Они вернутся - Андрей Вдовин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старший помощник отложил дневник. Потом надо будет почитать с самого начала, а сейчас пока не до этого. Нужно продолжать путь... и уповать на милость свыше.
Он еще раз совершенно искренне попросил у Господа прощения, моля дать подсказку: как быть, что делать?..
Но ответа не было...
И одинокий полуслепой путник продолжал грести... грести... грести...
А мысли то и дело норовили вернуться в прошлое — в то благодатное время, когда они с Аней были вместе, когда еще можно было всё изменить. Ах, если бы он прислушался к голосу разума, если бы отказался от похода... Ну и пусть бы Леха возмущался и называл его «подкаблучником» — плевать! Зато все были бы сейчас дома, целые и невредимые. Непоседливый дальневосточный гость вернулся бы в Тынду, к семье, и не морочил бы Юльке голову... А теперь... что теперь?..
— Господи, за что всё это?.. В чем мы провинились?.. Хотя... да, грешны, все грешны... Но мы же люди, самые обыкновенные люди, со своими слабостями и недостатками. По сравнению с Тобой мы — просто дети неразумные. А Ты — мудрый и всемогущий. Прости же нас, олухов Твоих непутевых...
И тут в мозгу как будто что-то забрезжило... в первые секунды еще слабо, но потом словно кто-то резко сорвал темные шторы — и в черепную коробку хлынул холодный яркий свет. Перед мысленным взором вспыхнула картинка месячной давности: пронзительный взгляд юродивого — синие с легкой косинкой глаза, сверкающие безумием из-под грязных рыжих косм. В голове разнесся надрывный, истерический вопль: «Покайтесь и спасетесь!..»
Это произошло в день свадьбы, сразу после венчания, у церковной ограды... Босоногий парень в солдатском ватнике... Как там его звали? Гена, кажется...
Сергей тряхнул головой. Он ведь тогда совсем не придал значения этому неприятному случаю, быстро о нем забыл, купаясь в своем счастье...
И вот теперь вдруг всплыло.
Разом нахлынули сомнения. А что если встреча с юродивым приключилась не просто так? Что если это был знак?.. Ведь и цыганка Ане несчастье напророчила... Не многовато ли совпадений? И если вдруг это правда...
«Грядет воздаяние!» — вещал синеглазый безумец.
Воздаяние за что? И в чем нужно покаяться, чтобы спастись?
Сергей невольно поморщился. Если это и есть подсказка, которую он так вымаливал у Бога, то какая-то очень уж невнятная. Больше вопросов, чем ответов...
— Господи! — в отчаянии простонал он полушепотом. — Я не знаю, в чем именно должен покаяться... но понимаю, что грешен. Прости меня, прошу! Не дай мне сгинуть в этом замкнутом круге, помоги выбраться! Ведь ты же знаешь, как я люблю Аню, как она меня любит...
Он еще долго что-то бормотал на все лады, пока внимание его не привлекло одно странноватое и настораживающее обстоятельство: ему вдруг показалось, что речка постепенно становится шире.
Да не показалось, а так и есть!
Берега словно бы раздвинулись и сделались ниже, а впереди и вовсе сглаживались и сходили на нет — там виднелось открытое пространство: никаких древесных крон, только чистое небо. Что это? Уж не озеро ли опять?
Вдоль берегов потянулись шеренги камыша, которые постепенно всё больше расходились в стороны, так что вскоре речное русло превратилось в залитую водой низину. Кое-где виднелись кочки или крохотные островки, поросшие осокой и чахлым кустарником; тут и там торчали пни, местами были понатыканы мертвые березовые стволы без ветвей и верхушек. Стало понятно, что здесь когда-то тоже рос лес, но речка, судя по всему, отчего-то разлилась и затопила всё прилегающее пространство. Получилась обширная заболоченная «согра» — Сергею вспомнилось словечко, которое несколько раз употребляла Юлька, когда рассказывала что-то там про какого-то знаменитого местного деда, который во время гражданской войны повел через лес отряд белых — якобы чтобы показать им короткий путь на Бобровку (то самое село, что уже стало для Сергея целью всей жизни), а на деле завел их в болото, где потонула половина обоза и часть людей. Деда этого потом «сибирским Сусаниным» прозвали, он даже в Москву к Ленину ездил...
Горькая усмешка скользнула по губам старпома. Сейчас рассказ сестры виделся совсем в ином свете. А что если тот дедок был в курсе насчет здешней дьявольской аномалии — вот и затащил сюда врагов, чтобы они уже никогда до села не добрались?.. Небось так и блуждали там по кругу, пока совсем не сгинули. Может, где-то здесь до сих пор кости их гниют... Не хотелось бы к ним присоединиться...
И всё же интересно: а какой Сусанин завел сюда Сергея со спутниками? И чего ради?..
Впрочем, одно обстоятельство все-таки радует. Разлив этот встретился на пути впервые — значит, Сергей в очередной раз продвинулся до такого места, где прежде не бывал. Это вновь доказывает, что дистанция между ним и конечной целью всё же сокращается — пусть и невыносимо медленно. Три шага вперед, два назад — да и то в лучшем случае...
Затопленный участок леса был приличных размеров: куда ни глянь — пни да кочки, и лишь далеко за ними темнеет линия деревьев. С полкилометра в обе стороны, а то и больше. Впереди — то же самое, разве что лес виднеется еще дальше.
Сергей поначалу растерялся: куда плыть-то? Строго вперед? А если выход из этой «согры» вовсе не там, а где-нибудь сбоку? Русло ведь петляет...
Впрочем, очень скоро он пришел к выводу, что надо просто держаться более-менее открытого пространства — где нет ни пней, ни кочек. Все они должны оставаться справа и слева — а между ними как раз и будет пролегать исходное речное русло.
Так он и поступил. Погреб дальше — и если замечал, что по правую руку начинают слишком близко подступать приметы скрытого под водой берега, то брал левее, и наоборот...
Течения нет совсем, приходится полагаться только на весла. Но зато и разогнаться ничто не мешает: препятствий практически не встречается, особенно если держаться подальше от затопленных береговых участков. Путь вперед роскошен и широк...
Плаванье через «согру» оказалось долгим — прошло не меньше часа, прежде чем впереди явственно обозначилось то место, где должен находиться выход. Линии леса по обеим сторонам подступили ближе, а дальше и вовсе сходились, почти примыкая друг к другу. Где-то там, между ними,
