Когда говорит кровь (СИ) - Беляев Михаил

Да, сам брак с ней так и не случился. Хвала милосердию Жейны и Венатары, тот боров успел сбежать намного раньше. Но вот всё, что ему предшествовало, она запомнила очень хорошо. Даже лучше чем сама того желала.

— Как к своему долгу перед моей семьей, мама, — ответила девушка едва слышно.

— Ну, брак, это совсем не только долг перед семьей и родом.

— Я знаю. Это ещё и долг перед избранным для меня мужем.

Мать, к удовольствию Айны, скривилась так, словно в рот ей попал натертый горчичными зернами лимон.

— Милая, ты всё ещё дуешься из-за того старика? Брось, тебя это совершенно не красит.

— Как скажешь, мама.

— А твоя наигранная покорность и вовсе бесит. Айна, девочка моя, тот брак был глупостью и чудовищной несправедливостью. Я была в ужасе от выбора твоего отца. Но разве могла я ему перечить? Разве могла пойти против его воли, когда он сказал, что так было нужно?

— Я понимаю, — девушка невинно хлопнула ресничками. Мать опять врала, и, похоже уже и сама начинала верить в свои россказни. Конечно, она была совсем не против продать её тогда, этому мерзкому старику Мирдо Мантаришу. И, конечно, она сама активно участвовала в этой продаже, убеждая Айну «пойти наверх и потерпеть».

— Так было необходимо, но поверь, я страдала от одной мысли, что эта жирная свинья будет взбираться на тебя и делать мне внуков. Клянусь милосердием и дарами Жейны, я надеялась, что он и вовсе окажется бессильным и быстро отправиться под присмотр Моруфа.

«Однако силы у него всё же нашлись, мама», — подумала девушка.

— Так что не держи на меня зла, — добавила Лиатна, покосившись на дочь с подозрением.

— Разве я вправе на это?

Лиатна смерила её тяжелым взглядом, но в ответ Айна лишь захлопала пышными ресницами. Рука матери тут же, словно и без её воли, начала шарить по столу, явно желая найти полный вина кубок, которого там не было. Поняв это, а также заметив взгляд дочери, она отдернула руку.

— Так вот, как я и говорила, брак это не только долг. Особенно если он удачный.

— А разве такие бывают?

— Бывают. И куда чаще, чем ты сейчас думаешь.

— А ваш с отцом брак был удачным?

Лиатна сжала губы и посмотрела куда-то в сторону. Айну до дрожи бесило это безразличие матери к смерти отца и нежелание хотя-бы вспоминать о нём. Да, на публику он хранила траур, носила серую накидку и говорила всё то, что и положено говорить добропорядочной женщине, что утратила своего мужа. Но стоило ей оказаться вдали от посторонних глаз, как вся эта показная скорбь тут же смывалась с её лица. Айне даже начинало казаться, что мать радовалась случившемуся. И потому при всяком удобном случае, девушка стремилась напомнить ей о своем покойном отце и её покойном муже.

— Он был… разным, — произнесла, наконец, Лиатна.

— Но не удачным?

— Разным. Во всяком случае, я не желаю сейчас говорить об этом.

— Почему?

— Потому что сейчас нам нужно думать о будущем, а не вязнуть в прошлом. И в первую очередь это относится к тебе, моя девочка. Ведь вскоре тебя ждет свадьба.

Ещё пару месяцев назад сердце Айны забилось бы с безумной силой, а дыхание перехватило, унося её в мир грез и наивных девичьих фантазий. Но она больше не была девицей, а визит Мирдо Мантариша лишил её всякой наивности в вопросах брака. Она не могла забыть, как мать, да и отец тоже, стелились перед этим жирным стариком, как пытались ему угодить и как чуть ли не силой затолкали его к ней в спальню, где Айна, как приличная девушка и смиренная дочь благородной семьи, сделала всё, чего от неё хотели.

Так что она уже успела уяснить, что взросление и семейный долг, от которого никому из живых не деться, всегда оставляют горький привкус.

— Ну что ты молчишь, тебе, что совсем не интересно кто станет твоим мужем?

— Я приму любой выбор, к которому меня обяжет семейный долг, мама, — холодно произнесла она.

— Пф… и снова этот тон. Милосердная Жейна, как же нелегко порой бывает быть матерью. Айна, девочка моя, я понимаю, что у тебя есть все основания не ждать от брака ничего хорошего. Но в этот раз всё будет иначе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Айна лишь отвела глаза. Иначе для неё могло значить лишь хуже. Из-за семейных долгов, брак для неё был всё равно, что рабством, а дарованная богами красота — жестокой насмешкой. Ведь именно ей мать и намеревалась расплатиться.

— Да право дело, Айна, с твоим характером тебя бы пороть как кухарскую девку! Я же говорю, теперь всё будет иначе. Забудь про Мантариша. Забудь всё, что было раньше и не держи на меня обиды. Ничего похожего с тобой больше не случится. Ведь теперь тебя ждет молодой, богатый и очень красивый жених.

Айна удивленно подняла глаза.

— Молодой?

— Именно, — на лице матери расползлась самодовольная улыбка. — Он молод, красив, умен, а главное — он признанный наследник одной очень богатой и очень влиятельной семьи, которая совсем скоро, если на то будет воля богов, возьмет нас под своё тёплое крылышко.

Девушка изумленно захлопала длинными ресницами, пытаясь найти хоть какой-нибудь подвох в словах матери. Всё что она говорила сейчас, было слишком хорошим, чтобы быть правдой.

— Не веришь в своё счастье и ждешь от меня какого-нибудь «но»? — словно прочитала её мысли Лиатна. — Оно и вправду есть, но не такое существенное и не столь важное лично для тебя. Куда важнее, что наши долги будут списаны в качестве свадебного дара.

— И кто же он?

— Рего Кардариш. Племянник и наследник Кирота Кардариша.

Рот Айны сам собой открылся от удивления. Конечно она знала род Кардаришей. Да и кто не знал одних из крупнейших землевладельцев Нового Тайлара и очень влиятельных алатреев. Не то чтобы девушка была особенно сильна в политических раскладах, но даже она слышала, что именно Кирот сейчас сплотил свою партию в борьбе с Тайвишими — их, Себешей, родственников и многолетних покровителей.

— Но… но Кардариши же борются с Тайвишеми.

— И что?

— Но ведь мы… мы….

— А что мы? Что мы, Айна? Мы были их услужливыми собачками на очень коротком поводке, которым Тайвиши даже не удосужились бросить нормальной косточки. Думаешь это мы с твоим отцом решили подложить тебя под того жирного борова? Пффф. Будь моя воля, я бы и на порог не пустила эту свинью и прогнала его плетками. Это наши добрые покровители и благодетели использовали твоё тело, как разменную монету в своей игре. Это они заставили нас толкнуть тебя в его объятья. И что мы за это получили? А ничего. Ни-че-го. Так что и мы им ничего не должны. Мы отдали им всё, а взамен получили лишь смачный плевок прямо в лица.

Рука матери снова зашарила по столу, но в этот раз Айна даже на неё не посмотрела. Она была сбита с толку, смущена и одновременно заинтригована. Рего Кардариш. Кто бы мог подумать. Воистину боги чудны в своих играх с судьбами смертных. Ещё пару минут назад она ждала, что мать попробует подложить её под какого-нибудь похотливого борова, в тщетной надежде списать хоть малую часть долгов. А теперь выходило, что её отдают за одного из самых завидных женихов Кадифа.

— И когда же я его увижу?

Губы матери расползлись в самодовольной улыбке. Она явно давно ждала этого вопроса.

— Уже этим вечером.

— Что?!

— Ага, я пригласила Кирота Кардариша и его дорого племянника к нам в гости. Должна же ты, в конце концов, познакомиться со своим будущем мужем до свадьбы.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?

— Я сказала, когда сочла нужным, дочь. Так что вместо того, чтобы изводить меня вопросами, лучше пойди и приведи себя в порядок. И во имя милостивых и великих богов — сними уже этот безвкусный траур.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Айна тут же поднялась и ноги, словно развив свою собственную волю, сами повели её в сторону дома.

И так, сегодня её ждала встреча с будущим мужем. И даже не с заплывшим жиром дряхлым стариком, решившим, словно рабыню, прикупить себе молодую девушку благородных кровей, а с молодым, знатным и красивым юношей. Конечно, она снова стала товаром. Айна была не настолько глупа или наивна, чтобы даже предположить, что в её жизни, да и в жизни любой другой благородной девушки, может быть как-то иначе. Но неожиданно у неё появилась надежда. Вполне реальная надежда, что её брак не превратиться в горькое испытание посреди беспросветной тьмы.