Они вернутся - Андрей Вдовин

оставить... да и черт с ней! Даже если бы он набрался смелости и вытащил Юлькин труп — всё равно собирать и сворачивать походное сооружение слишком долго, а ему уже совсем невмоготу: так и кажется, что из зарослей вот-вот гады эти выйдут... А еще ни в коем случае нельзя им плавсредство оставлять!..

Старпом подскочил ко второй лодке и стал торопливо выкручивать один из клапанов. Воздух с громким шипением вырвался наружу, левый борт быстро опал и скукожился. Тем же макаром был извлечен и второй клапан. Оба аксессуара тут же перекочевали в карман штормовки.

Но как же все-таки быть с очками? Неужели тоже придется оставить?.. Сергей заколебался. Жуть как не хотелось лезть в палатку к мертвой Юльке, но пускаться в путь со зрением минус девять — опрометчиво и небезопасно. И пусть очки не сделают из него зоркого сокола, но все-таки коряги на пути будет видно чуть получше...

И он решился.

Пока возвращался к палатке, ему пришло в голову, что, пожалуй, и сдутую лодку можно попробовать с собой прихватить — свернуть ее по-быстрому да на корму кинуть...

Когда взгляд вновь упал на бледно-красные Юлькины сапоги, у Сергея внутри так и заныло: он топтался перед входом, точно перед разверзнутой могилой, не в силах заставить себя залезть внутрь.

«Да это же быстро, — сказал он себе. — Раз-два — и готово...»

Сделал глубокий вдох, опустился на колени — и сунулся во мрак палатки, держась левее покойницы и одной рукой шаря по брезентовой стенке. Ага, вот и карман! Пальцы нырнули внутрь, нащупали тонкую металлическую оправу. Есть!

Выдернул руку с зажатыми очками и уже начал поспешно пятиться назад, как вдруг...

На запястье сомкнулась мертвой хваткой цепкая клешня. Сергей вскрикнул и попытался вырваться. В полутьме перед ним возникло бледное Юлькино лицо с горящими зеленоватым огнем глазами.

— Куда ты, братец? — оскалилась она. — Останься со мной!

На него дохнуло стылой болотной гнилью.

— Отпусти, гадина! — просипел насмерть перепуганный старпом, отбиваясь от потусторонней сущности, присвоившей себе облик сестры.

Перед глазами мелькнули острые ногти, больше похожие на когти, — расцарапали щеку, норовя вцепиться в горло... Но боль словно придала сил. Сергей извернулся вьюном, продолжая отчаянно сопротивляться, и пустил в ход уже не только руки, но и ноги. Это помогло: наконец удалось вырвать запястье из хватки демоницы. Не переставая лягаться, он выполз задом из палатки, вскочил на ноги — и сломя голову кинулся к речке. Одним махом спихнул лодку на воду, запрыгнул внутрь и оттолкнулся от берега.

Сверху послышался ехидный смех. Тварь в образе Юльки уже стояла на склоне и, злобно улыбаясь, смотрела вслед беглецу.

Сергей стал лихорадочно вставлять весла в уключины. И только сейчас понял, что всё еще сжимает в левой руке очки. Увы, в ходе схватки они оказались нещадно покорежены и теперь требовали ремонта. Чертыхнувшись, старпом поспешно сунул их в нагрудный карман штормовки. Наконец, разобравшись с веслами, вывел лодку на середину речки и принялся торопливо грести.

— Плыви, плыви, — донесся до него злорадно-ласковый голос. — Далеко не уплывешь...

Сергей, корчась от ужаса, обернулся. Лже-Юлька как ни в чем не бывало послала ему воздушный поцелуй и помахала вслед. Во всяком случае, так старпому показалось сквозь расплывчатое марево, которым было подернуто всё вокруг.

Внутренности у несчастного беглеца тряслись и бултыхались, словно в чане с кипящим азотом, зубы выстукивали прерывистую дробь. Он судорожно щурился, пытаясь высмотреть, нет ли впереди препятствий. По счастью, русло на этом участке не было захламлено корягами, так что лодка двигалась быстро, и вскоре Сергей достиг поворота. Еще раз оглянулся назад, но, конечно, ни палатки, ни «Юльки» уже разглядеть не мог. Зато увидел между смыкающимися вдали берегами яркое зарево, которое растекалось по краю неба в обе стороны: это готовилось взойти солнце.

Когда лодка миновала речной изгиб, на душе стало поспокойнее. Кое-где уже тренькали пока еще несмелые птичьи голоса, вокруг делалось всё светлее и приветливее, и внутренняя дрожь мало-помалу унялась. Однако саднящая щека не давала забыть о пережитой схватке, и перед глазами нет-нет да и вставала жуткая Юлькина физиономия с горящим, нечеловеческим взглядом. Бр-р-р, ни дать ни взять упыриха!..

Но где же настоящие Юлька с Лехой? Может, так же, как он, блуждают в одиночестве, преследуемые жуткими потусторонними существами в человеческом обличии? «Теперь у каждого свой путь...» Что бы это значило? Каждый предоставлен самому себе и вынужден в одиночку решать, как выбираться из этой задницы? Если только оно вообще выполнимо... А то, может, наоборот: все трое сгинут по отдельности — и привет...

Сергей почувствовал, как в душе начинает закипать жгучая злость — и на самого себя за упаднические мысли, и на неведомых гнусных притеснителей (кем бы они ни были), и на треклятую Бобровку с ее аномальщиной и чертовщиной, и на свою горькую долю, которую он всем сердцем желал бы изменить или преодолеть, но не знает как.

«Аня, Анечка... — шептали пересохшие губы. — Что мне делать? Как вернуться к тебе?.. Эх, какой же я дурак, что дал Лехе себя уговорить отправиться в этот идиотский поход!.. Прости меня, любимая... Клянусь тебе: я всё сделаю, чтобы вырваться из этого капкана! Даже если придется отгрызть себе лапу, как волку!..»

Метафора была хоть и сильной, но не прибавляла ясности: какие действия подразумеваются под «отгрызанием лапы», Сергей себе совершенно не представлял. Однако в памяти тут же услужливо всплыла еще одна давешняя фраза «дровосека» начет Лехи с Юлькой: «Забудь про них...» По спине начал растекаться мерзкий холодок. А что если это оно самое и есть? Как волк жертвует своей лапой, чтобы спастись, так и он, Сергей, должен пожертвовать своей совестью — оставить на произвол судьбы друга и сестру, а сам уплыть, чтобы избежать гибели? От такой мысли стало страшно.

«Куда уплыть-то? — тут же принялось оправдываться сознание. — Здесь сколько ни плыви — толку всё равно никакого...»

Однако тут размышления его прервались: лодка с размаху на что-то налетела, по резиновому дну душераздирающе заскребло, ударило по обутой в сапог ноге.

— Черт! — ругнулся Сергей, бросившись разворачивать лодку, чтобы снять ее с коряги. К счастью, это удалось довольно легко и без последствий.

Сергей проводил взглядом едва торчащую из-под воды верхушку древесного топляка. Немудрено, что он не заметил столь коварное препятствие. Хорошо хоть, острых сучков там не было...

Нет, надо все-таки плыть осторожнее — не так быстро