The Woman in Me. Автобиография - Бритни Спирс

простая повседневная одежда, выполненная в бельевом стиле – там даже были миниатюрные заклепки! Но сейчас, пересматривая фотографии, я понимаю, что пришла на премьеру Колина Фаррелла в пижаме.

Я была так рада оказаться на его премьере. Туда пришла вся семья Колина, и они очень мило и тепло со мной общались.

Я снова почувствовала, что слишком сильно привязываюсь к мужчине, и пыталась всеми способами убедить себя, что в этом нет ничего страшного, что мы просто хорошо проводим время, а мою излишнюю эмоциональность и уязвимость можно объяснить тем, что я еще не отошла от разрыва с Джастином. Но в какой-то момент мне стало казаться, что, возможно, у нас с Фарреллом что-то получится.

Неудачи в личной жизни – лишь один пример моей изолированности от светской жизни. Мне постоянно было неловко.

Я заставляла себя общаться с людьми. Мы с Натали Портман, с которой познакомились еще в детстве на театральных подмостках Нью-Йорка, даже устроили новогоднюю вечеринку.

Но это требовало огромных усилий. Часто я даже не могла взять трубку и позвонить друзьям. А мысль о том, чтобы осмелиться куда-то пойти, на выступление, в клуб, на вечеринку или ужин, вселяла ужас. Мне редко было по-настоящему весело в компании других людей. Большую часть времени я сталкивалась с серьезной социальной тревожностью.

Это подлое расстройство, которое заставляет тебя чувствовать себя унизительно в обычном разговоре, который другим кажется привычным делом. Когда я оказывалась в большой компании, особенно на вечеринке или где-то еще, и надеялась произвести хорошее впечатление, мне без всякой причины становилось так неловко, что я сгорала от необъяснимого стыда. Я боялась ляпнуть какую-нибудь глупость и всегда ждала осуждения. В такие моменты хотелось побыть наедине с собой. Я пугалась, уходила в туалет, а потом просто сбегала.

Меня кидало из крайности в крайность – от чрезмерной общительности до полной изоляции. Все говорили, что я выгляжу невероятно уверенно. Трудно представить, что артист, привыкший выступать перед многотысячной толпой, может запаниковать, находясь за кулисами в окружении пары человек.

Тревога – странная штука. Моя усилилась, когда стало понятно, что все, что я делаю (и даже то, к чему я не имела отношения), попадало на первые полосы газет. Эти сюжеты частенько сопровождались не самыми лестными фотографиями, сделанными, когда я меньше всего этого ожидала. Я и так переживала, что обо мне думают окружающие, но всеобщее внимание в масштабах страны превратило мое привычное беспокойство в невыносимые муки.

Если по отношению ко мне пресса была настроена не особо дружелюбно, то о Джастине и Кристине Агилере писали много хорошего. Полуобнаженный Джей появился на обложке журнала Rolling Stone. Кристина, одетая, как мадам с Дикого Запада – на обложке Blender. Вдвоем они снялись для обложки Rolling Stone: он в черной майке пожирал ее взглядом, она, одетая в черный топ на шнуровке, смотрела в камеру. В статье для журнала Кристина сказала, что нам с Джастином нужно снова сойтись, и это сбило меня с толку, учитывая, насколько негативно она высказывалась в других изданиях.

Больно наблюдать, как близкие люди обсуждают тебя в прессе. Даже если их жестокость была непреднамеренной, слова все равно сыпали соль на рану. Почему все вдруг забыли, что я обычный человек – настолько уязвимый, что некоторые заголовки в прессе набивали мне невидимые синяки и оставляли шрамы?

Желая исчезнуть, я провела несколько месяцев одна в Нью-Йорке в четырехэтажной квартире в историческом районе Нохо, где раньше жила Шер. Там были высокие потолки, терраса с видом на Эмпайр-стейт-билдинг и камин – гораздо красивее, чем тот, что стоял у нас в гостиной в Кентвуде. Расположение этой квартиры идеально подходило для знакомства с городом, но я редко покидала ее стены. Однажды, когда я все же решилась, мужчина в лифте позади меня сказал что-то, что сильно меня насмешило. Обернувшись, я увидела Робина Уильямса.

Как-то раз я умудрилась потерять ключи. Я тогда, возможно, была самой известной знаменитостью в мире, а у меня даже не было ключей от собственной квартиры. Чертова идиотка. Я была в ловушке: и эмоционально, и физически – без ключей я никуда не могла пойти. И общаться ни с кем не хотелось. Мне не о чем было разговаривать с другими. (Поверьте, теперь ключи от дома всегда при мне.)

Я не ходила в спортзал. Не выбиралась в рестораны. Общалась только со своим охранником и Фелицией, которая теперь, когда мне больше не нужен был сопровождающий, стала моей ассистенткой и подругой. Я исчезла с радаров. Когда хотела есть, заказывала доставку. Возможно, прозвучит странно, но меня все устраивало. Мне нравилась моя квартира. Там я чувствовала себя в безопасности.

Редко, но я все-таки выбиралась из дома. Как-то вечером надела платье Bebe за 129 долларов, шпильки и отправилась с кузеном в богемный андеграундный клуб с низкими потолками и красными стенами. Там я впервые покурила травку – всего пару затяжек. Домой я возвращалась пешком, чтобы полюбоваться городом, сломав по пути один каблук. Добравшись до квартиры, я вышла на террасу и несколько часов смотрела на звезды. В тот момент я чувствовала себя единым целым с Нью-Йорком.

В тот сложный и немного сюрреалистичный период гостей у меня было немного. Одной из них стала Мадонна. Едва зайдя в квартиру, она сразу же заполонила собой все пространство. Помню, я подумала: «Теперь это комната Мадонны». Невероятно красивая, энергичная, излучавшая уверенность в себе. Она подошла к окну, выглянула и сказала:

– Красивый вид.

– Да, наверное, – ответила я.

Непоколебимая уверенность Мадонны помогла мне на многое взглянуть под другим углом. Мне кажется, она интуитивно понимала, через что мне пришлось пройти. В то время мне был нужен наставник. Я запуталась. Она пыталась помочь мне и давала советы.

Однажды она провела церемонию красной нити[9], посвятив меня в Каббалу, и подарила сундук, полный книг Зоар, чтобы я могла молиться. Я сделала татуировку на шее – одно из семидесяти двух имен Бога на иврите. Некоторые каббалисты считают, что оно означает исцеление, и именно этим я и занималась.

Мадонна во многом на меня хорошо повлияла. Например, она объяснила, как важно уделять время своей душе, и я старалась. Мне отчаянно хотелось ощутить ту силу, которой она обладала. В нашей сфере женщина может проявлять себя по-разному: иметь репутацию дивы, профессионала или милашки. Я всегда старалась всем угодить: родителям, публике, окружающим.

Должно быть, я переняла свою беспомощность от мамы. Я видела, как она безропотно терпела ужасное отношение сестры и отца. В начале