Клубничное убийство - Галина Куликова

И может быть, из‑за того, что она так напрягалась уже более получаса, Майе вдруг показалось, что у нее начались галлюцинации. Среди кладбищенских памятников, на фоне белых сугробов и летящего снега она вдруг увидела зеленый куст. Майя быстро поморгала – куст никуда не делся, наоборот, переместился и стал ближе. Потом еще ближе, а потом еще. Куст, несомненно, двигался, был очень зеленый и не желал исчезать. В этот момент рядом материализовался Половцев, совершавший очередной маневр – Майя видела, как он постоянно перемещался в толпе, осуществляя, вероятно, какой‑то свой план.

– Послушайте, Стас, – дернула она его за кожаный рукав. – Вы должны мне помочь.

– С удовольствием. Думаю, вы уже готовы пить коньяк?

– Идите вы со своим коньяком… У вас бинокль есть?

Половцев вытаращил на нее глаза:

– Бинокль? Милочка моя… Зачем вам бинокль? Хотите кого‑нибудь рассмотреть, подойдите к нему ножками. Я именно так и делаю.

Мне нужно проверить одну вещь. Возможно, у меня начались галлюцинации. Я вижу зеленый куст. И он, знаете ли, перемещается по кладбищу.

– Точно – глюки, это я вам и без бинокля скажу. Какой куст кажется вам подозрительным?

– Зеленый.

– Майя, я сейчас очень занят, но готов оказать немедленное содействие. Дело вот в чем – если тут и есть что‑то зеленое, так это вы. Точнее даже – сине‑зеленое. Вы замерзли, а от коньяка отказываетесь. Если надгробные речи будут продолжаться еще минут тридцать‑сорок, вам и коньяк не понадобится – придется рыть яму по соседству.

– Замолчите немедленно, – задохнулась от возмущения Майя.

– Но, – продолжал Половцев как ни в чем не бывало, – кладбище это, как и было сказано, для элиты, так что вас закопают за забором, как собаку. Так вы хотите коньяка?

Майя лишь обреченно кивнула головой, решив отказаться от сопротивления. Коньяк так коньяк. Одновременно она старалась не выпустить из вида странный зеленый куст, который то появлялся, то исчезал за спинами скорбящих.

– Так что вы там насчет куста и бинокля говорили? – поинтересовался Половцев, пряча фляжку за пазуху.

Майя не смогла ответить сразу. Она прислушивалась к тому, как коньяк горячей змеей проскользнул в ее желудок и завертелся в нем, разогревая кровь. Ей сразу стало тепло, и пар изо рта пошел густой и горький.

– Вон там, – наконец сообщила она приплясывающему от нетерпения Половцеву. – Ходячий куст. Причем зеленый. Среди зимы, обратите внимание.

– А, – разочарованно протянул тот. – У вас, оказывается, куриная слепота. Впрочем, все лучше, чем галлюцинации… В общем, успокойтесь, все в порядке. Это не куст, а человек. Я его тоже заметил. Вообще‑то, его трудно не заметить. Вероятно, это некий запоздавший гость, причем весьма экстравагантный. А вы еще на мою шапку накинулись! Вы на него поглядите! Вот где карнавал… Смотрите, приближается.

Теперь уже и Майя поняла, что ее «куст» – невысокий бесформенный мужчина, одетый не по случаю. На нем были болотного цвета брюки, темно‑зеленое пальто, нежно‑салатовый шарф и изумрудная кепка. Из‑за всего этого буйства зелени лицо мужчины как будто ушло на второй план, растворилось без остатка.

– Кто бы это мог быть? – Майя смотрела на зеленого человека, не отводя глаз.

– Пока не знаю, но очень надеюсь выяснить, – ответил Половцев.

– Может, псих какой‑нибудь?

– И это проверим, – задумчиво пробормотал Половцев и, ничего не добавив, плавно скользнул в траурную толпу.

***

Сильвестр Бессонов нервно расхаживал по комнате, слушая отчет своей помощницы о проделанной работе. Нервничал он оттого, что отчет получался слишком долгим – после каждых двух‑трех слов Майя надолго припадала к большой чашке с горячим чаем. Поэтому после десятка произнесенных предложений чашку приходилось наполнять вновь, что, естественно, требовало времени. Если бы на месте Бессонова был человек менее сдержанный, он, в конце концов, начал бы стимулировать рассказчицу понукательными возгласами, а потом, вероятно, и вовсе сорвался на крик. Сильвестр же молча наблюдал за своей помощницей, ожидая, когда же она доведет свой рассказ до конца.

Отчет и чайная церемония закончились практически одновременно – Майя устало замолчала и, с сожалением поглядев на чашку, отставила ее в сторону.

– Итак, – подводя итог услышанному, начал Сильвестр. – Если я правильно тебя понял, внимания заслуживают некие браткового вида партнеры по бизнесу и неопознанная группа девушек в цвету.

– Девушки были не в цвету, а как и все – в черном. И вы забыли про ужасного зеленого человека.

– Ох, чует мое сердце, что версия с зелеными зажигалками приведет нас не туда, куда надо. Мужчина в зеленом на похоронах Аршанской… Сама подумай. Тут определенно есть связь.

– Не знаю, что и сказать, – удивилась Майя. – Мне такая мысль даже в голову не пришла.

– Жаль, что ты его не выследила.

– Я, что, должна была прицепиться к заднему бамперу его машины и висеть на нем, пока он не доедет до дома? – с затаенной обидой спросила Майя.

– Странно, что не прицепилась. Ты же у нас все время рвешься в бой. Я давно заметил, что женщин, которые постоянно занимаются домашним хозяйством, очень легко воспламенить какой‑нибудь идеей. А номер его машины и ее марку ты хотя бы запомнила?

– Что бы вы там ни думали, я не героиня сериала «Отчаянные домохозяйки». Зеленый после церемонии сразу свалил, и преследовать его я не стала. Беготня по сугробам и скользким кладбищенским дорожкам, знаете ли, не мое амплуа. Зато я проследила за юными девами.

– И…– подбодрил ее Бессонов.

– И не пожалела. Знаете, что они сделали? Дождались, пока все остальные уйдут, встали полукругом у свежей могилы, расстелили на ней широкую черную ленту с надписью. Потом – не поверите, – принялись фотографироваться. Сделали несколько снимков, свернули ленту и ушли.

– А тебя они не заметили?

– Вроде бы нет. Я довольно удачно расположилась за огромным памятником. Вся промокла, между прочим! Села на такой специальной приступочке, лицо прикрыла ручкой. В случае обнаружения вполне могла сойти за безутешную вдову.

– Роль не по тебе, – тотчас возразил Сильвестр. – Ты еще замужем не побывала.

– Можно считать, что я замужем за вами.

В этой шутке была доля правды. Не потому, что между Майей и ее работодателем существовали какие‑то личные отношения. Никакой романтикой тут и не пахло. Просто ей приходилось присматривать за Сильвестром круглые сутки. Иногда по ночам у него случались приступы удушья, поэтому он боялся оставаться один. Условие проживания в квартире с больным специально оговаривалось с самого начала. Майя нашла это место по объявлению в газете, где было написано: «Требуется человек любого пола для ухода за больным. Больной обслуживает себя сам. Ненормированный рабочий день, плохой характер подопечного и приличный оклад гарантируются».

В то время Майя как раз искала высокооплачиваемую работу, потому что содержать ей приходилось семью из трех человек – старшего брата, медленно спивающегося после трагической гибели жены, его маленького сынишку и бабушку, которая возилась с ними обоими. Положиться, кроме как на Майю, им было не на кого.

Сильвестр посмотрел на свою помощницу с подозрением:

– У тебя появился новый кавалер?

– А что, нельзя? Да, появился. Интеллигентный. Пригласил меня в театр на премьеру пьесы модного режиссера. И у него красивое, экзотическое имя…

– Акакий? – немедленно предположил шеф.

– Максимилиан.

– Надеюсь, от него не пахнет кошками? Если за тобой начнут заезжать вонючие молодые люди, я вынужден буду носить респиратор.

Майя посмотрела на Сильвестра с жалостью.

– Ладно, – сказала она. – Давайте я вам лучше дорасскажу про девочек с кладбища.

– Давай, – согласился Сильвестр, плюхнувшись на диван. – Я и сам хотел предложить.

– Девчонки эти все оглядывались, видимо – опасались. Но меня они не видели. Или видели, но решили, что я для них не помеха.

– Очень познавательно, – Сильвестр снова встал и заходил по комнате. – А что на ленте было написано, тебе удалось разглядеть?

– Удалось. Потому что самой стало любопытно. Может, дословно и не воспроизведу… На ней крупно так, белым по черному, было написано примерно следующее: «Зла не держим, спи спокойно, о любимом – позаботимся». Все.

– А подпись была?

Да, подпись: «Девочки». Кстати, двух из них я проследила до дома – правда, не знаю, чьего. Большая часть этих девиц уехала на двух машинах, принадлежащих их подругам. Номера, говорю сразу, были покрыты слоем грязи. Но две пошли к метро, тут я их и накрыла. Адрес, вплоть до подъезда, есть, а вот номер квартиры – сами понимаете…

– Ясно, – пробормотал Сильвестр, покашливая и похмыкивая. Из‑за этого было непонятно, доволен он своей помощницей или не очень.