Клубничное убийство - Галина Куликова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тот день, когда Майю похитили и отпустили, я просмотрел новости и нашел сообщение о внезапной смерти Чемоданова. Вся эта афера с судом, со старым уголовным делом лопается, как мыльный пузырь. Нет Чемоданова – нет и его проблем. Майя отпущена на свободу без всяких условий и оговорок. А Клебовников окончательно теряет мое доверие… Ну, как? Я все понятно объяснил?
– Да, понятно, – кивнула Майя и неожиданно вспомнила: – Ас какой фотографией вы отправили Стаса к девочкам‑фанаткам? Я никак не могу догадаться…
– С фотографией жены Клебовникова. Сама подумай, Аршанский уже немолод, поклонницы у него появились давно. Наверняка раньше этих, пятнадцатилетних, были другие, которые передали эстафету молодежи. Девчонки должны были знать своих предшественниц. Может быть, они по‑прежнему сходят с ума по Аршанскому, но уже просто в силу возраста и семейного положения не дежурят в подъезде и возле машины…
– Мне удалось найти дамочек постарше, – с удовлетворением подтвердил Стас. – Я показал им фотографию Тани, и они подтвердили наше предположение: у Аршанского с ней был короткий и бурный роман. Понимаешь, поклонницы, которые следят за каждым шагом своего кумира, видят много такого, что неизвестно даже близким родственникам. Кстати, Люда Горенок, которая действительно одно время была влюблена в Аршанского, оказалась ни в чем не замешана. Мы ее проверили. Никакой среднеазиатской мафией там, конечно, и не пахнет. Обычная девчонка с не очень счастливой судьбой. А столько вызывала подозрений! И татуировки она придумала, и в Аршанского была влюблена без памяти…
– Стоп, подождите, – подняла руки Майя. – А как же тогда наши «копы»? Они что, тоже ни при чем?
Ни при чем, – ответил вместо Сильвестра неугомонный старший лейтенант. Судя по всему, он снова проголодался и принялся за конфеты, неосмотрительно оставленные на столе. Он закидывал их в рот, как орехи, и быстро проглатывал. Сильвестр смотрел на него с состраданием. – Ваши «копы» – это даже не криминал, по большому‑то счету.
– А я ведь правильно расшифровал эту аббревиатуру, – похвастал Сильвестр. – КОП. Знаешь, что это означает? Клуб Обмена Партнерами. Нам про этот клуб все Свиноедов рассказал.
– Не может быть! Из отчета Калевухи следует, что Свиноедов был с Яковкиным заодно! – воскликнула Майя. – Помните, на вечеринке? Когда Яковкин получал деньги, он стоял на стреме!
– Ничего подобного. Он не стоял на стреме, он выслеживал ответственного секретаря. Свиноедов давно уже подозревал, что тот занимается какими‑то темными делишками. Начал его выслеживать. Свиноедов – большой патриот журнала. Он опасался, что Яковкин однажды попадется и «Блеск» будет дискредитирован. И приложил массу усилий для того, чтобы выяснить правду.
– Ив чем эта правда состоит? – Глаза Майи загорелись любопытством. Ей и в самом деле хотелось во всем разобраться. В конце концов, она сама приложила руку к выяснению обстоятельств дела.
– Схема простая и сложная одновременно. Для того чтобы воплотить ее в жизнь, нужно обладать наглостью и быть жадным. Оба эти качества у Яковкина, безусловно, есть. Не знаю, с чего все началось и как ему пришла в голову такая идея, но на базе журнала «Блеск» он создал Клуб Обмена Партнерами. Состоятельные супружеские пары, уставшие от рутины семейных отношений, вступали в клуб и менялись женами с другими парами, тоже членами клуба.
– А смысл? – спросила Майя. – Яковкину от этого какой прок?
– Деньги, дорогая, – снисходительно пояснил Половцев. – Гарантией того, что члены клуба не станут болтать о своей к нему принадлежности направо и налево, с них брали фантастический вступительный взнос, а потом и годовой взнос. Он шел в пользу клуба. Иными словами, Яковкин клал его себе в карман. Кроме того, он получал деньги и за то, что выставлял очередную даму «на аукцион». То есть не просто договорились, поменялись женами… Нет, все было гораздо пикантнее. Для того чтобы организм вырабатывал адреналин, чтобы у членов клуба появлялся азарт, желание платить деньги снова и снова. Одну из дам – членов клуба фотографировали и размещали фотографию в журнале. Все посвященные были осведомлены об этом. Как только номер появлялся в продаже, начинались «торги». Желающие получить эту даму в качестве спутницы жизни на целый месяц предлагали за нее сколько‑то денег. Аукцион продолжался неделю. Победитель платил деньги Яковкину и забирал приз. Его жена автоматически переходила на месяце распоряжение мужа той дамы, которая объявлялась «лотом».
– Клуб функционировал без всяких сбоев, – снова перехватил инициативу Сильвестр. – Яковкин заключил бартерный договор с сетью ресторанов «Принцесса на горошине». Они давали в каждом номере «Блеска» рекламу ресторанов, а те в ответ обеспечивали руководство редакции некоторым количеством бесплатных обедов и корпоративных вечеринок. На самом деле этот бартерный договор нужен был Яковкину только для того, чтобы ежемесячно без всякого для себя риска публиковать в журнале фото очередной дамы, которая приносила ему немалый доход.
– А Милованов? – задала волновавший ее вопрос Майя.
– Чист, как слеза младенца. Понятия не имел, чем занимается. Догадывался, что Яковкин немного мутит с этой рекламой, но старался в его дела не лезть. Яковкин присылал к нему женщину, которую нужно было сфотографировать в очередной раз, и тот безропотно делал снимки.
– И что теперь? – спросила Майя. – Неужели нет такой статьи в уголовном кодексе, чтобы пресечь все это безобразие?
– Ну… – протянул Стас. – Яковкина сейчас и без нас сильно «пресекли». Два довольно известных типа обменялись женами. И одной из этих стихийно возникших парочек так понравился обмен, что они сбежали от своих законных половин в Швейцарию. Брошенный муж оказался большой шишкой, депутатом… Яковкин у него сейчас враг номер один. Он обещал не только сжить его со свету, но и лишить работы, и разорить подчистую. Думаю, гнев народного избранника с успехом заменит все наши скромные усилия.
– Шеф, я вами восхищаюсь, – сказала Майя очень серьезно.
В ответ Сильвестр длинно зевнул, а Половцев искренне оскорбился:
– А мной? Мной вы почему не восхищаетесь? Я что, мало бегал, следуя вашим распоряжениям? Мало делал? Разве не я прятался в шкафу, где живет моль и пахнет мышами, с пистолетом наголо?
– И что я должна в честь этого сделать?
– Хотя бы поцеловать.
Сильвестр встал и, направляясь к двери, решительно сказал:
– Только, пожалуйста, без меня. Вид целующегося оперативника может надолго выбить меня из колеи. Когда соберетесь уходить, не забудьте свой блокнот – он валяется на подоконнике.
– Да не стану я с ним целоваться! – возмутилась Майя. – Это аморально и совершенно бесперспективно.
– Жаль, очень жаль. Мы могли бы рассматривать поцелуй как ваш личный вклад в дело повышения престижа российской милиции.
***
Главным редактором журнала «Блеск» стал Полусветов, который ради этого назначения презрел Лондон и согласился остаться в Москве. Полусветов переселился из своего маленького кабинета в большой кабинет Белояровой, а Люсю Антипову оставил на ее привычном месте в приемной.
На следующий день утром к новому руководителю ввалился возбужденный Милованов.
– Нужно немедленно уволить арт‑директора, – заявил он. – Пока не поздно.
– ???
– У него роман с вашей секретаршей.
– Ну и что? – опешил Полусветов.
– Как – что? Она такая самоотверженная, что после свадьбы наверняка возьмет фамилию мужа. А двое Свиноедовых на одну редакцию – это уж слишком!