Эридон. Игры судьбы - Савушка

– А если… я не справлюсь?

Тишина повисла, как будто он исчез. Но нет, голос вернулся – холодный, властный.

– Тогда я сам вытолкну тебя обратно.

Новый толчок – и сила прошла сквозь меня, как волна. Не больно, но неотвратимо.

Тонкая нить впереди вспыхнула. Я шагнула. И ещё. И с каждым шагом тьма отступала. Медленно. Неохотно. Но отступала.

Я чувствовала – не разумом, а сердцем – тепло. Сначала как дрожь. Потом как прикосновение. Словно кто-то звал. Кто-то ждал…

И я шла домой.

Глава 25

Астарта Ш’эрен

«Сердце облаков». Спустя два дня …

Снова тьма.

Не такая, как на грани, в которой исчезает всё. Эта – звала обратно, шептала. Я послушалась один раз. Потом другой. И ещё.

Каждый раз, когда что-то похожее на свет, дыхание, ощущение себя пробивалось сквозь вязь забвения, оно тут же затягивалось обратно в омут. Я сопротивлялась, но тьма была сильнее.

И вдруг что-то изменилось…

Где-то глубоко под кожей заныло – так ноют мышцы после долгого плена. Лоб гудел, виски сдавило тугим обручем. Я вдохнула глубоко, медленно. Воздух был прохладным, свежим… настоящим.

Веки разлепились с трудом: мир вокруг плыл, сияя золотистыми бликами… Но вскоре зыбкость ушла, оставив чёткую картинку: потолок. Высокий, куполообразный, покрытый витиеватым орнаментом, выложенным золотом по лазури. В центре – бронзовая люстра в хоре свечей.

Попробовала пошевелиться – движение отозвалось слабостью. Кожей ощутила прикосновение мягких тканей – простыни, одеяла, подушки. Всё такое нежное, будто уложили меня на облака.

Я в постели?!

Внезапно ощутила дикую жажду. Она встала костью в горле, как только я попыталась сглотнуть. С трудом повернув голову, увидела графин и бокал на резном столике рядом с кроватью. Тонкое стекло искрилось в солнечном свете, пробивающемся сквозь полупрозрачные шторы. Собравшись с силами, я приподнялась. Руки слегка дрожали, но с задачей справились. Каждый глоток холодной воды возвращал меня в реальность.

И тут вихрем пронеслись воспоминания. Сперва расплывчато, как в мутной воде. Потом – всё ярче.

Осфэр. Милдэвэй. Символ на стене. Печать. Огонь. Рианс. Голос брата, он сам. Снова голос, но другой. Тот, что толкнул меня вперёд, к свету…

Я вернулась! А куда?

Осторожно поставив бокал обратно, я осмотрелась. Комната была огромной. Но без холода дворцовых покоев – здесь было тепло. Мягкие зелёные шторы обрамляли окна, буквально сияющие солнечным светом. Резная мебель из светлого дерева обтянута бархатом в изумрудных тонах. По комнате расставлены вазы с цветами – живыми, ароматными. Даже воздух казался свежим, будто с горных вершин.

Где-то внутри тихо шевельнулось настороженность. Странно: я не понимала, где нахожусь, кто меня сюда привёл, но не было ни паники, ни отчаяния. Наоборот, все мои ощущения говорили, что я в безопасности.

Тяжёлые двери открылись почти бесшумно – Андрас.

Когда наши взгляды встретились, на его лице появилось облегчение. Настоящее, не спрятанное за вечной тенью.

И это почему-то согрело сильнее одеял…

– Ты проснулась, – он говорил тихо, будто слишком громкое слово могло вернуть меня обратно во тьму.

Но он не скрыл своей радости, и я тоже невольно улыбнулась.

– Кажется, да, – даже слышать себя было странно. – Или мне всё это снится.

Он подошёл к кровати.

– Не снится, – сказал успокаивающе и присел на край. – Как ты себя чувствуешь? Стоит позвать Элдариона?

Я покачала головой – и тут же сморщилась от пульсации в висках.

– Не нужно. Мне хорошо. Только голова ватная. И хочется воздуха.

Я огляделась комнату снова: медленнее, всматриваясь в детали. Всё было слишком красиво.

Слишком… не по-домашнему.

– Где мы вообще? – спросила я. – Это не дворец моего отца. Даже удивительно, что ты не отнёс меня к нему. Или это его тайная ре…

Я не договорила: появилось странное ощущение, что я упустила что-то важное.

Что-то изменилось не снаружи – внутри.

Прикрыла глаза и прислушалась к себе. С момента моего отбытия в академию, когда я заглядывала вглубь себя, всегда упиралось в глухую стену, которая держала мои силы под замком. Но теперь…

Стены нет!

Магия мгновенно откликнулась теплом, светом, пульсацией. Я почувствовала резерв: чистый, мощный, он лился водопадом, больше ничем не сдерживаемый. Все ещё не веря, я медленно, осторожно коснулась своей сути. И она… ответила. Моя демоническая суть. Огонь. Глубокий, древний. Он больше не был в оковах.

Печати больше нет!

Распахнув глаза от удивления и радости, я посмотрела на Андраса.

– Её нет. Печати! – проговорила я, все ещё не веря в ощущения. – Андрас… Как? Кто? Когда?

Он усмехнулся устало, но с искоркой.

– На какой вопрос отвечать первым?

Я вдруг засмеялась. Нервно, но искренне. Подняла ладонь – и призвала пламя. Оно вспыхнуло послушно, легко как дыхание. Согрело пальцы, разлилось по венам. Это больше не были жалкие крохи магии, это был истинный огонь дома Ш’эрен.

– О, как же я скучала по этим ощущениям, – прошептала я, разглядывая танец пламени на коже. – Ладно, начнём с простого. Кому я обязана этим подарком? Неужели Элдарион?

На лице демона промелькнула тень.

– Он в том числе, – ответил уклончиво.

Я сузила глаза, не прерывая игру с огнём. Пламя живой струёй скользило между пальцами.

– Ты что-то недоговариваешь, – тихо, без нажима, но с оттенком, который Андрас не мог не понять. – Знаешь, можешь говорить как есть. Вряд ли что-то сейчас способно испортить мне настроение.

Но только демон открыл рот, как дверь снова распахнулась – на этот раз громко – и в комнату влетел Никлас с графином воды. Он посмотрел на меня, остановился, а потом расплылся в своей привычной нагловатой улыбке.

– О, богини, она всё-таки не осталась за гранью! А то мы уже начали ставки принимать, когда тебя официально запишут в потеряшки вечной тьмы. Добро пожаловать обратно, язвочка! Представляешь, как бы владыка с Риансом объясняли твоему папочке, что потеряли наследницу по дороге, будто мешок картошки?

Мир подёрнулся рябью. Радость отошла на шаг назад, сдав позицию подозрению.

– Владыка? – переспросила я, глядя прямо на Андраса. – Андрас… где мы?

Он посмотрел на меня серьёзно и спокойно, потом ответил:

– В Драэль-Море.

Я не успела осмыслить слова Андраса, как вскочила с постели. И тут же замерла, вцепившись в край одеяла.

– Великая Калирет, – прорычала, осознав, что на мне только прозрачная ночная сорочка. Сдёрнув покрывало с кровати, я приказала двум идиотам в комнате:

– Отвернитесь оба! Живо!

– Как скажешь, золотце, – хмыкнул Никлас, ловко развернувшись на пятках.

Вода из графина едва не вылилась ему на сапоги. Андрас только вздохнул уже