Клубничное убийство - Галина Куликова

– Расскажите, как ее убили, – потребовал наконец Сильвестр и уперся в оперативника командирским взглядом. – Каким оружием? Есть ли подозреваемые? Свидетели? Какие у вас версии?

– Тю‑ю! – протянул Половцев. – Начинается! Я первый спросил.

– Так вы же помощи хотите, – удивился Сильвестр.

Стас обиженно засопел. Он сильно пил и потому застрял в старших лейтенантах. Повышение ему не светило, а светили одни только выговоры. Если, конечно, он не отличится. Убийство жены известного на всю страну актера было как раз таким делом, которое могло помочь ему повысить свои ставки. В случае удачи, разумеется. А его удача, как он считал, сидела сейчас на табуретке напротив и собиралась пить чай.

– Сладкое любите? – спросила Майя, поставив на стол и подтолкнув к нему ушастую сахарницу и тарелку, наполненную глазированными пряниками. Потом принесла абсолютно белую чашку – такую изящную, что из нее хотелось отхлебывать, оттопырив мизинец.

Однако было заметно, что хозяйственные заботы ее нисколько не занимают – она следила за гостем с напряженным вниманием, как жадный купец из сказки, ожидающий, что изо рта у него посыплются рубины с алмазами. Сильвестр, судя по всему, ожидал того же.

– Давайте, старший лейтенант, приступайте, – велел он, устраиваясь поудобнее.

Стас с тоской посмотрел на улицу – снег там сыпал и вертелся так, будто кто‑то встряхивал за окном ажурную занавеску. На замотанном кружевом тополе неподвижно сидела ворона и думала о вечном. Время от времени она шевелила крыльями, чтобы не превратиться в сугроб.

. – Ладно, – решился наконец Стас. – Что, собственно, тут скрывать? Желтая пресса давно уже все обмусолила. У корреспондентов, кажется, даже больше версий, чем у специалистов. Аршанскую убили пятого декабря. Как раз утром в продаже появился праздничный номер «Блеска». На мой взгляд, слишком рано, до Нового года ведь почти месяц…

– Этот номер еще в начале октября начали готовить, – заметил Сильвестр. – Для глянцевых журналов обычная практика.

Стас неопределенно дернул плечом и спросил:

– Сильвестр, вас пятого приглашали развлекаться? Спонсоры журнала устраивали в своем офисе вечеринку для партнеров, вас звали или нет?

– Конечно, звали, – сердито вмешалась Майя. – Босса в редакции считают весьма ценным сотрудником. У нас даже пропуск сохранился – на два лица. Хотите, покажу? Мы, правда, не ходили…

Стас отказался, объяснив, что уже видел целую кучу этих пропусков.

– Значит, вы в курсе, – продолжил он, – что именно пятого вечером практически вся редакция отправилась гулять.

Он взял пряник, повертел его, потом засунул в рот, перемолотил зубами и быстро проглотил. Сразу стало ясно, как сильно он голоден. Майя молча поднялась и отправилась к холодильнику, чтобы достать более сытную еду. Принесла жареную куриную ногу, колбасу, сыр и хлеб. Стас поблагодарил и, крякнув, принялся за угощение, поглощая его именно в этой самой последовательности – курица, колбаса, сыр, а потом уже хлеб.

Глянцевую корочку он запил остатками чая, который щедро насахарил. Сильвестр смотрел на это сахарное варварство молча, терпеливо ожидая продолжения.

– Итак, вся редакция отправилась гулять к спонсорам, а вот Аршанская от коллектива откололась. Вместо этого она со своим любовником пошла в ночной клуб «Надувная подушка». Кстати, в редакции все знали, что у нее есть любовник. А вы знали?

– Я догадывался, – ответил Сильвестр. – Но точно не знал. Я ведь бываю в редакции один раз в месяц. Белоярова настаивает на том, чтобы на итоговом совещании присутствовали все, кто принимает решения относительно публикуемых материалов.

– А вы принимаете?

– В общем, да. Никто мне не диктует, какие фильмы рецензировать.

– Понятненько, – протянул Стас, вытирая руки поданным полотенцем. – Итак, мы остановились на любовнике.

Он произнес это слово как‑то особенно плотоядно. Наверное, любовник у него изначально был подозреваемым номер один.

– И эта женщина завела дружка? Просто поверить не могу, – воскликнула потрясенная Майя. – Имея такого охренительного мужа…

– Жить со звездой, – назидательно сказал Стас, окинув ее сытым взглядом, – все равно что владеть «Моной Лизой». Больше охраняешь, чем наслаждаешься. От этого и озвереть можно.

Когда Майя уносила его тарелку, он с сожалением проводил глазами куриную косточку. Было бы здорово запить ужин не чаем, а пивом. И еще ему до чертиков хотелось курить. Однако он твердо знал, что нельзя. Тут как в самолете – нельзя, и баста.

– Так что произошло в клубе? – вернул его к действительности Сильвестр. – Удалось что‑нибудь полезное узнать?

– В половине восьмого дружок уже ждал Аршанскую возле редакции. Бродил вокруг своего автомобиля, камушек пинал. Первым его засек завхоз, который выскочил из подъезда раньше времени. Потом уж все по очереди любовались. Кто домой шел, кто на вечеринку отчаливал, а этот парень даже не отворачивался.

– Ну, если все о нем знали, чего ему прятаться?

– Может быть, у Аршанской с мужем договоренность была? – снова встряла Майя. – Живут вместе, а удовольствие получают врозь. Бывают же такие браки… И кто же этот тип? – спросила она пренебрежительно.

Сильвестр поглядел на нее задумчиво и почесал бровь. Оказывается, его помощница в полном восторге от Аршанского. Актер, конечно, хорош, ничего не скажешь. Блистательная внешность, шарм, удачные роли… Но она никогда ничего такого не говорила… Женщины – вообще очень скрытные существа. Правда, скрывают, как правило, всякие глупости.

– Этот тип – Сергей Фирсанов. Сорок один, женат, разумеется. Работает тренером в фитнес‑клубе. Сам считает, что состоит из одних достоинств. Роман с Аршанской у него длился около года. Значит, ближе к делу. Примерно в восемь – точно он не помнит – парочка закатилась в «Надувную подушку». Обратите внимание, что действие драмы разворачивалось в трех шагах от редакции. И еще спонсорская вечеринка гудела за два квартала. Все на нашей территории, – с сожалением добавил Стас. – Вечеринка тоже в восемь часов началась.

– Я в курсе, – кивнул головой Сильвестр. – Мне же приглашение присылали.

– Аршанская воспользовалась таким замечательным предлогом, чтобы погулять вволю. Она при Фирсанове позвонила мужу и предупредила его о том, что вернется поздно. И именно потому, что якобы идет гулять вместе со всей редакцией.

– Значит, все‑таки обманывала… – подвела итог Майя, прищурив один глаз так, как будто целилась из ружья.

Сильвестр решил, что не завидует будущему мужу своей помощницы. Судя по всему, в голове у нее сложился образ идеального брака, который она станет воплощать в жизнь любой ценой.

– Короче, Фирсанов ее еще возле гардероба предупредил, чтобы она ничего себе не позволяла. Дело в том, что Аршанская нюхала кокаин. Как выяснилось. А в «Надувной подушке» она его покупала.

– Я уж давно догадался, – Сильвестр махнул рукой пренебрежительно. – Лихорадочный блеск глаз, нервозность, перепады настроения… Все симптомы были налицо.

– Когда его дама в очередной раз запросилась в туалет, Фирсанов сообразил, почему она постоянно отлучается, и вспылил. Они поругались. Причем ругались шумно, многие это слышали. Но Аршанская на него плюнула и все‑таки отправилась в дамскую комнату.

– Кокаин против любовника… – пробормотал Сильвестр. – Да, бедняге не повезло.

Там ее и пришили, – подвел итог Стас. – Она вошла в кабинку, достала из сумочки зеленую купюрку, насыпала порошочек… Не знаю, что произошло потом. Аршанская кого‑то впустила к себе. Или ее позвали снаружи, она прервала свое занятие и лицом к лицу столкнулась с убийцей. Он воткнул шприц ей в шею. Мгновенная смерть.

– А что вколол?

– Лекарство, парализовавшее дыхательный центр. Вы же знаете, нам не положено разглашать.

Сильвестр ничего не сказал, только по своему обыкновению хмыкнул.

– Так выходит, убийца – женщина? – сообразила Майя. – Не мог же мужчина войти в дамскую комнату, потом выйти из нее и остаться незамеченным?

– Не мог, слишком рискованно, – согласился Стас и зевнул с закрытым ртом.

После мороза и плотного ужина его потянуло в сон. За окном стремительно темнело. Дом погружался в сумерки, как подводное судно, уходящее в глубину. Майя включила свет и задернула шторы, огородив свой уютный мир от непогоды, да и от всего мира, оставшегося по ту сторону.

– Шприц убийца бросил? – уточнил Сильвестр.

– Бросил. Ясный пень, чистый. Отпечатков нет. И еще. На крючке, где женщины обычно сумочки пристраивают, висела елочная игрушка. Кот в сапогах, – добавил он.

– А в «Надувной подушке» елка уже была наряжена? – тотчас поинтересовался Сильвестр. – Может быть, какая‑нибудь поддатая дамочка сняла с елки игрушку, таскала ее с собой, а потом забыла в туалете?