Клубничное убийство - Галина Куликова

– А в «Надувной подушке» елка уже была наряжена? – тотчас поинтересовался Сильвестр. – Может быть, какая‑нибудь поддатая дамочка сняла с елки игрушку, таскала ее с собой, а потом забыла в туалете?

– В том‑то все и дел о, – на лице Стаса появилось торжествующее выражение. Как у мальчишки, который плюнул дальше других пацанов. – Это не простая игрушка. А очень старая – я такие в детстве, у своей бабушки на елке видел. Их теперь коллекционируют, они дорого стоят.

– Сама Аршанская могла ее принести?

– Исключено. Когда она с Фирсановым собачилась, в руках у нее ничего не было, кроме сумочки. А сумочка крохотная, туда если что и влезло, так это наркота и пять копеек. Ума не ПОИЛОЖУ, зачем женщинам такие сумочки!

Он посмотрел на Майю с требовательным изумлением, как будто она должна была немедленно ответить за всех женщин на свете.

– Некоторые любят и большие сумки, – пожала плечами та. – Чтобы зонт вошел и косметичка.

Под «некоторыми» она наверняка подразумевала себя. Однако Сильвестра мало интересовали дамские сумки. Он потеребил нижнюю губу и заметил:

– Остается два варианта. Либо кота в сапогах кто‑то элементарно забыл в кабинке. Либо… его принес убийца.

– Глупость какая, – высказала свое мнение Майя. – На кой черт убийце это надо? Ей бы ноги в руки – и бежать! Тут ведь каждая минута на счету…

– Большой опыт в этом деле? – подколол Стас. – Небось, вы с боссом все детективы пересмотрели, какие только на свете есть…

– Увы. Должна признать, что мне путь к его телевизору заказан. Ни разу не позвал посмотреть с ним месте какой‑нибудь шедевр. Босс считает, – поспешно пояснила она, заметив, что Сильвестр собрался возразить, – что сам факт присутствия женщины мешает мужчине работать. Нет, все же один раз он меня позвал, – язвительно продолжала она. – И знаете, что выяснилось, старший лейтенант? Что я испускаю какие‑то флюиды, которые сбивают его с толку.

– Флюиды! – возмутился Сильвестр, апеллируя к Половцеву. – Это была мелодрама с Кевином Костнером. А на Костнера у нее давние виды. Невозможно сосредоточиться и думать о режиссуре, когда рядом сидит горка розовых соплей, и глаза у нее блестят ярче экрана. И время от времени она еще вздыхала, как девственница на сеновале.

– А Костнер это у нас кто? – осторожно спросил Стас.

– «Телохранитель», – коротко пояснил Сильвестр.

После такого вопроса Майя поглядела на старшего лейтенанта с высокомерной жалостью. Фильм Стас помнил, а вот Костнера – весьма смутно. Вероятно, это был какой‑то кумир в мире кино. В конце концов, девица молодая, у нее кровь горячая. А он что? Его кровь, перемешанная с дешевым алкоголем, тысячи раз холодевшая в засадах и закипавшая на задержаниях, превратилась в особую субстанцию, которая помогала сердцу Стаса стучать ровно и не дрыгаться чуть что.

– Может, это кокаиновые дела? – вернулся Сильвестр к деловому разговору.

– Мы проверяем, но врядли. Аршанская была еще на плаву. Фирсанов бушевал, потому что вообще поборник здорового образа жизни. От пива толстеют, вобла задерживает мочу, никотин убивает лошадей, ну и все такое прочее. А тут кокаин! Конечно, он пытался вмешаться.

– Свидетели?

– Полно. И все либо были пьяные, либо просто идиоты. Как всегда, ничего нового.

– Подозреваемые?

– Ну… – Стас замялся, зыркнув на Майю. Она заварила для себя чай и теперь сосредоточенно совала нос в облачко пара, взлетевшее над чашкой. – Муж, разумеется.

– Алиби?

– Есть, но мутное. Был на тусовке… Его видели то тут, то там…

– По этой же причине, полагаю, нет алиби ни у кого из коллег, зажигавших на вечеринке спонсоров?

– Мы пока даже с мотивами не определились, – проворчал Стас. – Изучаем помаленьку. В конце концов, я не следователь.

– А я не факир, – напомнил Сильвестр. – Мне подумать надо.

– Думайте, сколько влезет, – разрешил старший лейтенант. – Только про Аршанскую доложите, что знаете.

– Мало что я про нее знаю, – ответил Сильвестр, закинув ногу на ногу и обхватив коленку руками. – Мы встречались на редакционных советах, друг с другом разговаривали редко. Так, в коридорах сталкивались… Пару раз я ей пальто подавал. Сумку донес до машины, дверь подержал.

У Стаса дернулся уголок рта. Ну еще бы… Что наша армия всегда делала хорошо – так это воспитывала офицерский состав в духе уважения к женщине, жене и матери. Хотя… В Сильвестре, кажется, с рождения сидела зараза джентльментства. Когда сам Стас подкатывался к бабам, хотел проявить вежливость, они сразу заявляли, что он грубый льстец и отпихивали его ручкой. Вежливость у него выходила какая‑то кособокая. Что ж, люди разные. Не зря его коллега Бутов постоянно повторяет: «Кому крендель, а кому пендель».

– Ну, а какие у вас мысли относительно убийства? – прицепился он к Сильвестру. – Вы меня на ум навести должны. Когда ваша Майя потеряла все документы, кто ей помог – быстро и совершенно, заметьте, бескорыстно?

Я не потеряла, у меня украли! – возмутилась Майя, едва не подавившись пряником. – И почему это бескорыстно? Кто вам в прошлый раз убийцу преподнес на блюдечке с голубой каемочкой?

Ее глаза полыхнули неукротимой кошачьей дерзостью.

– Ладно‑ладно, – попытался примирить их Сильвестр. – Есть у меня одна зацепка.

– Ну да? – спросил Половцев, выпрямляясь на своей табуретке. За время разговора он уже успел растечься по ней, привалившись спиной к батарее. – Какая же это?

– Зеленые зажигалки.

Стас с Майей молча воззрились на него. Глаза у них стали одинаково оловянными. Кажется, что угодно они готовы были от него услышать, но уж точно не такое неожиданное заявление.

– В последний раз, когда мы виделись, я как раз подавал Аршанской пальто. Я упоминал об этом. Так вот, она сунула руку в карман и достала оттуда зажигалку. Обычную одноразовую зажигалку, ярко‑зеленую. Скорчила рожу и говорит мне: «Господи, опять! Ума не приложу, откуда они берутся. И именно зеленые, обратите внимание. Появляются каждый день. То в кармане, то на сиденье машины, то в пакете с продуктами, который я из супермаркета домой приношу… Просто наваждение какое‑то. Я уже всех в редакции одарила этими зажигалками, а они все прибывают и прибывают. Как вы думаете, что это может означать?»

– Ну? И что же? – с напряженным вниманием глядя на него, спросил Стас. – Что это означало?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Сильвестр. – Я тогда этому значения никакого не придал.

– А как же ваш изощренный ум? Неужели не зацепился за такой ребус?

Сильвестр посмотрел на старшего лейтенанта с изумлением:

– Почему это у меня ум изощренный? По‑моему, самый обычный. Только работает не на холостых оборотах, как у некоторых.

– Значит, вы заявляете, что незадолго до убийства кто‑то подкладывал Аршанской зеленые зажигалки? – на всякий случай уточнил Стас.

– Я не заявляю, а говорю с чужих слов.

– И что мне с этим делать?

– Вы спрашиваете меня так, как будто я ваш папа.

– И все‑таки?

Половцев смотрел на Сильвестра с напряженным вниманием, как кот, наблюдающий за вялой мухой. Он был уверен, что у этого типа есть готовый рецепт. И то, что он посоветует, лучше исполнить без обсуждения.

– Думаю, что нужно побывать в редакции, поспрашивать у людей – что видели, что слышали про эти зажигалки. Только сделать это следует деликатно. Пусть Майя туда поедет и покрутится. Она всегда сопровождала меня на совещания, к ней там все привыкли.

– Но она ведь дилетантка! Я уж имел случай убедиться…

– В нашей ситуации лучше неумелые женские пальчики, старший лейтенант, чем ваши опытные грабли.

– А может, сами? – неуверенно предложил Стас, глянув на свои грабли и поразившись тому, какие у него желтые пальцы. От никотина, точно. Сдохнет он когда‑нибудь от этой заразы, как пить дать. – Может, сами заглянете в редакцию?

Сильвестр отказался наотрез. Уже в коридоре, провожая гостя, Майя торопливо оглянулась и шепотом пояснила:

– Не предлагайте боссу сейчас выбираться из дому. После того случая с банановым убийцей у него был серьезный приступ. Его теперь вообще на улицу калачом не выманить. Он из‑за этого нервничает. Лучше уж я…

– Чего так обреченно? – хмыкнул Стас и передразнил: – Лучше уж я… Как на смерть собрались. Героиня. А всего‑то и надо, что пошустрить по кабинетам. Пофлиртуйте с кем‑нибудь. Вы флиртовать умеете?

– А вы что, сомневаетесь?

– Помню, помню, как вы мне пытались глазки строить! Топорная работа.

– Что?!

Старший лейтенант Половцев, ухмыляясь, одним прыжком покинул квартиру номер девятнадцать. Дверь за ним захлопнулась с такой силой, как будто хотела догнать его и сплющить.

Похороны Ирины Аршанской.Соболезнования убийцы?