку. У вас созрел план, и вы отправили мою подзащитную туда. А если бы Поплавский не стал её насиловать?
– Не стал бы? – Синегоров усмехнулся, – когда этому придурку хотелось женщину, он ни о чём другом думать не мог! У него мозги между ног были.
– Ладно. Надежда Николаевна даёт себя
