Энциклопедия логических ошибок: Заблуждения, манипуляции, когнитивные искажения и другие враги здравого смысла - Иммануил Толстоевский

но и погубить культуру дискуссии в целом. Иными словами, в качестве своего рода метаатаки подрывается сама наша вера в то, что мы способны решать проблемы путем цивилизованного диалога.

Актуальный пример – российские спецслужбы были обвинены в попытках повлиять на выборы в США через соцсети. Согласно обвинениям, это была вовсе не попытка «окучить» сторонников Дональда Трампа – по сути, проект по созданию информационного загрязнения нацеливался на оба лагеря и должен был вызвать чувство недоверия. Не требовалось охватить всех – достаточно было вызвать охлаждение у некоторых ключевых групп по отношению к дискуссиям и выборам как таковым. Впрочем, наибольший урон, на мой взгляд, наносят группы, которые просто стремятся эксплуатировать рекламные механизмы соцсетей, не преследуя никаких политических целей.

Разве это не ирония судьбы? Социальные медиа, зародившиеся в США и некогда считавшиеся демократической утопией, сегодня воспринимаются как угроза демократии. В конце концов, у правителей ограниченные сроки полномочий, и любые их решения можно будет впоследствии отменить. А вот подрыв веры в демократические процессы и институты – серьезнейший удар, и на исцеление могут уйти десятилетия.

8. Нападение

Самая откровенная и легко распознаваемая форма недобросовестности – это, пожалуй, именно стремление принизить оппонента, невзирая на суть спора и на то, кто прав. Осуждается не только позиция человека в конкретном споре, но и его репутация, и его личность в целом. Следовательно, под сомнение ставятся все его контакты – и те, которые у него были раньше, и те, которые будут потом. Ошибка ad hominem – почти все вы, наверное, слышали это название – основное средство этой стратегии.

Кстати, раз уж мы затронули эту тему, позвольте прояснить один нюанс, который часто неверно трактуют. Оскорбление – это, строго говоря, не ошибка и не уловка, так как оно не включает в себя никакого обоснования. Но в нужном контексте оно дает тот же эффект, что и уловка ad hominem.

Возвращение к Фрейду

В каждой коммуникации, где есть элемент рассуждения, присутствует по меньшей мере одно из перечисленных выше намерений. Вспомните, как Рейган решил прибегнуть к юмору в прямом эфире: это был продукт хладнокровной и осознанной стратегии. Выражаясь по-фрейдовски, это был продукт Эго, произведенный благодаря оценке всех релевантных факторов:

● цель (убедить публику и выиграть выборы);

● слушатели (ценности целевой аудитории);

● внешние обстоятельства (господствующая культура демократии);

● прошлый опыт (неудача на первых дебатах).

Наверное, он долго репетировал, чтобы выглядеть непосредственно и непринужденно ради максимального эффекта. Куда туманнее были мотивы старого капитана, который взошел на кафедру с огромной Библией и парочкой книг Харуна Яхьи[48], раздобытых невесть где, и изрек: «Эволюция – ложь, ибо Бог говорит обратное; покайтесь, грешники». Возможно, он поступил так умышленно, рассудив, что эксплуатация религиозной темы – отличный способ обезопасить свой общественный статус. Возможно, он искренне следовал общественной морали, то есть шел по пути Суперэго. Скорее всего, имели место обе причины сразу.

А как же наш вымышленный рыбак Ахмет-абы? Решив пойти по его стопам в надежде быстро срубить деньжат, мы не обманывали себя намеренно. Человек – за исключением совсем уж патологических случаев – не станет сознательно саботировать собственные начинания. Эти ошибки проистекали из аппетитов нашего нетерпеливого Ид.

Подытожим:

● обмануть самих себя;

● убедить собеседника;

● победить в глазах аудитории.

Думаю, вы уже давно догадались, какой основной фактор определяет истинные намерения в общении…

Кто: объект логических уловок

Первое правило коммуникации – знать свою аудиторию (слушателей или читателей). Вы же не станете показывать одну и ту же презентацию на научной конференции и солдатам в казарме: скопипастить не получится. Даже если это очень образованные солдаты, разным людям понравятся разные отсылки и запомнятся разные аналогии. Если мы знаем, кто перед нами, то понимаем, как с ними говорить. С логическими уловками то же самое: сначала нужно четко уяснить для себя, кто их цель, то есть кого они призваны ввести в заблуждение. Чтобы разрешить эту загадку, идущую рука об руку с намерением, давайте навестим некоторых старых и новых друзей…

Лично персонально Франклин

Не спрячешь ты свое нутро под шелком одеяний.

Себя обманываешь ты – чем далее, тем рьяней.

МЕХМЕТ АКИФ ЭРСОЙ[49]

В контексте эвристики доступности мы с вами уже разбирали тезис, что люди неверно оценивают частоту и вероятность многих событий. Так кто же аудитория биржевого брокера, который грешит логическими ошибками, упершись в границы собственного разума? Кого чаще всего пытается обмануть азартный игрок?

Порой в уравнении только одно неизвестное – мы сами, и мы заблуждаемся, пытаясь постичь мир в одиночку. Любопытно, что в рамках этого сценария, тесно переплетенного с рационализацией, особенно преуспевают в самообмане люди с высокими умственными способностями. Возьмем, к примеру, Бенджамина Франклина – изобретателя молниеотвода, философа, дипломата, государственного деятеля, пожарного, писателя, профессионального шахматиста, генерального почтмейстера, на досуге украшающего собой лицевую сторону 100-долларовых банкнот.

Однажды этому почтенному джентльмену понадобилось добраться из Бостона в Филадельфию. В то время, разумеется, не было ни автомагистралей, ни скоростных поездов, так что он погрузился на корабль. (Впрочем, скоростных поездов в США, как в любой богатой стране третьего мира, нет до сих пор.) Пока судно неспешно перебарывало волны Атлантики, Франклин до головокружения принюхивался к запаху свежей рыбы, которую уже несколько дней готовили на камбузе. Крадучись, как кошка, он подобрался к поварам и начал робко за ними наблюдать.

Франклин, вегетарианец, был в замешательстве. Он привык к такому рациону от безысходности. В юности он перебивался сухарями и изюмом, поскольку мясо было дорогим. Но со временем он подвел под свои пищевые предпочтения моральное обоснование – и это за столько лет до ужасов промышленного животноводства! А в тот день, борясь с голодом у дверей камбуза (инстинкт схлестнулся с принципами), он вдруг вспомнил, кто он: специалист в «теории принятия решений», как, впрочем, и во всем остальном…

И Франклин приступил к подсчету плюсов и минусов по придуманному им же самим принципу «за и против».

Впрочем, не успел он углубиться в размышления, как ему открылась истина, позволившая насытиться с чистой совестью. Он увидел, как из распоротого брюха рыбины вываливаются более мелкие рыбешки, и сказал себе: «Если вы поедаете друг друга, то почему бы и нам не есть вас?»

•••

Пересказывая эту историю, Франклин вовсе не стремился убедить окружающих в преимуществах мясоедения. Он хотел показать, насколько простая вещь – самообман, причем даже для того, кто столько размышлял о законах логики и о принятии решений. Конечно, он и сам прекрасно понимал, что моральная ответственность рыбы, пожирающей своих собратьев, не может быть приравнена к человеческой. Но и логические ошибки, и логические уловки чем-то похожи на метеоризм: мы чрезвычайно чувствительны к чужим газам и чрезвычайно невосприимчивы к своим собственным.

Собственно, сам Франклин и предупреждал нас об этой опасности: «Вот как удобно быть рассудительным существом, ведь это дает нам возможность посредством рассуждения найти или изобрести повод сделать все то, к чему мы стремимся»{23}.

https://open.spotify.com/episode/5c5di9FsqPRlTp41BivKyx

Сократический метод

Когда мы говорим «коммуникация», то большинство из нас представляет себе один и тот же сценарий, который кажется наиболее естественным: разговор лицом к лицу или в небольших группах. В этом сценарии «слушатели» еще и «собеседники» – у них есть возможность тут же вмешаться, оспорить наши доводы или попросить что-то прояснить. С одной стороны, коммуникация динамична. С другой стороны, мы не можем заранее знать, кто будет читать написанное нами. Поэтому любой текст неизбежно останется непонятным для части читателей или даже будет кем-то неверно истолкован.

Именно по этой причине Сократ ничего не записывал. Именно по этой причине он предпочитал личные беседы коллективным проповедям в духе пророка. Он так любил метод диалога, что, вспомнив египетскую легенду об изобретении письменности, придумал самый фантастический в истории упрек по поводу «нынешней молодежи»: