Перламутровая чешуйка - Ник Такаранов

огня… Парень передёрнул плечами. Это сон, просто сон. И подворотня та самая, в которую они вчера загнали мальца.

Вспомнив события прошедшего дня, Тирн огляделся, чтобы проверить, все ли дети на месте, и лишь после этого полез в карман. В руке оказались десять медяков, стрясённых недавно с сына травницы. Он улыбнулся, представляя, как обрадуются мелкие, когда он купит им что-нибудь интересное у приезжающих торговцев.

Спать не хотелось совершенно, и Тирн, выбравшись из под дырявой парусины и накинув старую дырявую рубаху, вышел из барака на свежий воздух. Над Лиодором зачиналось утро. Лёгкий ветерок растрепал черные короткие волосы парня, и Тирн с наслаждением подставил ему лицо, прогоняя последние остатки дремоты. Умиротворение над только-только просыпающимся островом можно было черпать ложками, и тем неожиданней были последовавшие события.

Посреди деревни внезапно раздался взрыв. Кажется, в той стороне находился дом Вома. А потом… Кошмарный сон переместился в реальность. Тирн несколько мгновений с ужасом смотрел, как над центром деревни в воздух вместе с ошмётками какого-то строения поднимается громадный чешуйчатый силуэт, а после бросился в барак расталкивать всех остальных.

— Тирн, ты головой ударился? — первым проснулся Кер.

— Нет времени объяснять, буди Рудо и собирайте мелких, надо уходить.

— Понял, — что было хорошего в Кере, так это мгновенная оценка ситуации по тону собеседника и беспрекословное подчинение Тирну.

Пока Кер будил Рудо и, путём оздоровительных затрещин, объяснял тому ситуацию и придавал стимул к действию, Тирн начал будить детей.

— Сэя, просыпайся, — начал он с самой маленькой девочки в их группе.

— Ещё рано, — пробормотала та, натягивая кусок ткани повыше на голову.

— А мы сейчас все вместе пойдём к озеру. Будем смотреть на восход и играть в догонялки.

— Правда?! — сон с девочки как ветром сдуло. Она откинула рваный кусок ткани и любопытными глазёнками уставилась на парня

— Правда. Только мне нужна твоя помощь. Сможешь разбудить остальных?

— Конечно! — девочка озорной зверушкой заносилась по сараю, который они называли своим домом, перебегая от одного ребёнка к другому совместно с Кером и Рудо.

Наконец все были собраны, хоть многие и протирали глаза, стараясь окончательно проснуться. Оглядев дело рук своих и удовлетворившись результатом, Тирн пошёл вперёд ведя за собой остальных.

Улица встретила их жаром, неестественным для раннего утра. Деревня пылала. Они спешно шли мимо горящих домов, время от времени переходя на бег. Дети, поначалу ничего не понимающие, постепенно начали осознавать, в какой переплёт они попали, поэтому от взрослых никто не отставал.

Тирн вёл всю ватагу к пристани. Днём, ближе к вечеру, туда прибудут торговцы и хотя бы на то, чтобы увезти отсюда детей, тех денег, что он скопил, должно хватить. А до этого момента можно подождать под причалом. Да, неудобно, да, холодная вода и кто-то может заболеть, зато все останутся живы.

Прямо перед бегущим на всех парах Тирном упала горящая балка, заставив парня изменить маршрут, но, всё равно, они медленно, но верно приближались к своей цели, когда Тирн заметил Его. Он парил над их головами, величественный, неспешный и невыразимо чудовищный. Каждый раз, когда он открывал пасть, из неё вырывались языки пламени, лизавшие крыши близлежащих домов, порождая ещё больше безумия, ещё больше смертей.

Тирн знал: если побежит, Он заметит. Об этом твердил и его сон, и внутреннее чутьё беспризорника, но именно это Тирн и собирался сделать.

— Рудо, Кер, берите детей и идите к пристани. Спрячьтесь под причалом, дождитесь торговцев, дайте им эти деньги, — Тирн отдал парням все свои сбережения, — Пусть отвезут вас с детьми в столицу княжества.

— А ты?

— А я отвлеку вот этого, — показал Тирн на небо, где вовсю резвился небесный огнедышащий змей.

— Братик Тирн, не уходи, пожалуйста! — захныкала Сэя.

— Со мной всё будет хорошо, обещаю, — улыбнулся Тирн, потрепав девочку по голове, — Идите, — вновь вернув твёрдость голоса, приказал он прихвостням, а сам бросился в противоположную сторону, туда, где шелестело на горячем ветру поле пшеницы.

***

Его заметили сразу же, едва он выбежал на открытую местность. Огромное чудовище неспешно, будто нехотя, повернуло свою голову в его сторону. Чешуйчатое змеиное тело с головой огромного рогатого крокодила с развевающейся на ветру огненной гривой в последний раз плюнуло огнём куда-то в сторону деревни, а после, постепенно набирая скорость, устремилось в его сторону.

Он побежал. Потом побежал быстрее. Колосья больно хлестали по лицу, но Тирн не обращал на них внимания, в первобытном ужасе стремясь уйти как можно дальше от неизбежной участи. Струя огня широким полукругом прошлась по полю, отрезая Тирна от любой возможности сбежать. Подворотня. Парень на негнущихся ногах повернулся в ту сторону, откуда убегал, и, как кролик перед удавом, уставился немигающим взглядом в змеиные глаза, присущие всем рептилиям и… драконам.

— Ты не добыча, — неожиданно заговорил-зашипел змей, и эти слова, сказанные монстром с изрядной долей издёвки словно ушат холодной воды окатили Тирна, одарив знанием, что Он ВСЁ понял, — Ты приманка. Я их чую. Ваших детёнышей. Они думают, вода их защитит. Полагаю, стоит доказать им обратное. Живи, букашка! ЖИВИ, ЗНАЯ, ЧТО ТЫ НИЧЕМ НЕ СМОГ ИМ ПОМОЧЬ!!! — проревел дракон, отворачиваясь от обмершего Тирна, и ещё быстрее, чем летел до этого в его сторону, устремился туда, где находилась пристань, и где сейчас сидели ребята.

***

Он бежал обратно, не разбирая дороги. Бежал в ту сторону, куда улетел дракон и боялся не успеть. В глубине души Тирн понимал, что он уже опоздал, но ещё теплилась надежда, что тварь ошиблась, заметила другую группу выживших, и он успеет вывести детей из под атаки чудовища. Пробившись через остатки поля, парень по прямой бросился бежать в сторону пристани. Та располагалась на краю деревни, где с одной стороны была основная часть построек, а с другой дома заканчивались, и начиналось как раз то поле, через которое продирался Тирн.

Он обогнул редкие постройки, стоящие с этой стороны дороги, и осел на землю, пустым взглядом обозревая открывшееся зрелище. В воде, у наполовину пожранного огнём причала, плавали трупы. Детские. От воды шёл пар, что наводило на мысль о том, что дети из-за высокой температуры пламени буквально сварились заживо. Одно из тел вдруг дёрнулось, и парень, не помня себя, рванул к нему, наплевав на обжигающе горячую воду.

Тирн сидел в воде, прижимая к себе полумёртвую Сэю. Кожа девочки покраснела и пошла пузырями. Сама она, не имея возможности говорить из-за сожжённого горла, беззвучно рыдала. В какой-то миг Сэя вздрогнула, и Тирн вдруг с ужасом осознал, что жизнь окончательно покинула тело девочки.