Когда говорит кровь (СИ) - Беляев Михаил

— Ох, и не говорите. Я просто вся с ним исстрадалась. Но всё же молю, чтобы вы простили ему это глупую выходку. Боги дали моему мальчику совсем слабое здоровье и он так много болеет, что совсем не умеет разговаривать с людьми.

— Это заметно, — произнес гость, очень недобро посмотрев в сторону двери, за которой скрылся брат Айны. — Впрочем, согласие получено и сказано это было публично, а значит свадьбе быть!

— Свадьбе быть! — мать чуть ли не взвизгнула от радости.

— Тогда формальную и официальную помолвку между нашими семьями мы оформим потом. Уже после мистерий и завершения вашего Времени утешений. Мда. Знаете что, госпожа Себеш, а давайте-ка сейчас мы с вами отойдем и как раз обсудим все детали. Пусть будущее наших семей познакомится и побудет наедине.

— Конечно, господин Кардариш. У меня тут есть просто изумительный сад, в котором, я надеюсь, вам очень понравится. Я распоряжусь подать туда вина и закусок.

— И мяса тоже! Пусть ваши рабы пожарят добрый кусок быка. От успешных сделок у меня всегда разыгрывается аппетит.

— Ох, как же отрадно это слышать, господин Кардариш!

Взяв под руку гостя, мать повела его прочь, кинув в сторону Айны очень многозначительный взгляд. В нем была даже не просьба, а скорее повеление. И Айна невольно кивнула, давая понять, что сделает всё, для успеха этого брака. Тем более, глядя на юношу напротив, ей и самой этого хотелось.

Когда дверь закрылась, Рего перевел взгляд на девушку и широко улыбнулся.

— А я уже было испугался, что они никогда не уйдут. Ну что же, будем знакомы, Айна.

Взяв два кубка, он наполнил их вином и протянул один из них девушке. Её рука уже было потянулась к нему, но вдруг замерла в нерешительности. Айна и правда чтила традиции и намеревалась сохранять траур хотя бы ради того, чтобы насолить матери. Но с другой стороны этот юноша манил её, и ей совсем не хотелось начинать их знакомство с отказа.

— Ну же, милая Айна. Я никому об этом не скажу. Особенно духам.

Попросив про себя прощения у покойного отца, она протянула руку вперед и пальцы её легли на холодный металл, показавшейся ей горячее натопленной печи. Айна даже невольно закусила губу, чтобы не ойкнуть, а потом поднесла кубок ко рту и слегка пригубила терпкого вина, приправленного медом.

Юноша тоже сделал глоток и с явным интересом посмотрел на Айну. В его взгляде было любопытство, интерес, а ещё… желание. Без всякого стеснения его глаза шарили по её телу. Они блуждали и пожирали её. Айна хорошо знала такие взгляды, но сейчас, она неожиданно поймала себя на мысли, что это внимание было ей приятно. Ей нравилось, как юноша изучает её тело, как он засматривается на него, как тонет в нем. И она хотела, чтобы он смотрел на неё ещё.

— Просто интересно, а когда тебе рассказали о нашем грядущем браке?

— Мама рассказала мне пару часов назад, господин Кардариш.

— Ха! Пару часов! Мой дядя был ко мне чуть более милосерден. Он позвал меня вчера вечером и припомнил наш старый разговор про свадьбу. Я-то тогда думал, что он вновь будет говорить о браке как таковом, о его важности для рода, ну и всём прочем, но вместо этого он нахмурился и сказал строго: «Выспись как следует. Завтра поведу тебя знакомить с невестой». Думаю, ты сама хорошо понимаешь, как я удивился такой новости. И как отлично я выспался.

— Я тоже была весьма удивлена.

— А я то как! Девушек хотя бы готовят к раннему браку, а благородные мужчины редко обзаводятся семьей до двадцати. Так что я в свои шестнадцать совсем не ждал подобных известий от горячо любимого дяденьки. Кстати, ты очень красивая, ты знаешь это? — неожиданно добавил Рего.

— Благодарю вас за похвалу, господин Кардариш, — немного растерянно произнесла Айна. Конечно, она знала о своей красоте. И конечно она много раз слышала такие слова от самых разных мужчин, которые очень рано начали проявлять к ней интерес. И всё же, из уст этого юноши эти простые слова приятно обжигали и будоражили её, оседая легкой краснотой на щеках и теплом между бёдер.

— Айна, милая Айна, если наши семьи вдруг не успеют поссориться и обменяться проклятиями, то наш брак дело уже решенное и нам предстоит стать мужем и женой. Так может обойдемся без этих глупых формальностей? Как ты на это смотришь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как… — «вам будет угодно», хотело было сказать она, но вдруг осеклась, встретившись взглядами с юношей. Его глаза смеялись, но смеялись с чистой добротой. — Я согласна.

— Вот и ещё один тяжкий камень упал с моей души. Ты не поверишь, но сама мысль, что мне придется до конца дней обращаться с женой, словно на приеме, вселяла в меня первозданный ужас.

— Почему? — сказала Айна и тут же мысленно отругала себя за глупость.

— Ну, хотя бы потому, что мои родители были именно такими. Им навязали брак против воли, и отец, сколько я его помнил, всегда был с матерью предельно холоден, а она платила ему той же монетой.

— Это звучит очень грустно.

— Таким оно и было. А потом Моруф забрал их обоих. Но я стал не сиротой, а оказался воспитанником дяди, который сделал меня наследником одного из могущественных родов Тайлара, ну а там… Кхм… Ты же знаешь, что мой дядя буквально только что объединил алатреев и совсем скоро погонит прочь этих надоедливых Тайвишей?

— Да. Я слышала об этом.

— Когда это случится, только представь, какие перспективы передо мной откроются. Перед всей моей семьей. Перед всей нашей семьей.

Он особо выделил слово «нашей» посмотрев Айне прямо в глаза с такой уверенностью и силой, что разум девушки невольно захлестнули мечты о прекрасном и безмятежном будущем. Она и сама того не желая представила, как будет держать в руках их первенца, сына конечно, показывая с балкона огромного дворца его своему прекрасному мужу. Все старые и наивные грёзы, что были почти окончательно похоронены вереницей горьких событий, вновь ожили в ней, вырываясь наружу и будоража её фантазию.

— Но впрочем, хватит про семьи и политику. Давай лучше выпьем. Только на этот раз до дна.

Сказав это, Рего в несколько глотков осушил свой кубок, а потом пристально посмотрел на девушку.

— Ну же, смелее прекрасная Айна. В вине благословение богов. Как минимум Бахана, но и остальные им тоже не брезгуют.

Девушка посмотрела на дно кубка. Жидкость казалась ей даже не красной, а скорее черной. На неё словно смотрела беспроглядная бездна и она понимала, что стоит ей пойти на поводу у этого юноши, стоит ей опустошить этот кубок, как эта бездна поглотит её. Она сомнëт всё то, что Айна так ценила в самой себе. Сомнет её саму, унося вслед за этим юношей.

И к своему ужасу она неожиданно поняла, что ей хочется быть смятой.

Зажмурив на мгновение глаза и выдохнув, она большими глотками осушила весь кубок до самого дна. В этот раз вино уже не показалось ей сладким. Оно словно загустело и скользкими комьями проваливалось в её горло, обжигая его. Айна даже слегка закашлялась, но быстро совладав с приступом, посмотрела на юношу и тоже ему улыбнулась.

— Хорошее начало. Но лишь начало, я надеюсь, — взяв со стола кувшин, он вновь наполнил свой кубок и с немым вопросом посмотрел на девушку.

Она подставила кубок под рубиновый водопад, льющийся из горлышка кувшина, а потом выпила его до дна. Её тело сразу отозвалось растекающимся теплом, а голову слегка повело. Она никогда не пила так много. Два кубка, к тому же выпитых подряд, были неожиданным испытанием для Айны.

— Ты же давно не выходила в город, я прав?

— Я ни в чем не нуждаюсь, живя тут, с семьей и рабами. Да и в месяц утешений боги…

— Не велят без нужды покидать отчего дома. Иначе гнев их и проклятия падут на отринувших скорбь и почтение, — закончил за неё Рего. — Я знаю. Я тоже проходил через это. Но разве скорбь может быть угодна богам в такие дни?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В такие?

— В такие, Айна, когда люди на улицах празднуют и угождают богам радостью и весельем. Ты же знаешь, какой сегодня день? Сегодня третий день летних мистерий. День Меркары, прекраснейшей из богинь и явной твоей покровительницы.