Ткань Ишанкара - Тори Бергер

class="p1">– Так сдать тебе никто не позволит, нужна уважительная причина, по которой ты на препода и его экзамен в положенное время забила. Рахиль с чего-то питает к тебе нездоровые чувства, она вчера мне гнала про твою аспирантуру, а ты фигней страдаешь, – Хи спрыгнула с дивана. – Короче, ладно, я сама с Машкой поговорю. Не парься. Умывайся, лопать пойдем.

Тайра доплелась до ванной, скинула одежду и залезла под горячий душ.

– Слышь, ты купаться, что ли надумала? – Хи заглянула в дверь, потом вошла и села на стиральную машину. – У тебя же температура!

Тайра выглянула из-за шторки.

– Хоть в душе-то я могу одна остаться?

– За тобой и так, я смотрю, парни не бегают, – огрызнулась Хидамари. – Одна и останешься, будешь всех из душа выгонять. Я тебе про вчера еще не до конца рассказала. Короче, два дня назад заходил участковый, прописку проверил, все такое, как положено, мы с ним чай попили.

– Кто – мы?

– Я и он. Ну и он, короче, говорит, что по району какие-то мужики ходят, риэлторы типа, предлагают жилье менять. Типа расселяют. Так вот, участковый сказал, чтобы никому двери не открывали, что разводка это все. Машка щас придет, надо ей сказать, а потом старикам, как приедут. Напомни, ладно?

– Угу, – буркнула Тайра. Она и не собиралась никому ничего напоминать.

– Ну и вот, короче, а вчера, когда ты спать завалилась, звонок в дверь, я в глазок смотрю, а там…

– Кому в дверь?

– Что – кому в дверь? – с раздражением переспросила Хидамари.

– Кому в дверь звонили? Нам или Машке? Или Еленпетровне?

– Нам, а то чего бы я поперлась открывать!

– Понятно…

– Тоже мне – умница и молодец, – в третий раз фыркнула Хи. – Ну вот, смотрю я в глазок, а там два мужика такие, как шкафы с антресолями. Кто угодно, только не риэлторы. Короче, я не открыла. И фомку возле двери поставила. На всякий случай. И знаешь, о чем я думаю?

– Нет.

Угадать, о чем думала Хидамари, было практически невозможно.

– О том, что надо было все-таки у деда катану выпросить. Точно пригодилась бы.

Тайра ухмыльнулась, выключила воду и дотянулась до полотенца.

– Давай, вали на кухню, чайник ставь. Я сейчас оденусь и приду.

Хи вышла, плотно прикрыв дверь. Тайра натянула джинсы и водолазку, завернула волосы махровым полотенцем, всунула ноги в пушистые зеленые тапки и прошла на кухню. После душа немного отпустило. Сэр ’т Хоофт был абсолютно прав: обыкновенная вода обладала какой-то своей силой, и когда Тайра стояла под теплыми струями, ей казалось, что душ смывает с нее излишки магии, и они зелеными, черными и фиолетовыми искрами исчезают в трубопроводе. Хи этого было не объяснить, да и рассказывать ей про постэффект Тайра не собиралась.

Она села на табуретку и налила себе чая. Хи уже доедала двухэтажный бутерброд: любовь к макдональдсовским булкам проявлялась у нее даже в этом.

– А когда Горан звонил, не сказал, зачем?

– Не-а. Просто спросил, где ты есть. Давай тебе мобильник купим? Очень удобно, кстати. Мне на фирме выдали.

– На что ты собираешься все покупать? Радитор, мобильник… У меня стипендия не резиновая…

– Зато в баксах, – перебила Хи.

– …работать я физически не успею, а у Леши денег просить не буду. Обойдусь без мобильника. В конце концов, если я так уж была нужна Горану, нашел бы. Как минимум три способа знаю.

– Магические?

– Магические.

– Ну ладно, хрен с вами, – Хи пальцем затолкала в рот остаток бутерброда.

В прихожей щелкнул и повернулся пару раз замок, из коридора потянуло сигаретами и борщом, затем дверь затворилась, раздался шорох одежды, глухие взвизгивания расстегиваемой молнии на сапогах и шлепанье резиновых задников тапочек по вытертой ковровой дорожке. Машка заглянула на кухню.

– Привет, девчонки, – устало улыбнулась она.

– Есть садись, – Хи выдвинула из-под стола третью табуретку. – И тебе привет.

Тайра вместо приветствия улыбнулась и кивнула.

Машка положила локти на стол и взглянула на Тайру.

– Болеешь, что ли?

– Ты хоть дома можешь не работать? – поинтересовалась Тайра.

– Ешь давай, – Хи пододвинула к ней тарелку. – А то двое суток пахать и не есть – это вообще кошмар.

– Да я не буду, – устало сказала Машка. – Я утром каши с больными поела. Ячневой. Не хочу. Спать хочу.

– Ну, дело твое, – Хи пожала плечами. – Да, кстати, тут участковый заходил, сказал, чтобы ты дверь никаким мужикам незнакомым не открывала, а то по башке тюкнут, и кранты.

– У нас есть участковый? – удивилась Машка.

– У всех есть участковые, – скривилась Хи. – Я с ним чай пила. Красивый такой парень, просто атлет. Я вот думаю, в ментовку, наверное, набирают особым образом. У них там экзамены только для отвода глаз. Бег там всякий, история… Зачем им история? У них наверняка там трафарет стоит, такой лист из ДВП, и в нем дырка пропилена, типа силуэт образцового мента. Они абитуриента в эту дырку ставят и смотрят: заполнил трафарет полностью – добро пожаловать, нет – иди, родной, лесом.

Тайра слушала Хидамари в пол-уха. Против ее желания в голове медленно задвигались кусочки паззла, хотя Тайра меньше всего хотела бы сейчас думать. Паззл собирался самопроизвольно, видимо, сказывалась дрессировка Сэла и сэра ’т Хоофта: мозг сам реагировал на нестыковки.

Машка дослушала Хи и рассмеялась.

– Нет, ну быстро же они! Я еще в пятницу думала, где они такого дурака найдут за такие деньги в этом районе участковым работать?

– Быстро что? – серьезно спросила Тайра.

Машка повернула голову в ее сторону.

– Ты это, – вставила Хи, – не обращай внимания. Она когда температурит, всегда тормозит.

– Быстро они что? – повторила Тайра.

– Нового участкового нашли, – немного растерявшись, ответила Машка. – Нашего-то еще на Рождество наркоманы заезжие ножичком потыкали. Он в гражданке был. Два удара в печень, до больницы не доехал. Вот так.

– И с кем ты чай пила, подруга? – Тайра перевела взгляд на Хидамари.

Хи на пару секунд задумалась, а потом махнула рукой:

– Вот не надо видеть во всем адский заговор. Мент – и мент, не только Машка за копейки пашет.

Тайра не ответила. Она почему-то на все сто была уверена, что никакой это был не участковый. Она очень хотела заглянуть Хидамари в голову и собственными глазами увидеть и участкового-атлета, и двух громил-риэлторов, но с таким уровнем постэффекта это было невозможно. А еще надо было как можно скорее позвонить Ректору… Ведь зачем-то он все же ее искал.

Голова опять начала раскалываться, и Тайра поняла, что пора снова ложиться в кровать.

– А фомку от двери все же не убирайте, – после недолгой паузы сказала Хи. – Пусть стоит, авось пригодится.

Факультетские коридоры были почти пусты. Кое-где возле окон толклись студенты, перелистывая конспекты и тихонько повторяя вслух заученные темы. Два длинноволосых парня сидели на полу возле стены и слушали один на двоих плеер, видимо, ожидали сдающего в этот момент экзамен друга. Тайра шла по коридору, периодически бросая взгляд на падающий за окнами снег. Хотелось прислониться к стеклу горячим лбом, закрыть глаза и заснуть. Но с экзаменами и правда надо было разделаться, чтобы спокойно сдавать сессию в Ишанкаре.

Сумка постоянно сползала с плеча, потому что сегодня не была под завязку заполнена книгами, и Тайра, устав с ней бороться, надела ее наискось, как почтальон. Она уже была в деканате, где ей выписали три маленькие именные ведомости, и теперь они белыми листами свисали из зажатой в руке зачетной книжки и колыхались в такт ее шагам. В одной ведомости голубыми чернилами уже было выставлено «отл.».

Тайра дошла до кафедры, выдохнула и, чуть приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Лаборантка Лизочка, женщина лет тридцати, в голубом, оставляющим открытым только лицо, платке, поливала цветы. Кто-то из девчонок рассказывал, что она вышла замуж за своего однокурсника-араба еще во время учебы, приняла ислам, и с тех пор они жили счастливо и воспитывали уже двоих детей. Две дамы, предназначения которых Тайра еще не знала, пили чай в уголке, сидя на небольшом темного цвета диване. Пожилой преподаватель