Пустующий трон - Кен Лю

– А я изучаю тонкости практичного и «грязного» делопроизводства, – продолжил Види, когда смех улегся. – Взятки стражникам, мелкий текст в договорах, лазейки в имперских законах, тезисы, от которых любой кашима узлом завяжется… А знания свои я использую на благо простого народа. Те знания, которые на Великой экзаменации проверяют, нас не интересуют. Наши амбиции обусловлены простой любознательностью.

Кинри был поражен. Члены Цветочной банды были не похожи на других знакомых ему людей. В этих их странствиях по миру в поисках знаний, которых не сыщешь в логограммах, во взаимовыручке и помощи нуждающимся, в самоопределении заключалась настоящая свобода. Он и подумать не мог, что в Дара, где народ был привязан к земле и копался в грязи, чтобы добыть пропитание, жили такие свободные люди. Они почти напоминали ему кочевников-льуку.

Его размышления прервал шум снаружи. А затем в комнату Лодан и Мати с перекошенным лицом ворвалась одна из судомоек.

– Госпожа-хозяйка собирает всех в зале! – в панике протараторила она. – Тифан Хуто вызвал нас на состязание за звание лучшего ресторана в Гинпене!

Глава 35

Знай своего врага

Гинпен, четвертый месяц девятого года правления Сезона Бурь и правления Дерзновенной Свободы (двадцать пять месяцев до открытия прохода в Стене Бурь)

– Тифан Хуто специально создает шумиху, чтобы унизить нас, – объявила вдова Васу. – «Сокровищница», его новый ресторан, еще даже не открыт, но он ведет себя так, будто уже обошел нас. Как бы не так! Пусть выкусит.

Вдове Васу было уже за семьдесят; спину скрючило, как у креветки, из-за чего ходила она медленно и размеренно. Вот и сейчас старая женщина одной рукой жестикулировала, а другой опиралась на трость. Но взгляд ее оставался проницательным, как и тридцать лет назад, когда она свысока смотрела на разбойника Куни Гару, а голос звучал ровно и уверенно:

– Испытаний будет три.

Все в зале затаили дыхание, глядя на госпожу-хозяйку, в сопровождении двух служанок стоявшую на возвышении посередине. Семейство Васу (Тесон, сын госпожи-хозяйки, двое племянников, четыре племянницы, их супруги и дети) выстроились в первом ряду. За ними стояли помощник управляющего, распорядитель, главный счетовод, старшая подавальщица, организатор мероприятий и прочие старшие служащие. Остальные подавальщики, повара и подсобные работники вроде Кинри располагались в последнем ряду. Цветочную банду на собрание не пригласили – все-таки они были гостями.

– Судить будут уважаемые граждане Гинпена, – продолжила вдова Васу, – ученые, чиновники, представители алых домов и домов индиго, театралы, купцы, прорицатели и монахи из Великого храма Луто.

По залу пронесся азартный шепот. Никому прежде не доводилось участвовать в подобных состязаниях.

– Все должны трудиться не покладая рук. Стоит ли говорить, что в случае поражения мы станем посмешищем для всего города? Никому не захочется устраивать прием или угощать дорогих гостей во втором ресторане Гинпена. С тем же успехом можно будет закрыть наше заведение и убраться назад в Дзуди.

Собравшиеся посерьезнели. Все поняли, что на кону стоит их работа и само существование заведения.

Вытянув вперед дрожащую правую руку, вдова Васу принялась загибать пальцы.

– Предложенные Хуто правила просты. Первое испытание – состязание поваров. В лучшем ресторане должна быть лучшая еда, это очевидно. На подготовку неделя.

Все обернулись на главного повара, старика Нэфи Эдзуго. Он работал на хозяйку дольше всех, еще со времен первой в Гинпене «Великолепной вазы» – лапшичной и пельменной на Храмовой площади, открытой несколько десятилетий назад. Ему в первую очередь предстояло нести груз ответственности за это испытание.

Нэфи тяжело дышал и крепко сжимал кулаки, отчего его белая борода подрагивала. Плечи старика были опущены, шея напряжена, а глаза, не мигая, смотрели строго вперед.

– Ну и дела, – шепнула Лодан Мати. – Он похож на оглушенного громом зайца, не способного даже нырнуть в ближайшую нору.

Кинри отметил, как напряглись все вокруг, и про себя поклялся сделать все для победы. Потеря работы его не пугала, но он переживал за своих новых друзей. Как именно юноша мог им помочь, было неясно; ведь он выполнял лишь черную работу, Мати время от времени баловала его особыми блюдами, но сам Кинри в высокой кухне ничего не понимал. Соревнование поваров казалось ему одновременно увлекательной и нелепой затеей, не идущей ни в какое сравнение с легендарными состязаниями в силе и отваге, о которых он знал из перевспоминаний льуку и истории Дара.

– Проигравший в первом испытании получит право выбрать тему следующего, – объявила вдова Васу. – А проигравший во втором, если понадобится, выберет формат третьего, в котором и определится окончательный победитель. Итак, все готовы показать судьям, на что способна «Великолепная ваза»?

В зале раздались нестройные «Да, госпожа-хозяйка» и «Так точно, госпожа».

– Я хоть и стара, но слух еще не потеряла. – Вдова Васу покачала головой. – Что за жалкий лепет?

Кто-то стыдливо хихикнул.

– Когда-то я подавала свои пельмени на торжествах в честь коронации императора Рагина, и императрица Джиа попросила добавки. Думаете, после такого меня напугают какие-то гинпенские шишки? Спрашиваю еще раз: вы готовы показать всем, что «Великолепная ваза» – лучший ресторан в Гинпене, а может, и во всем Дара?

На этот раз в ответ раздалось громкое «Готовы!» и «Надерем им зад!». Даже крыша, кажется, содрогнулась.

Главный повар произнес эти слова вместе со всеми, но Кинри заметил, что он сделал это тихо.

– Нэфи Эдзуго сам ведь уже давненько ничего не готовил, – шепнула Мати Лодан. – Вот уже три сезона подряд все меню на мне. Но, как говорится, старый конь борозды не испортит. Я многому у него научилась. Не терпится увидеть, что он придумает.

Вдова Васу окинула собравшихся взглядом и остановилась на Нэфи Эдзуго.

– Кстати, Тифан Хуто нанял главным поваром «Сокровищницы» Модзо Му.

Нэфи закатил глаза и зашевелил губами, как рыба, которой не хватало воздуха. Из глотки его вырвался сдавленный стон. Все вокруг испуганно вскрикнули, когда он наклонился назад и рухнул на пол как подкошенный.

Спешно позвали четырех лучших врачей. Один с задумчивым видом щупал пальцами пульс лишившегося чувств повара, другой слушал его сердце и легкие при помощи бамбуковой трубки с раструбом, третий тыкал Нэфи Эдзуго иголками, а четвертый при помощи банок Огэ пускал разряды в ладони и ступни.

Последний метод оживил главного повара. Тот забормотал нечто нечленораздельное и огрызался на всех, кто к нему приближался. Затем он принялся носиться по залу, стукаясь о стены и приговаривая:

– Невозможно! Нам конец!

– У моего достопочтенного коллеги рука Руфидзо! – воскликнул врач, щупавший пульс.

– Невероятное восстановление! – выпалил лекарь с бамбуковой трубкой.

– Где вы раздобыли эти сосуды? – спросил