Преддверие войны - Алексей Птица

class="p1">Вскоре она узнала, что у Фёдора погибла мать, о чём он сам ей и сказал. Женевьева тогда не смогла ничего ему ответить, а потом уже оказалось поздно. В тот день она места себе не находила, пытаясь придумать, как помочь ему, но так ничего и не надумала. Передать деньги? Нет, он не возьмёт их, передать письмо? Но об этом станет известно многим. Встретиться? Тоже невозможно. А девушке так хотелось его увидеть и поговорить!

Но, как это часто и бывает, весь пар жажды встречи ушел в гудок. Отсутствие общения постепенно смазалось нагрузкой от учёбы, да редкими поездками домой, где её постоянно выспрашивали и тайком контролировали, так что, постепенно страсти улеглись, хотя она сами и не прикладывала к этому усилий.

В конце концов, Женевьева решила, что пусть всё идёт само собой: если суждено ей выйти замуж за Дегтярёва, то так и случится, если нет — на всё воля Божья, и она вновь уткнулась в книжку.

* * *

Дни сменяли друг друга, и незаметно наступил май. Меня никто не беспокоил по уголовному делу, как будто все забыли о нём, отчего я перестал переживать и полностью погрузился в учёбу, что давалась мне относительно легко, да и летняя сессия уже оказалась не за горами.

Весна вступила в свои права, зацвели плодовые деревья, вслед за ними сирень, дурманя головы молодым людям грёзами любви. От этих запахов кружилась голова, отчего сильно хотелось увидеть Женевьеву, но…

— А давай пойдём, прогуляемся по городу? — как-то предложил мне Пётр, — чего здесь сидеть, так хочется любви, может, с кем-нибудь познакомимся? Всё равно Женевьеве ты не ровня, да она и не смотрит на тебя, так что, стоит уже знакомиться с обычными девушками. Ты жених видный, можно без труда найти себе пару.

— Да ладно тебе, Петя, ты не хуже, — пожал я плечами.

— Я-то ладно, мне родители искать невесту станут, так у нас принято, а ты сам по себе, никто и не укажет, и не покажет, и не заставит. Это с одной стороны хорошо, а с другой — не очень.

— Да, это точно, — помрачнел я, — а тебе, Петя, какие девушки нравятся?

— Да всякие, но предпочитаю хрупких блондинок.

— Гм, а мне рыжие и кудрявые больше всего нравятся.

— Ха, я заметил, рыжих девиц в городе хватает, да и просто кудрявых. Ну что, идём гулять⁈

— Пошли, — решился я.

Сборы наши оказались недолгими и, одевшись во всё лучшее, мы вышли из общежития. Поймав извозчика буквально за воротами, покатили на нём в центр города, туда, где шастает побольше девиц. Одетые в гражданское платье, а не в мундиры студентов, мы выглядели со стороны весьма достойно, да и подготовились, что называется. Не зря же я даже купил себе как-то по случаю одеколон, чтобы запахом привлекать к себе барышень, желательно покрасивше. Гм, вру, ради Женевьевы его покупал, но увы.

Бог с ними, с рыжими, мне любая девушка для знакомства подойдёт, лишь бы собой пригожа, мила в обращении и манеры имела приличные. Обычных девиц мы встречали часто, но как-то не прельщали они, хотелось чего-то поблагороднее, для устойчивого знакомства.

Доехав до центра, мы отпустили извозчика и как заправские франты стали прогуливаться по одной из главных улиц. Сначала нам не везло, и попадались в основном дамы либо барышни в сопровождении кавалеров, но дойдя до одного из скверов, обнаружили двух девиц, показавшихся нам очень привлекательными и, главное, примерно нашего круга и сословия, судя по их одежде и манерам.

Одетые в длинные платья и шерстяные жакеты поверх них, что подчёркивали узость талии, обе девушки оказались небольшого роста, одна, правда, немного повыше. Их русые волосы немного разного оттенка оказались заправлены под кокетливые шляпки, из-под которых виднелись нежные лица. Судя по всему, девушки на лицо приятные и, наверное, добрые внутри. Все остальные достоинства девушек оказались спрятаны под одеждой, но возможно, придёт то время, когда они смогут показать их… А не получится, будем искать дальше.

Барышни прогуливались одни и, хотя на улицах не принято знакомиться, но в такой погожий денёк, да ещё и весною, правилами можно и пренебречь.

— Барышни, а нельзя ли с вами познакомиться, чтобы показать красоты замечательного города? — начал Пётр подкат.

Барышни окинули нас подозрительным взглядом, но наш вид оказался безупречным, по нашему мнению, и, судя по глазам девушек, приемлемым для них.

— Мы на улицах не знакомимся с молодыми людьми, — ответила та, что повыше.

— Но почему же? — не отступал Пётр, пока я молчал.

— Потому что это неприлично.

— Ну, что вы, барышни, мы самые приличные юноши на свете.

— Не знаем, вы нам не знакомы, и у нас нет времени на знакомства, — отбрила другая.

Не знаю, почему, меня стал разбирать смех.

— А с кем вы тогда на улицах знакомитесь, барышни, с пожилыми сударями?

— Фи, какой невоспитанный! — тут же фыркнула её подруга. — Мы ни с кем не знакомимся вообще!

Первая девушка кинула на неё взгляд, полный сожаления, видимо, кто-то из нас ей понравился, но после слов подруги назад дороги уже не оставалось.

— Да, мы не с невоспитанными молодыми людьми не знакомимся, это очень неприлично. А вы, видимо, из провинции?

Пётр помялся, с недовольством глянув на меня, а мне, наоборот, захотелось продолжить разговор в таком же духе, раз так вышло.

— Да, из провинции, а как вы догадались?

— Пф, — тут же фыркнули обе, — по поведению. Сразу видно, откуда вы.

— Ну и откуда, позвольте вас спросить, дорогие сударыни?

Девушки обменялись немного растерянными взглядами.

— А какая разница? — взяла инициативу на себя та, что повыше, — все провинции одинаковы.

— Это негры одинаковые на наш взгляд, да азиаты, а провинции все разные, и в провинциях живут тоже разные люди, мы вот с другом дворяне.

— А повадки у вас, как у мещан! — разозлилась та, что пониже.

Я хотел было ещё добавить острое словцо, но посмотрел на Петра и не стал этого делать. Девушки разозлились, и после этого весь дальнейший разговор стал бессмысленным, разве что, время потратить.

— Всего хорошего, барышни, — вежливо сказал Пётр и, кивнув мне, повернулся, собираясь уходить.

Я пожал плечами и направился вслед за ним, но при этом задействовал свой дар, сделав так, чтобы ветер донёс до