Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач

и назначили его главным архитектором. В 1939 году Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, компактно свернутая в аббревиатуру ВСХВ, распахнула тогдашний главный вход – теперь его обыкновенно называют Северным. Обратите внимание: деревню успели раскулачить, по всей стране задымили заводы – первенцы уже не только первой, но и второй и третьей пятилеток, а выставка по-прежнему сельскохозяйственная и даже кустарно-промышленный довесок к названию утеряла. Потом, конечно, спохватятся и назовут-таки ее Выставкой достижений народного хозяйства – ВДНХ, но это случится при ее третьей реинкарнации в 1959 году, после войны и очередной перестройки-перепланировки. Вместе с Выставкой пришлось переименовать и станцию метро, построенную за год до этого и названную – понятно – «ВСХВ».

Все годы советской власти Выставка пользовалась большим успехом у гостей столицы – валом валили. Ну как же: фонтаны бьют, здания пышные с архитектурными излишествами стоят. И настоящую гордость за страну хоть здесь-то можно ощутить: 82 павильона, и все набиты достижениями. Где еще такое увидишь – не в магазинах же пустых?

С кончиной СССР закончились и достижения. Выставку в очередной раз переименовали, причем за эвфемизмом ВВЦ, то есть Всероссийский выставочный центр, скрывалась всего-то огромная ярмарка. Теперь выставке снова вернули историческое имя ВДНХ и назначение – парк отдыха с образовательным уклоном. Хоть на коньках катайся, хоть космосом гордись!

Вдовий дом

Богадельня на Кудринской

Бежите это вы, предположим, с Большой или Малой Никитской, а то и с Поварской, к метро «Баррикадная». Шум, толпа, на Садовом кольце машины в …надцать рядов, пробка и угар – токсикоман обзавидуется. Вот и несетесь вы в прямом смысле как угорелый и не замечаете опять, как и сто раз прежде не видели, замечательную тем не менее постройку по правую руку от вас на Баррикадной. В Париже каком-нибудь к такому дворцу туристов водили бы, но у нас тут не Европа, в Москве таких образцов классицизма – спасибо Бове со товарищи – как елок в подмосковном лесу. Так и пролетаем мимо, головы не поворачивая.

То, что внутри великолепного дворца работы Жилярди-сына, теперь невнятно называется Академией последипломного образования врачей. В советские времена было то же самое, но понятней: Институт усовершенствования тех же докторов. Интересно, что по ведомству медицины здание начало служить задолго до большевиков – еще с начала XIX века. Тогда дом (совсем еще не нынешний, а только часть его правого крыла) работы Жилярди-отца отобрали у проворовавшегося генерал-прокурора Глебова и устроили в нем приют для вдов и сирот военных и чиновников, прослуживших царю и отечеству больше десяти лет. По другим источникам, Инвалидный дом на этом месте стоял еще в середине XVIII века. Как бы то ни было, в здании поселились бедные (не только потому, что потеряли мужей, но и оттого, что не имели средств к существованию) вдовы. Отношение к медицине у вдов было самое прямое: крышу над головой и кусок хлеба они честно отрабатывали – бесплатно ухаживали за больными на дому. Таким образом, обитательниц дома вполне можно назвать первыми русскими сестрами милосердия.

В 1812 году во Вдовьем доме устроили госпиталь для раненых русских солдат, но его вместе с домом уничтожил пожар. Жилярди-младший не ограничился восстановлением отцовской постройки, а воздвиг великолепный дворец в стиле ампир с классическим портиком. Роскошное здание у вдов, однако, не отобрали, и они продолжали там жить вплоть до революции. Этому есть и литературные свидетельства: жизнь дома описал, например, тамошний обитатель Саша Куприн. После революции дом по какой-то циничной логике швондеров, пришедших к власти, передали Наркомздраву – для разных медицинских надобностей. А вдов и сирот отправили строить светлое будущее собственными руками.

Высоцкий

Два города

Знатоки творчества Владимира Высоцкого – хоть ночью разбуди – наизусть отчеканят известные по песням московские адреса поэта-актера. Вот, пожалуйста: «…родился, и жил я, и выжил, – дом на Первой Мещанской – в конце», «Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном». Тут все точно: место рождения – дом на бывшей 1-й Мещанской, 126, он не сохранился, там теперь стоит дом 76 по проспекту Мира, в котором жила мать Высоцкого после сноса старого дома. Семнадцать лет – опять все правильно – на Большом Каретном, там была квартира, где Высоцкий жил с отцом, там находилась школа № 186, которую он закончил (это уж потом, в 1956 году, переулок станет улицей Ермоловой, а теперь он опять Большой Каретный). Все поклонники помнят ответ Владимира Семеныча на вопрос анкеты про любимое место в любимом городе: Самотека, Москва. Фанаты, наизусть знающие биографию кумира, расскажут вам про Спартаковскую, дом 2, где в бывшем доме графа А.И. Мусина-Пушкина помещался Инженерно-строительный институт, на первый курс которого Высоцкий поступил в 1955 году. В Камергерском, 3а (тогда проезд Художественного театра) вам покажут Школу-студию МХАТ, которую он закончил. Потом ходил на работу на Тверской, 23 в театр имени Пушкина, а с 1964 года и до последних дней жизни – в театр на Таганке, на Верхнюю Радищевскую – угол Земляного Вала (будь неладны эти советские переименования, но в годы, когда здесь служил Высоцкий, Земляной Вал назывался улицей Чкалова). Последние годы Высоцкий прожил в квартире на Малой Грузинской.

Но есть и другая Москва Высоцкого – та, которую густо населяют герои его стихов и песен. Смотрите: с матерью и батей жил на Арбате солдатик, который лежит весь в бинтах в медсанбате, Мишка Шифман, который башковит и у него предвидение, тот в Мневниках, Канатчикову дачу (психбольницу в прошлом имени Кащенко, теперь имени Н.А. Алексеева на Загородном шоссе) оккупировали жертвы телевидения, «к Склифосовскому» попал незадачливый муж гулящей жены, к трем вокзалам за коньяком готов поехать черт, который привиделся запившему от одиночества, в Химки и в Медведково не смогли разъехаться по пьянке и позднему времени персонажи песни «Милицейский протокол». Шпион Джон Ланкастер Пек – тот вообще облазил всю столицу: жил в гостинице «Советской», это на Ленинградском проспекте, а нехорошие свои дела творил и в ГУМе, и во МХАТе, и в Манеже. А уж Петровка, 38 – просто дом родной для героев ранних, «блатных» песен Высоцкого. Может, потому и написал он от имени такого вот персонажа с сорока фамилиями и семью паспортами: