Летописи еврейского народа - Рэймонд Шейндлин

жизни сделались характерной особенностью испанской ев­рейской культуры под владычеством ислама; кроме того, поэты, приспосабливая арабскую литератур­ную моду, создавали также и религиозную поэзию. Современные исследователи считают этот период зо­лотым веком поэзии на иврите.

Один из интереснейших людей этого периода — Самуил Ганагид, который в XI в., возвысившись из безвестности, стал правой рукой принца Гранады (к тому времени главные города Испании превратились в независимые княжества). Самуил получил образо­вание и как раввин, и как арабский интеллектуал. Он сочинял стихи по-арабски и на иврите и был весьма искушен в политических хитросплетениях мелких княжеских дворов мусульманской Испании. В течение ряда лет он был фактическим правителем Гранады и, возможно, исполнял какие-то военные обязанно­сти. Хотя Гранада была государством миниатюрным, то обстоятельство, что управляет ею еврей, составля­ло предмет особой гордости евреев и вызывало не­довольство мусульманского населения. Самуил сумел передать власть своему сыну Иегосефу, но таланты свои он передать не смог, и Иегосеф был убит во время массовых антиеврейских выступлений мусуль­ман в 1066 г. Такое крупномасштабное, кровавое вы­ступление против евреев было в общем-то экстраор­динарным событием в мусульманском мире того периода. Самуил и его сын явно перешли черту, обретя такую власть в исламской стране.

Еврейская община мусульманской Испании не просто увяла, как это случилось с иракской. Нет, она была уничтожена в 40-х гг. XII в., после вторжения с территории современного Марокко альмохадов, фанатического мусульманского режима. Это был все­го лишь второй случай в истории ислама, когда осу­ществлялись жестокие и систематические гонения на немусульман (единственный прецедент имел место в Египте в XI в.). Альмохады запретили на своей тер­ритории и христианство и иудаизм, и евреи либо ассимилировались, либо бежали из страны.

Но уже и сам ислам вытеснялся из Испании. На севере образовывались новые христианские государ­ства, постепенно изгоняя мусульман. Толедо уже перешел под власть кастильского короля; многие евреи обрели убежище там. Поначалу на этих вновь христианизированных территориях евреев принима­ли, но к XIV в. это гостеприимство обернется нена­вистью.

В числе еврейских семей, бежавших в XII в. из Кордовы, было семейство Маймонида, самого, мо­жет быть, знаменитого еврея средневековья. Когда Маймонид был еще ребенком, его отец, известный судья, предпринял вместе с семьей ряд переездов, закончившихся в Египте. Как мы уже видели, Египет всегда был крупным еврейским центром, и эта его роль еще более возросла, когда в X в. к власти при­шла новая династия, построившая город Каир. Но­вый правитель, как и испанский, принял титул калифа, а одним из его главных советников был еврей, обращенный в ислам. При нем и его преем­никах к евреям в Египте относились в общем благо­желательно.

Мы так много знаем о евреях в средневековом Египте благодаря одному интересному обстоятельству. У евреев считалось нечестивым уничтожать любую за­пись, в которой упоминалось имя Бога или имевшую хоть какую-то религиозную значимость. На практике это правило распространялось на все тексты на иврите, а в конце концов и вообще на все тексты. В результате записи, которые больше были не нужны, закапыва­лись в землю либо просто хранились где придется. В синагоге Бен Эзры, расположенной в старинном горо­де Фустате (прежде на окраине, а ныне в пределах территории нынешнего Каира), имелось специальное хранилище для письменного материала (гениза). Когда это хранилище в 1890 г. было открыто, в нем обнару­жился бесценный материал. Книги, письма, договоры, торговые счета и транспортные накладные, брачные контракты, стихи, школьные письменные упражне­ния, речи, заклинания — это был задокументирован­ный срез всей еврейской жизни от X до XIV в. Мате­риал столь обширен, столь отрывочен и труден для расшифровки, что и теперь, век спустя, изучение его далеко не завершено. Но то, что уже сделано, позво­ляет в подробностях увидеть не только интеллектуаль­ную сторону жизни, но и коммерческую и бытовую — информация, которой ни для какой другой части му­сульманского мира мы не располагаем. Синагога Бен Эзры в Каире недавно отреставрирована, она открыта для посетителей. С документами из нее можно позна­комиться в библиотеках Оксфорда и Кембриджа в Англии, в библиотеках Нью-Йорка и ряда других го­родов.

Прибывший в Египет Маймонид был поначалу просто чужаком, но благодаря своим настойчивым упражнениям во многих областях сделался знамени­тостью, к чьему мнению в религиозном законе при­слушивались даже в дальних краях — к вящему раз­дражению геоним. В конце концов он сделался главой еврейской общины. Будучи специалистом также в философии и медицине, он стал семейным лекарем главного визиря, чьи многочисленные жены и дети причиняли ему немало хлопот.

Маймонид — яркий пример интеллектуального типа раввина, впервые выдвинутого Саадией. Он очень много писал. Его еврейский правовой кодекс обобщает многовековую юридическую мысль евреев на простом раввинистическом иврите и излагает ее в новой, рационально организованной системе. Его ме­дицинские трактаты, написанные по-арабски, изу­чались и неевреями. Его «Проводник для озадачен­ных», тоже написанный по-арабски, стал одной из знаменитейших книг в средневековой еврейской философии, в затуманенных выражениях излагаю­щей довольно далеко идущие идеи о религии, выз­вавшие в тот чрезвычайно традиционалистический век немалые подозрения. Вокруг этой книги велось множество споров, особенно когда она была переве­дена на иврит и попала в руки не столь искушенных в философии евреев в интеллектуально менее утон­ченных христианских странах.

Традиционный портрет еврейского философа Маймонида

Палестинская еврейская община эпохи мусуль­манского господства была менее выдающейся, мало­численной по сравнению с общинами Египта, Ис­пании и Ирака. В 638 г. арабы отняли Иерусалим у Византийской империи и отменили ограничения против живших там евреев, официально действовав­шие со времен Адриана. На протяжении большей части средних веков Палестиной управляли те же мусульманские власти, что и Египтом. Там действо­вала своя раввинистическая школа — сначала в Тивериаде, потом в Рамле, соперничавшая за автори­тет с великими школами империи. Но на фоне Баг­дада и Каира Палестина оставалась не более чем про­винциальной областью как для мусульман, так и для евреев.

Однако Палестина привлекла к себе всеобщее внимание, когда в 1099 г. туда прибыли крестоносцы. Почти два века она служила полем сражения для мусульман, оборонявшихся от христианских рыца­рей, которые пытались — порой успешно — отбить христианские святыни у тех, кого они считали не­верными. Поскольку еврейское население Палестины было в те времена крайне малочисленно, евреи мог­ли только наблюдать все это со стороны. Современ­ник тех событий, живший в Испании еврейский поэт Иегуда Галеви, писал, как это горько — пас­сивно стоять в стороне и наблюдать, как мусульмане и христиане оспаривают друг у друга священный город иудеев. С практической точки зрения крестовые походы непосредственно почти не повлияли на жизнь средневосточных евреев, но в