Зверь выходит на охоту - Гульнара Черепашка

не составило бы труда стряхнуть вояк и удрать по узким закоулкам. Остановило соображение: если они пришли за ней из-за ее расспросов о башне колдунов, возможно, ей сейчас удастся что-нибудь узнать. А нет, ошиблись – так ошибка быстро вскроется. И ее отпустят. Нет – удерет тогда.

- Что вам нужно? – выдавила она, выпрямляясь.

- Ты гляди-ка, - рассмеялся один из них. – Какие беглые рабы пошли – держатся не хуже иных высших!

Все-таки ошибка.

- Я не беглая, я свободная, - проговорила Накато.

- Вот предъявим тебя твоему владельцу – он и подтвердит, свободная ты или нет, - хмыкнул один из стражей.

Люди расступались перед отрядом стражников, которые вели ее. Накато шагала смирно, не пытаясь вырваться и удрать. Подумать только – ее приняли за беглую!

- И часто ли беглые рабы скрываются возле порта Ошакати? – полюбопытствовала она.

Ей не ответили. Что ж, не беда. Возможно, беглые и впрямь прячутся по окраинным многолюдным районам – вблизи порта или в трущобах. Это не ее дело. Сейчас все разрешится – если, конечно, владелец беглого не вздумает сказать, что удрала от него именно она. Зря она, может, сменила свою длинную синюю тунику на другую, из некрашеной ткани? Но синее одеяние слишком привлекало внимание дорогим видом. Носить в бедном квартале одежду из сплошь окрашенной ткани – слишком заметно.

Вот и сделалась незаметной. Вырядилась в одежду для бедняков и отросшие волосы в несколько косичек заплела.

Куда, интересно, сажают беглых рабов? Отправляют в подземелья и надевают деревянные колодки? Даже если так – она дождется ночи, сломает колодки, дверь и сбежит. Пусть попробуют потом поймать! Это, правда, затруднит ей поиски.

Одно дело – когда на тебя просто таращатся в недоумении – мол, кто такая, и что здесь делает. Совсем другое – когда тебе приходится скрываться.

Закат уж скоро. Хорошо бы, чтоб нынче же все и прояснилось. Неохота целый вечер и ночь ждать, когда явится владелец беглого раба.

- Хорошо бы с девкой решить нынче же, - один из стражников высказал вслух ровно то, о чем думала сама Накато.

- Решится, - ворчливо отозвался его товарищ. – Судья до заката на месте будет…

О, еще и судья! Ну да, в Ошакати ведь все по закону! Она же сама слышала обрывки разговоров. Правда, не вслушивалась особенно. Но да – все спорные вопросы решались непременно в присутствии судьи.

Вот и отлично. Пусть попробует хозяин беглого заявить, будто Накато и есть беглянка! Уж она найдет, что сказать такому.

Крепость оказалась неподалеку от окраины. На первый взгляд и не скажешь, что крепость – большой квартал, застроенный идущими сплошной стеной домами. Получалась высокая глухая бревенчатая стена – этажа в четыре. Ворота высотой в полтора человеческих роста вели в караульное помещение, где находилось с полдесятка стражников.

- Хозяин девки уже здесь, - сообщил один из них конвоирам. – И судья пришел, ждут во дворе.

Тот коротко кивнул. Накато внутренне возликовала. Вот и славно! Не придется ждать – все окажется даже быстрее, чем она предполагала.

Внутри крепость представляла собою наглухо закрытую высокими постройками квадратную площадку. Видимо, строения окружали ее с четырех сторон. Получалось защищенное со всех сторон укрепление. А глядя снаружи, и не скажешь, что это – вотчина стражников. Она ведь не единожды видела такие кварталы – наглухо застроенные со всех сторон, с единственным проходом в одной из стен. И даже в голову не приходило, что это – крепость или казармы! Думала – склады. Впрочем – ей и дела особого не было.

А вон и судья – судя по медной цепи с начищенным медальоном, закрывающим едва не половину груди. Одеяние – белое с широкой синей каймой. Медный обод удерживал белую накидку с такой же синей каймой по краю на голове.

А вот человек, стоявший рядом с судьей…

Накато онемела, когда узнала его. Возле судьи стоял не кто иной, как Буру! Да помилуют ее боги и духи. Случайность это, или…

*** ***

- Да, это именно она! – заявил Буру. – Удрала несколько дней назад.

- Это ложь! – вскрикнула Накато, опомнившись. – Я не беглая! И это – не мой хозяин.

Правду ли говорят, будто судьи в Ошакати вершат все дела по справедливости и внимательно выслушивают все стороны, прежде чем принять решение? Сомнительно звучит – но попробовать добиться правды стоит. Что она потеряет?

- Вот как, - судья оглядел ее с головы до ног. – Если это – не твой хозяин, - он кивнул на Буру, - то кто же тогда твой хозяин?

- У меня нет хозяев! Я – свободная!

- Ты – свободная? – переспросил судья изумленно.

- Господин судья! – выкрикнул Буру, лицо его моментально побагровело от ярости. – Посуди сам, какая же она свободная? Я за нее деньги заплатил! Мне оро Отино уступил девку за два десятка кусов в присутствии свидетелей. Где видано, чтобы свободных продавали!

- Что же, послать к оро Отино, чтобы подтвердил это? – хмыкнул судья.

- Я отправлю вестника немедленно! – Буру кивнул. – И к Отино, и к свидетелям, что тогда присутствовали. Это ж надо – где такое видано, чтобы беглые себя свободными именовали! Девку взяли в чистый дом, господин судья. Одели, отмыли. Рабский ошейник надевать не стали. И видишь, что из этого вышло?

Он крикнул раба, сидевшего в стороне на голых камнях. Тот выслушал короткий приказ и помчался прочь – только пятки засверкали. Из крепости его выпустили беспрекословно.

- Что ж, придется тебе исправить ошибку, обо, - проговорил судья. – Надеть-таки на девку ошейник, чтобы больше не бегала. Ее в порту нашли. Бродила по улицам бесцельно, по самому злачному району.

- Значит, ошейник не понадобится, - процедил Буру сквозь зубы. – Возьму девку посообразительнее! А эту – продать. Кто знает, с кем она валялась в эти несколько дней! – он брезгливо оглядел девушку.

- Тогда придется поставить клеймо, - заметил судья. – Думаю, за дополнительное вознаграждение палач согласится задержаться немного на службе.

- Я буду признателен, господин судья, если ты уладишь это, - Буру кивнул. – Неохота растягивать дело до завтра. За деньгами не постою – ты знаешь.

Ошарашенная Накато хлопала глазами. Да чтоб тебя!

Вот так запросто ее причислили к беглым рабам.

Во дворе собирались стражники. Девушка застыла на месте. И