Время для жизни - 2 - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женщина удивилась:
— Ну да. Несколько раз в год. То совещание какое, то учебу затеют, то — с отчетами или заявками в медицинское управление округа ездить приходиться. Да вот… в конце мая или в начале июня должно быть совещание. А что? Почему ты спросил?
— Знаешь… у меня хороший знакомый есть, в Красно-Сибирске. Он там Домом моды заведует. Вот здорово было бы, если бы нашла время и заехала туда. Как раз мне письмо ему отправить нужно!
— Дом моды? Как интересно! Я вроде бы… что-то такое слышала, про Красно-Сибирский Дом моды… Кто-то мне говорил что-то… Может Женька? — задумалась Настя.
— А что за Женька? — «Не слышал ничего о Женьке! Кто такой, почему не знаю?!».
Настя засмеялась:
— А говоришь, что не ревнивый! Женька — она! Это моя подруга, и она тоже военврач. Мы с нею вместе работали в госпитале. Она — зубной врач. Помнишь, может быть, я тебе говорила о приходящем к нам враче? Так вот — это она. Она у нас дама модная, вот от нее я что-то и слышала, должно быть… А зачем мне туда заезжать, письмо твое завести? И — ничего себе у тебя знакомые — директор Дома моды!
— Ну… Домом моды это стало совсем недавно. А раньше просто — ателье было. А он в этом ателье — просто мастером работал. Вот — карьеру сделал, вместе с предприятием этим.
— Да? И что?
«Все-таки она — женщина! Услышала про Дом моды и все — ушки топориком, интерес прямо на глазах растет!».
— Как я слышал от знакомых… Его, это ателье, а потом Дом моды — очень хвалили. Да я и сам там одежду заказывал, когда они еще ателье были. А сейчас они больше на женской одежде специализируются.
Настя смотрела на него с интересом:
— И одежду он в ателье заказывал… Вань! Что еще я о тебе узнаю?
— Да речь сейчас не обо мне! Я… я просто видел некоторые их модели на женщинах. И они мне очень понравились! Они правда — здорово шьют. А ты у меня женщина очень красивая. И если тебя одеть в соответствующие одежды, ты вообще затмишь любую королеву!
— Королеву? — промурлыкала Настя, — А что они шьют? Верхнюю? Зимнюю? Демисезонную?
— Да, по-моему, они все шьют! Белье они очень красивое шьют, прямо вот — ах!
«Ой! Опять я… язык мой!» — застонал про себя Иван.
— Прямо вот — ах? — наклонив голову, внимательно посмотрела на него женщина, — Так-так-так… Ладно! Я тебя позже убью! А сейчас — ну-ка рассказывай, что еще там шьют…
«Рассказывай, что вы там с Фоксом в МУРе сделать удумали! У меня — дежавю? Вроде бы я уже такое слышал? Нет?».
Настя заставила его снова сесть на табурет, налила коньяк по чашкам и закурила.
— Насть! Ты много куришь!
Она отмахнулась от него. И Косову пришлось рассказывать — что он видел, что знает…
«Пытка апельсинами длилась третий час!».
— Вань! Вот зачем ты мне рассказал это все? Я же теперь покоя себе не найду! И до поездки еще почти три недели! Надо с Женькой это все обсудить. Взбаламучу ее тоже ехать! Только… я же годами кроме формы ничего не носила. Одежда кое-какая у меня есть, но… Это все Женька меня заставила купить, а то бы и вовсе одна форма была.
Настя задумалась, лихорадочно покусывая губы.
— Насть…
— Что? — откликнулась она как будто издалека.
— Мы… пойдем… ну — куда-нибудь? Или — спать? — улыбнулся Косов.
— Спать? Нет, спать точно не хочу. А вот про другое… про другое — можно подумать! — ответила она ему улыбкой.
— Так ты мне и не ответила! — через некоторое время, уже засыпая пробормотал Иван.
— М-м-м… ты про что сейчас?
— Я спрашивал — ты ревнивая?
— А-а-а… отвечу также как и ты — на знаю. И вроде бы… да, но… вроде бы и нет. Вот Аньке мне иногда холку намылить хочется. Она… периодически так… ненавязчиво о тебе спрашивает, или — говорит что-то… комплиментарное.
— Ну… может она из вежливости просто…
— Да-да… из вежливости. А у самой — ушки краснеют! Хотя вот сегодня, — вспомнив что-то, приподнялась подруга, — Симочка тоже меня удивила! Вроде и серьезная она… ну раньше я так считала. До сегодняшнего дня. А сегодня — «Ах, Ваня, как он поет! Какой он артист!». И зарумянилась, зараза такая! И вот еще… вспомнила! А чего это она такая улыбчивая и румяная из танца с тобой вернулась, а? Мерзавец?
— Ну вот… а говорила — не ревнивая! Обманула…, - грустно вздохнул Косов.
Настя ощутимо ущипнула его, а потом поцеловала.
— Не знаю… Вроде бы и нет, но вроде бы и — да!
Когда после обеда он уходил, она обняла и расцеловала его у двери.
— Надеюсь, губы у меня до завтра придут в норму? Ты когда ко мне в гости приходишь, я потом несколько дней восстанавливаюсь. И ходить-то нормально не могу! — но судя по улыбке, она не сердилась, — Но так сладко вспоминать!
Иван вздохнул:
— Жаль только, что редко встречаться доводится…
Настя притворно ужаснулась, но потом рассмеялась:
— Да, согласна. Получается, что мне и ревновать-то — нельзя. Ты же молоденький совсем, тебе много надо.
— То есть… не ревнивая? — уточнил Косов.
— Убью! И Аньку — покусаю! И за Симочкой теперь — глаз да глаз! — погрозила она ему кулачком.
— Мне хорошо с тобой, хорошая! — обнял подругу Иван.
— Да-да… но я буду очень внимательная! — засмеялась она.
— Иван! — снова окликнул его Алешин.
— Что?
— А как ты думаешь — как там у немцев с французами закончится?
«Странная» война закончилась ожидаемо. Косов не помнил
