Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук - Алексей Викторович Серов

⁃ Подожди! — я прошипел на Семена и схватил его руку, — послушай.

Егоров косился на лампочку и снова опускал глаза к столу. Он бурчал что-то. Когда Семён успокоился и прекратил свое пыхтения на Егорова, у нас получилось прислушаться.

⁃ Козлы. Опять со своей сваркой. Падла. Сколько можно уже. Я точно пойду к нему. Я ему расскажу кто он и что он. Падла.

⁃ Понял? — сказал я Семену. Тот стал успокаиваться. Видно было, что ему жаль этого несчастного. Что бы он не совершил — он болен. Семен, разумеется, этого вслух признать не мог.

⁃ Ротакор покарает его… — я сказал это в надежде подыграть, раскрутить как-то Егорова.

⁃ Да, — Егоров улыбался, — Ротакор благородный. Уста Ротакора несут весть Благую и сам он есть Вестник Благости. В Его Чертоги мы идём.

⁃ А как мне найти путь к Нему?

⁃ Только достойный может отыскать к нему путь, — Егоров покачал головой.

⁃ Но мое сердце жаждит встрететь Его! Как мне доказать, что я достоин?

⁃ Тебе нужно открыть Ему дорогу, — Егоров посмотрел на меня.

— А где мне узнать эту дорогу? — я заходил резко, но времени было мало. Да и терпения у Семена тоже, — Может, есть кто-то, кто смог бы меня научить?

— Ты не достоен, — спокойно ответил Егоров.

— Но, ведь я истинно жажду этого!

— Нет, — покачал головой Егоров, — ты личина. Ты не можешь ничего жаждать. Жажда — есть удел Идущих.

Нужно было пробовать иначе. Я наклонился к нему ближе, оперся локтями на стол. Семен хотел остановить меня, но было поздно.

— Василий, — сказал я спокойно, — я читал о вас. Я говорил с вашими соседями. Вы выросли в ужасных условиях. Вам никто не мог помочь. Ваша родная мать била вас. Несколько раз органы опеки заводили на нее дело, хотели лишить ее родительских прав, но ей удавалось выкрутиться. Вам пришлось не сладко. Мой коллега — полицейский. Он не понимает вас. Он не понимает почему вы так сделали. Но я — психолог. Я понимаю вас лучше, чем любой из тех, кто уже с вами беседовал: адвокат, полицейские, дознаватели, следователи, начальник и охрана.

Я не хотел запутать его. Я не хотел обратить его на свою сторону или что-то подобное. Моим единственным желанием было расслабить его, но я недооценил ситуацию. Я недооценил то, сколько его били здесь и в каком состоянии он находился.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

У людей безумных взгляд особенный. В книгах и фильмах, обычно (кроме, наверное, киношного персонажа Доктора Лектора), нам говорят о «страшном», «жутком» или каком-нибудь ещё взгляде.

На самом же деле, глаза человека убившего трёх женщин ради выдуманной истории об огромном Пауке, переносящий людей в лучший из миров — это пара слишком спокойных, немигающих органов восприятия. Его глаза смотрели на меня в упор. Обычно, человек ищет какую-то точку на лице, куда можно смотреть. Потому что смотреть прямо в глаза — вызов в животном мире. Егоров смотрел в глаза. Он пытался высмотреть что-то по ту сторону глаз. Он искал в моих глазах что-то.

⁃ Ты можешь начать, если хочешь, — Егоров подначивал меня.

⁃ А с чего начать?

Он снова начал смеяться. Его хохот, наверняка, слышали везде. Сейчас, глядя на меня, он, казалось, не стеснялся и не боялся ничего.

⁃ С чего начать? — передразнивал меня он.

Он смотрел на меня. Вытянув указательный и средний палец, он быстро соединял и разъединял их, приговаривая «чик-чик-чик».

34

По дороге не случилось ничего важного или интересного. Мы обсудили Егорова. Сошлись на том, что он изверг. Именно так. Семён, сперва, пытался перепробовать несколько определений на пути к машине:

⁃ Козел, скотина, мудак, — говорил Семён. Он ещё много перечислял, но тут такого не скажешь.

⁃ Изверг? — я попробовал подкинуть вариант.

⁃ Да, — Семён вспыхнул, — точно, изверг!

Больше мы и не разговаривали. Нам обоим было непросто сегодня. Быть в таком месте и беседовать с таким человеком — та ещё работка. Никаких денег за такое не нужно.

Не могу сказать, что мы сегодня так уж хорошо справились. Мы не узнали ничего нового. Мы никуда не продвинулись, не получили новых зацепок.

⁃ Надо пней подключать, — Семён был сосредоточен.

⁃ Кого?

⁃ Ну, пней, — Семёну казалось, что это знают все.

⁃ Что это?

⁃ Не что, а кто! — он явно кайфовал от моего незнания.

⁃ И кто же это?

⁃ Стукачи.

Система была такой (как я узнал позже): у каждого следователя были агенты и доверенные лица. Доверенные лица могли быть кто угодно, чаще всего «бабка на лавке», утверждал Семён. Агенты — люди, которые приносили различные ценные сведения следователям. Там все хоть и тайно (агентов раскрывать нельзя), но с документами. Конкретно пни — это агенты внутрикамерные.

⁃ То есть, ты хочешь чтобы его сокамерники попытались выспросить? — дело раскручивалось чрезвычайно круто: все эти пни, камеры.

⁃ Нет, — Семён покачал головой, — так не делается. Разговорят за жизнь и только.

Мы добрались до здания полиции. Семён по дороге кому-то звонил и назначал встречи. Вероятно, сотрудникам отдела К. Нас ждали. Ребята были готовы к нашему визиту: на столе стоял кофе и красивая ваза с беляшами.

35

Мы сидели за столом в кабинете на мансардном этаже. Единственное окно: гигантская куча стекла и дерева в самой крыше. Из окна дуло сквозняком.

Ребята не представились. Их было двое. Оба в брюках и рубашках. С похожими короткими стрижками. У обоих на столах крутые смартфоны и брелоки с ключами от автомобилей. Их оружием были компьютеры. К сожалению, внешне они не имели ничего общего с киношными героями, взламывающими личные данные пользователей сети для сохранения мира во всем мире: анб, цру, фбр. Были бы они хоть сколько нибудь странными на вид, немного чеканутыми — было бы интереснее.

Семён смело взял беляш из вазы. Чувства профессионального родства, близости по общую сторону баррикады в борьбе с преступностью, делало их общение братским.

⁃ Че получилось? — он жевал жирный беляш и говорил невнятно.

⁃ Ух, — один из двух одинаковых полицейских начал, — мы связались с сайтом, на котором было выложено это говно. Там нас сначала хотели послать, но мы им отправили официальный запрос. Пришлось составить все по форме. Они дали нам айпишник и почту. Мы с провайдером связались, потом с почтовым сервисом.

⁃ А зачем