Александра - Олег Ростов

заменили славянские обозначения цифр, буквы, которыми пользовались вместо цифр. Хотя в Европе арабо-индийские цифры уже были в ходу наравне с римскими. Поэтому наши учебники в этом плане для Руси были настоящим прорывом. Так как буквенные вычисления были громоздкими и не удобными. К тому же наша славянская математика не имела такой цифры, как ноль, который является ключевым в математике. Наши учебники больше напоминали не книжки, а толстые тетради. Мы даже в переплёт отдавать не стали, просто сшили листы и всё. Сделали обложку.

Когда Государь узнал, что мы сделали печатный станок, он как-то не здорово возбудился. И сам прискакал в Корпус посмотреть. А вслед за ним приехал в своей карете и Митрополит. Елена, узнав о приезде высоких гостей, ругнулась матом и по быстрому слиняла в терем, к маман. На подворье Вяземских началась суета. Она усилилась, когда туда из своего приказа примчался папан и стал дополнительно наводить шороху. Ну а как, сам Государь с Митрополитом прибыли. Пусть не к боярам Вяземским именно, а в Кадетский Корпус. Но ведь подворье рядом. Да и Вяземские осуществляют патронаж над Корпусом, а Евпраксия Гордеевна вообще заведует хозяйством Корпуса от сапога для кадета и кончая продовольствием. Они её, кстати, тоже зовут матушка-боярыня, что намного вернее, чем они так называли меня. Маман, стоит ей отдать должное, очень ревниво относилась к своим обязанностям и воровать не давала. С десяток человек уже было высечено качественно плетьми, из них двое уважаемых и богатых купцов, посмевших обмануть боярыню и впарить ей не совсем качественные продукты. Причём порка была жёсткой и показательной, после которой вороватых делаваров утащили полностью выключившимися из реальности со спинами и задницами превращенными в кровавое месиво. Купеческая братия, гильдий ещё не было, попытались встрять, ибо купцов не вместо пороть, аки холопов и подали челобитную Государю. Великий Князь, разобравшись в сути дела, сам обозлился и приказал выпороть ходоков. Пригрозил дыбой и топором тем, кто попытается воровать у Корпуса. А Евпраксию Гордеевну похвалил прилюдно. Чем она очень сильно гордилась.

Государь осмотрел станок, чуть ли не каждую доску. Потребовал, чтобы при нём что-нибудь отпечатали. Я как раз решила сделать первую печатную библию на Руси в подарок Государю и Патриарху. При нём отпечатали очередной большой лист на два текста., чтобы сложив его, получилось два листа печатного текста. Василий держал лист в руках и даже понюхал типографскую краску. Я видела, что он доволен. Улыбнулся. Посмотрел на меня. Я тоже улыбнулась. Двое мужиков, которых я поставила к станку смотрели на Государя широко раскрыв глаза и их потряхивало от избытка эмоций. Как же, сам Великий Князь рядом с ними, вернее они рядом с ним. Появился Митрополит. Тоже осмотрел станок. Василий протянул ему лист с текстом.

— Смотри, Владыко, первая печатная библия.

Митрополит тоже с благоговением взял лист бумаги. Посмотрел на меня.

— Александра, но это текст на твоей новой азбуке.

— Всё верно, Владыко.

— Так нельзя. Надо на церковном.

— Можно и на церковном. Но лучше на основе новой азбуки. Ей обучить людей гораздо проще, а значит читать библию и слово божие могут многие.

Он покачал головой, продолжая осматривать лист с текстами.

— Владыко, здесь можно сделать и гравюры, то есть картинки.

— Я знаю, что такое гравюры, дочь наша. Слава тебе Господи, теперь и у нас есть печатный станок. А то еретики уже давно свои библии печатают, а мы всё святые книги переписываем. Александра, всё же надо на старославянском языке, церковном слово божие печатать. Но я не говорю, что не надо печатать и по твоей новой азбуке.

— Спасибо, Владыко. Я хотела попросить тебя, отче. — Смотрела на Митрополита, как юная девочка на учителя. — Ты же знаешь, что храм строю воинский. Храм Христа Спасителя.

— Знаю. Богоугодное дело делаешь, Александра. Хорошее. Многие откликнулись на зов твой. Деньги, знаю, пожертвования несут.

— Всё верно. Владыко. Но вот в чём у меня беда, заводик кирпичный, он ведь у монастыря в епархии.

— И что?

— Цену они подняли. Просят ещё серебра. Говорят издержки у них большие. И у меня вопрос, почему издержки появились?

— Настоятель Варлаам?

— Да, Владыко. Жалился он тут у меня, что сирые и убогие они стали, есть нечего работным людям и монахам. Вот только я смотрела в его рожу сытую и лоснящуюся и не верила. Так мне хотелось этого настоятеля треснуть чем-нибудь по морде. Да не стала, ибо божий человек он. А у меня всё расписано, вплоть до грошика последнего. И за кирпич, и за дерево, и за железо, и за всё остальное. Князь Воротынский пожертвовал, бояре жертвуют, служивые дворяне, простые люди последнее несут. Даже вдовы. Думаю я, настоятель решил ещё денег поиметь, сверх того, что ему дадено. Не хорошо это, Владыко, на божьем промысле наживаться.

Я видела, как Митрополита покоробило. А Государь посмотрел на Владыку и криво усмехнулся.

— Я разберусь с настоятелем. Завтра тебе кирпичи подвезут и всё дадут, что оговорено.

— Благодарствую, Владыко. — Подошла к нему и опустилась на колени. Он протянул мне свою руку. Я поцеловала. Он поднял меня и благословил, потом поцеловал в лоб.

— Делай своё дело, Александра. Ни на что не смотри. Господь и Пресвятая Богородица с тобой. Храм освящать буду лично.

— Да, Владыко.

Потом Государь с Митрополитом поехали на подворье Вяземских. Там их уже встречали. Мне пришлось ехать с ними. Трапеза с высокими гостями, это тот ещё геморрой.

Иван Гойда приехал в крепость на Дону спустя месяц, после нашей последней встречи. Перед этим он отправил мне весточку. На этот раз он спокойно заехал в мою донскую цитадель. С ним ещё было с десяток казаков. Все они были матерые волки. Одеты без излишеств, но в тоже время не как голодранцы. То, что донские казаки собирали большой круг, я знала. Мне уже доложили. Но мне нужны были подробности.

— Здравствуйте, казаки. — Поприветствовала я их, стоя на крыльце терема. — Милости просим в дом мой.

Казаки степенно поклонились мне.

— И тебе здравствовать, Царевна Александра.

Я взяла у стоящего рядом Божена коржец с медовухой. Держа обеими руками подошла к Казакам, протянула его Ивану Гойде. Казаки сняли шапки. Перекрестились. Иван взяв у меня коржец, отпил, передал его другому казаку. Тот отпив — следующему и так далее. Последний пивший, осушив коржец до конца, перевернул его, показывая, что он пуст. Это был своеобразный ритуал на Руси, где хозяева выказывали уважение гостю или гостям. А те в свою очередь уважение хозяевам, принимающим их. Я пригласила их в терем. Там сели за накрытый стол. Я во главе.

— Сначала, казаки, давайте трапезничать. Разговоры говорить потом будем. — Сказала я им. Казакам и правда, два раза повторять не надо было. Как говорится, они действовали по принципу: дают — бери, бьют — беги. Казаки, прочитав молитву, стали трапезничать. Ели молча, только иногда перебрасываясь репликами. Я тоже ела. Мне на серебряную тарелку положили печёного мяса с приготовленными на пару овощами — морковью, репой, капустой. И тут же на блюде лежали порезанные на дольки помидоры. Да, из семян, которые попали вместе с нами сюда в 16 век, я сумела вырастить несколько кустов помидор. Урожай мы собрали. Естественно запаслись семенами уже больше. Часть помидор оставили на пробу. В том числе и Великого Князя я угостила с Митрополитом. Им очень понравилось, особенно помидоры с солью, чесноком и сметаной. И вот теперь я угощала казаков. Поначалу они не решались пробовать диковинный овощ. Я взяла спокойно кусочек томата, посолила его и с удовольствием съела.

— Царевна Александра, а что это за еда такая? — Спросил Иван, глядя на целый помидор, который так же лежал на блюде. — На яблоко похож, но не яблоко.

— А ты попробуй, атаман. Подсоли и скушай. Скажешь, понравился или нет. А я скажу, что за овощ такой.

Атаман Гойда, взял аккуратно одну из долек порезанного помидора, посолил и засунул в рот. Ел и выразительно показывал глазами, как вкусно. Я улыбнулась.

— Вкусно. Никогда не ел ничего подобного. Что за овощ, как ты сказала?

— Называется помидор. Или по другому, томат.

— Заморский?

— Заморский. Из Нового Света.

Я ела орудуя вилкой и ножиком. Резала овощи, мясо. Поддевала на вилку и отправляла всё это в рот. Казаки косились. Наконец, Иван Гойда не выдержал.

— Скажи, Царевна, как так ты ловко вот этой пользуешься. Вроде не ложка, не нож. На вилы похожа.

— Это столовый прибор. Так