Клубничное убийство - Галина Куликова

Клебовников сделал еще одну нервную затяжку, после чего быстро раздавил сигарету в пепельнице, которая плавала в сверкающей полировке стола.

– Мы, Николай Борисович, в катастрофу попали, – сообщила Люся пластилиновыми губами. – Вышли на улицу, а обратно нас не пустили, потому что у нас приглашения с собой не было.

– А позвонить по мобильному телефону?!

– Он в сумочке остался, а сумочка – у Аллы Антоновны.

– А где твой телефон? – напустился Клебовников на Милованова. Схватил Люсю за руки и начал растирать их с такой скоростью, как будто собирался с их помощью добыть огонь. – Где ваши, блин, телефоны? – повернулся он к незнакомцам. – Вы что все, из дремучего леса?

– Наши при нас, – ответили те покорно. – Но на звонки никто не отвечал.

– Ты что, идиот? – снова повернулся Клебовников к фотографу, бросив Люсю, которая принялась громко стучать зубами. – Не мог позвонить по их мобильнику? Люся, ну а вы‑то?!

Та беспомощно посмотрела на Милованова. Он громко икнул от холода. Его рубашка стояла колом и в некоторых местах примерзла к телу. Галстук выглядел так, словно его изваяли из камня.

– Мы увидели открытую форточку, – пробормотала она наконец. – Вон там, в соседнем кабинете. И целиком на ней сосредоточились. Мы просто не подумали о таком простом выходе из положения…

Тут она наконец заметила на диване спящую брюнетку – ту самую, которая заигрывала с Кдебовниковым еще в гардеробе, и из бело‑голубой мгновенно сделалась ярко‑розовой. По Люсиным меркам, застать мужчину и женщину в столь интимной обстановке было… чертовски неприлично.

– Вот гадство! – неожиданно воскликнул Клебовников и яростно почесал мочку уха. – Неужели в салате были кальмары?! У меня аллергия на морепродукты!

Он расширил глаза, и тут, наконец, Люся заметила, что мочки ушей у него бордового цвета. Практически на глазах два таких же пятна выступили у Клебовникова на лбу и на правой щеке.

– Зараза! – еще раз выругался он. – Как я мог так лажануться? Не умнее вас, честное слово. До сих пор не могу поверить, что вы вчетвером лезли на второй этаж в призрачной надежде протиснуться в какую‑то там форточку! – выговаривал он, наблюдая за тем, как Милованов с Люсей колотят друг друга по плечам и по спине. Они вообще вели себя как два боевых товарища, переживших шквальный огонь врага.

Где‑то в коридоре послышался топот, шум борьбы и ужасающие ругательства, от которых в другое время в организме Люси Антиповой остановился бы обмен веществ. Клебовников среагировал первым. Он резво подскочил к двери и выглянул в коридор. Тут же втянул голову обратно, потом снова высунулся. По коридору, громко матерясь, бежал глава холдинга «Викинг» Евгений Иванович Зимин. Он пригибался к земле и прикрывался руками. За ним огромными прыжками неслась Клара Шурьянова, похожая на расшалившуюся самку гориллы. Время от времени она выбрасывала руку и метала в удирающего Зимина тяжелые дротики, которыми обычно поражают игровую мишень.

– На баб нападать?!– кричала она, перекрывая отборный мат, который сыпался из Зимина, как просо из дырявого мешка. – Унижать? Подличать? А они, значит, бедняжки, молча утирайся?!

– Ее надо поймать, – сказал Клебовников, когда оба пронеслись мимо, потусовались в конце коридора и повернули обратно. – Я попытаюсь подставить ей подножку, а вы прыгайте сверху, – приказал он всем сразу и никому конкретно.

– Завалим, – дружно пообещали типы и пояснили: – Мы профессиональные каскадеры. У нас выучка.

– У Клары тоже выучка, – предупредил Клебовников. – Поэтому будьте начеку.

Как только Зимин пронесся мимо кабинета, он выставил конечность, и Клара, налетев на нее, высоко подпрыгнула, перебирая в воздухе ногами. Через минуту все было кончено. Агрессорша лежала на полу и билась под двумя каскадерами, как сильная рыбина, выброшенная на палубу. Зимин остановился на безопасном расстоянии, тяжело дыша.

Люся, которая выступала в роли стороннего наблюдателя, неожиданно заметила какое‑то легкое движение справа от себя. Она повернула голову и увидела, что дверь соседнего кабинета – того самого, в котором была распахнута форточка, – приоткрылась и в щелке появился испуганный глаз. Люся могла бы поклясться, что этот глаз ей знаком. Только она никак не могла сообразить, откуда. Кто там прячется? Она сделала движение в направлении глаза, в ответ на которое дверь немедленно закрылась. Она даже услышала тихий щелчок замка.

– Там кто‑то прячется. – сообщила она Милованову, толкнув его локтем в бок.

Фотограф оттаивал медленно, как замороженный слон. Он посмотрел на закрывшуюся дверь странным взглядом и предположил:

– Думаю, это Агния Альбертовна Чузич. Или Чучич. Пучич… Кучич… – забормотал он. – Или, прости Господи, Жучич. Та самая – с бюстом и рубиновыми ногтями. Которая Люду Горенок увела.

– Отнимите у этой дуры мой мобильный, – потребовал тем временем Зимин, не спрашивая, кто такие его спасители и что они делают здесь, наверху. В ответ Клара принялась верещать.

Клебовников наклонился, вытащил из ее руки телефон и подал хозяину. Телефон немедленно зазвонил.

– Да, – резко бросил Зимин. Некоторое время слушал, потом возмущенно сказал: – Мам, ну что ты выдумываешь? Никто меня не похищал! Я в офисе, у меня все хорошо. По какому, говоришь, каналу? Ну, перестань‑перестань, успокойся. Я подам на них в суд за клевету. Нет, я не в шоке, даю тебе честное слово. Не верь журналистам: они врут, чтобы как‑то существовать.

Он отключил связь и, пожав плечами, сказал:

– Какой‑то бред! По телевизору объявили, что я похищен с вечеринки. Что вы на это скажете?

– Убиться веником, – ответила за всех Люся, представляя себя в постели с высоченной температурой. По меньшей мере простуда, а скорее всего – воспаление легких.

– И где они, интересно, эти?.. – Он произнес непечатное слово. – Мой помощник, мой шофер… Все эти нахлебники, которые не смогли уберечь меня от одной‑единственной чокнутой тетки?

– Да она просто пьяная, – заступился за свою коллегу Клебовников. – Мы сейчас ее отсюда быстренько увезем.

– В тюрьму, на пятнадцать суток, – подсказал Зимин.

Клару уже подняли на ноги и держали с двух сторон за локти. Она стояла смирно и смотрела на своего противника с надменной ухмылкой.

– Бандитка, – добавил тот с чувством. – Она бросила в меня пресс‑папье, а беспроводной «мышью» попала в лоб. И еще она плевалась, как верблюд в зоопарке.

– Жаль, не доплюнула, – ехидно сказала Клара.

– Скажите же мне, кто она такая!

– Ее на праздник пригласили, – неопределенно ответил Клебовников.

– Я уволю распорядителя вечеринки, – решил Зимин. – Вот только разберусь с помощником и шофером.

Фраза повисла в воздухе, потому что в эту самую секунду в коридор с лестницы влетел один из его заместителей и, увидев босса, воздел руки к небу в немой благодарности.

– Я же говорил этим идиотам, что с вами все в порядке! – заорал он, потрясая портативным приемником. – Журналисты просто как с цепи сорвались!

Из приемника доносился картонный голос диктора – таким обычно сообщают о чрезвычайных происшествиях. Все замерли, загипнотизированные словами, лившимися из динамика: «Сегодня вечером было совершено нападение на генерального директора холдинга «Викинг», Евгения Ивановича Зимина. Преступники рассчитывали похитить известного бизнесмена, вероятно, с целью получения выкупа. Нападение было совершено в здании центрального офиса, находящегося в центре столицы, в то время, когда там проходила вечеринка. Однако бандиты совершили оплошность, и в холле офиса при большом скоплении людей завязалась драка. Как стало известно нашему корреспонденту, среди преступников были профессиональные каскадеры. Вероятно, именно они помогли шайке проникнуть внутрь хорошо охраняемого здания. Благодаря самоотверженному поведению представительницы одного из СМИ преступники бросили свою жертву. Зимин в состоянии шока госпитализирован в одну из центральных московских клиник».

– Красота! – весело прокомментировал Зимин, как только диктор перешел к следующей новости. – Вот уж поистине: складно врешь – живешь богато.

Ваш выход, Сильвестр Бессонов!Майя на тропе войны

– Сильвестр Семенович! – крикнула Майя, отворив дверь и увидев за ней Стаса Половцева. – К вам милиция пришла.

Гость ввалился в коридор и привычно потоптался на мокрой тряпке, расстеленной возле порога.

– Почему только к Сильвестру? К вам она тоже пришла, – ворчливо возразил он. – И хороши же вы! Даже не поздоровались, не кивнули, не улыбнулись старому знакомому…

Стас по традиции был усталым и осунувшимся. Пока он шел по улице, мороз потерся о его лицо своей ледяной щетиной, оставив на нем багровые пятна. Шарф, в который Половцев был замотан, насквозь пропитался никотином и посерел. Ничего удивительного – дни напролет он висел в кабинете, где дышали просто потому, что курили. Ветер ничего не смог с этим поделать, сколько ни пытался проветрить Стаса на ходу, встряхивая его, как вешалку в гардеробе.