Эридон. Игры судьбы - Савушка

Я злилась. Я ненавидела. Я тонула.

Он предал меня. Скрывал. Улыбался, зная, кто я.

И всё же – спасал. Защищал. Молчал, когда мог бы воспользоваться.

Он знал, кто я – и не отвернулся. Он обещал быть рядом.

Я больше не знаю, что я к нему чувствую.

Но в груди что-то шевельнулось – живое, осторожное, настоящее. Боль? Любовь? Я не знаю. И не хочу знать. Я устала.

Слишком много. Слишком часто. Слишком одиноко.

Я не хотела быть наследницей. Я не просила этой силы. Я просто хотела жить, но мне не дали.

Я не рождалась, чтобы править. Это был путь Ареса. Я лишь шла по его следам. Я – ошибка. Его тень.

Если бы не его смерть, я бы осталась свободной. Я…

– Вот только не надо меня винить, – сказал голос.

Я замираю. И чувствую тепло. Очень родное. Очень… моё.

Я оборачиваюсь в пустоте – и вижу брата.

Арес стоит, как будто в жизни. Чёрные волосы чуть растрёпаны, глаза мягко светятся.

– Ты рано здесь, – тихо говорит он.

Я не подхожу. Я боюсь, что это всего лишь воспоминание или бред.

– Ты должен был жить, – я не чувствую губ, но слышу свой голос. – Ты знал, что тебя ждет, и всё равно ушел.

– Да. Я знал, – он кивнул. – Но не мог иначе.

– Ты бросил меня.

– Нет. Я ушёл, чтобы ты могла выжить.

– Я не просила. Я бы справилась сама.

– Ты бы погибла вместе со мной.

– Возможно, – я отвожу взгляд. – Но тогда это был бы мой выбор.

– Знаешь, я жалею, – отвечает он быстрее, чем вопрос успел сформироваться, – что ты так и не научилась прощать себя.

Я вздрагиваю.

– Там всё рушится, Арс. Меня используют. Предают. Я больше не знаю, кто друг, кто враг.

Он подошёл ближе, прикоснулся ко лбу – и я почувствовала тепло. Но не от его руки, а глубоко внутри себя.

– И всё же ты держалась. Даже тогда, когда проще было сдаться.

– Я не хочу возвращаться.

– Тогда всё, что я сделал, было зря, – говорит он спокойно, без укора.

– Я не такая сильная, как ты.

– Это ложь.

– Я не хочу быть наследницей.

– Тогда будь собой. Не наследницей. Не дочерью. Не символом. Просто собой.

– Как? Они лгут. Все. Всегда.

– Не все, – он улыбается. Самой тёплой братской улыбкой. – Ты просто ещё не решилась поверить.

– Но как поверить?

– Слушай сердце. Оно давно говорит, а ты его не слышишь.

– Я боюсь, – вырывается. – Боюсь опять ошибиться.

– Это и есть жизнь, сестрёнка. Страх – часть пути. Но шаг вперёд – твой выбор.

– Это была твоя судьба, твоя жизнь.

– Нет, Асти, – он покачал головой. – Ты живёшь своей жизнью, идёшь своей дорогой. Слушай сердце. И доверься ему.

Я прижалась лбом к его плечу. И в этом прикосновении получила всё, чего мне не хватало все эти годы: спокойствие, защита, дом. Но когда я снова открыла глаза – брата не было.

Я осталась одна.

И снова – шаг. И ещё. Куда – я не знала. Но не могла больше стоять.

С каждым шагом пустота давила сильнее, становилось темнее. Может быть, это конец? Не болезненный, но уже бесповоротный?

И тут раздался голос, не похожий ни на что. Как грохот скалы, летящей в бездну. Как смешок шторма, разломившего берег.

– Дитя пепла, долго ты будешь бродить в этой темени, как курица без головы?

Я обернулась – и увидела только густую мглу. Голос шёл отовсюду, даже из меня самой.

– Кто ты?

– Тот, кто был, когда всё только начиналось. Тот, кто будет, когда всё сгорит. А сейчас – тот, кто давно должен влепить тебе подзатыльник. Слушай, наследница, ты сейчас на очень скользком краю между «ещё чуть-чуть» и «совсем уже поздно».

Я морщусь.

– Я не просила твоего мнения.

– Не просила. Но с твоей способностью раз за разом выбирать худший вариант, кто-то должен вмешаться. Так что либо ты перестаёшь бояться и идёшь назад, либо катись дальше в небытие. Хотя нет, не катись – ты не настолько грациозна.

– Я не боюсь.

– Ох, конечно. Потому что бояться – это про кого-то другого, правда? – голос стал бархатно-скользким. – Боишься, но не смерти. Боишься жить, ошибаться, быть собой. И, признаться, уже порядком надоело смотреть на этот спектакль с вечным «я не хотела, но вынуждена».

– И зачем же мне тогда возвращаться? Я не хочу.

– Тогда сиди здесь, станешь местной достопримечательностью под названием «Бывшая наследница, ныне блуждающая тень».

Я молчу.

– Ты устала? – голос хмыкнул. – А кто нет? Не хочешь быть той, кем тебя считают? Кто хочет? Но это не повод сгинуть здесь, в безликом НИЧТО, где душа твоя будет тлеть, пока не рассыплется в пыль. Знаешь, в чём проблема, Астарта? Ты сама себе больше враг, чем все твои убийцы вместе взятые.

– А зачем возвращаться? Там – только долг и разрушение. Я не герой. Я не свет. Я не брат.

– Конечно, не герой. Герои – это такие глупцы с плащами и пафосом. Ты – пламя, что обжигает саму тьму. Тебя не просят спасать мир. Тебя просят жить. Слышишь разницу?

– Я не верю.

– И не надо. Хочешь изменить что-то? Шевелись. Живи. Жги. Это твоя природа.

Он подошёл – земля под моими ногами завибрировала, будто сама ткань мира напряглась.

– Думаешь, тебя предали? О, милая, конечно. Но хуже того, ты сама себя предала. Закрылась. Заткнулась. Перестала верить себе. Ты боишься простить себя за то, что кто-то выбрал свою судьбу. Брат ушёл, потому что выбрал. А ты осталась, но вместо того, чтобы жить за двоих, решила медленно себя уничтожать. Красиво. Трагично. Абсолютно глупо.

– Я не…

– Не утруждайся оправданиями. Вина – твоя любимая маска. Ты так яростно её носишь, что забыла, как дышать без неё. Ты живёшь в тени брата по собственному выбору.

– Без него я осталась одна.

– Нет, – голос буквально загудел. – Есть тот, кто держит тебя за руку, даже если ты не видишь. Тот, кто зовёт, даже если ты не слышишь. Тот, кто любит, даже если ты из кожи вон лезешь, чтобы этого не признать. И он не сдаётся.

– Я не вижу…

– Потому что смотришь только под ноги. Подними голову, пламя моё.

И он толкнул меня куда-то вперед. И тогда вдалеке я увидела…

Сначала – точку. Потом – свет, который зовёт. Нить.

– Туда, – сказал он. – Иди, пока не поздно.

Я сделала шаг.

– Я не знаю, куда она ведёт.

– Конечно, не знаешь. Это и есть жизнь: