Исправленному верить (сборник) - Татьяна Минина

– Простите, – перебил Шульцов. – Вы рассказывали вашей жене про собачонок?

– Я вообще с ней на эту тему не говорил, в том-то и дело! Женщины же… Нет, если б я мог предположить, я бы все рассказал, да я так и сделал, когда… Когда она от пустолайки шарахнулась. Я спросил, в чем дело, а она… Наташа собак не просто любит, у них, то есть у ее родителей, эрдель, с ним все в порядке, а вот мелочь… Она стала ее бояться. С этим можно что-нибудь сделать?

Глава 3

Санкт-Петербург. 13 февраля – 5 марта 20** года

Решение просить помощи у соседа далось Шульцову непросто, Олег Евгеньевич не любил ни одалживаться, ни объясняться, но другого выхода не оставалось. Махнуть рукой на Геннадия и Наташу они с Олькой не могли, а официальный путь был один – к психиатру. Неофициальный мог привести туда же, но историк все же решился и отправился на четвертый этаж. Пешком, чтобы еще раз собраться с мыслями, как всегда собирался перед публичными выступлениями, только прочитать лекцию хоть бы и на латыни было проще, чем рассказывать вменяемому человеку, который гуляет с собакой и болеет за «Зенит», об откровенной чертовщине. Или все-таки о преступлениях? Олег Евгеньевич аккуратно надавил на звонок, раздался басовитый лай. Сосед держал боксера, его бы Наташа не испугалась.

– Кто там? – спросил сосед и закашлялся.

– Шульцов со второго этажа. Аркадий Филиппович, я просил бы уделить мне минут сорок…

Времена, когда соседи были больше чем родственниками, если только не становились хуже, чем врагами, миновали, и у полковника Шульцов был впервые, он и фамилию-то соседа не знал.

– Заходите. Джаба, место! – Роскошью прихожая не блистала, но и разрухи в ней не наблюдалось. – Если у вас что-то серьезное, идемте на кухню.

– Серьезное, но поверить в это трудно. Сперва я должен рассказать о своем приработке и о том, как туда попал.

Это место казалось скользким, но объяснений не потребовалось. Поганая реклама мимо балующегося телевизором полковника не прошла, понял он и причину.

– Не вы первый. – Аркадий Филиппович распахнул усыпанный веселенькими магнитиками холодильник и под песьи вздохи принялся изымать грибочки, селедку, соленые огурцы и то, без чего вся эта гастрономия теряла половину смысла. – Нашего брата тоже куда только не заносит. Кто в депутатнике, кто у братков, кто в частном сыске или в охране… Понять можно, пусть кое-кого и отправить на цугундер, но понять. Кроме тех, кто погоны марает… Вы свои поганить не захотели. «Зубровку» пьете? Тоталитарную, от Батьки? Есть еще виски…

– Под такое? – Шульцов указал глазами на славянский стол. – Виски здесь неуместен, но если я выпью, вы решите, что у меня белая горячка.

– Вряд ли. – Хозяин засунул в микроволновку половину пирога и расставил рюмки. – Белогорячего я определю, не беспокойтесь. Давайте за встречу, и выкладывайте.

К этому Шульцов был готов.

– Во второй половине января, – начал он, – к нам пришел молодой человек, мало похожий на наших обычных клиентов…

Историк рассказывал, экс-милиционер слушал спокойно, не перебивая, только следил за рюмками и еще напомнил про третий тост.

– Нам… – с собачонками и грибочками Шульцов покончил одновременно, – мне и моей коллеге, она врач, но тоже вынуждена работать в центре, это не нравится, но что делать, мы не представляем. Какой-то «Белый конь»…

– Конь?

– Роман Агаты Кристи. Отравители по найму прикрывали свои дела якобы магией…

– Прочту как-нибудь. – Полковник забарабанил пальцами по столу. – Как и когда Геннадий познакомился с Натальей?

– Через сослуживицу. Девушки познакомились во время тура по Италии прошлой весной.

– Кто состоятельней, муж или жена?

– Сопоставимо. Квартиру они пока снимают.

– Родственников видели?

– Семью Натальи, кроме отца, он был на службе. Мать Геннадия видела только Ольга.

– Начнем с ваших впечатлений.

– Угрожала свекровь…

– Я помню. Рассказывайте.

– Обычная семья, кроме Натальи еще одна дочь, на четыре года старше. Замужем, есть ребенок. Живут с родителями.

– Вы видели собаку?

– Довольно бестолковый пес. С Джабой не сравнить.

– Как собака реагирует на Наталью?

– На мой взгляд, нормально, но я не собачник. Лижется, смотрит в глаза, кладет морду на колени…

– А чужие собаки? Надо проверить.

– Ольга проверяла. Наталья про нас всего пока не знает, она просто показывала Ольге Гатчину. Как коллеге Геннадия…

– И что?

– Ничего. Собаки не лаяли, Наталья не боялась, но уже в городе они нарвались на старуху с собачонкой. Обычная перекормленная дворняжка, совершенно незлобная, но Наталья пришла в ужас. Она не притворялась, моя коллега утверждает это как врач, рефлексы не подделаешь.

– Что собой представляет свекровь?

– Неприятная дама шестидесяти двух лет. Профессор, до сих пор преподает, довольно состоятельна, следит за собой.

– Замужем? Вдова? Разведена? Или?..

– Вдова. Муж умер, когда Геннадию было шесть.

– Как и кто устроил встречу?

– Я нашел общих знакомых и подстроил «горящий» билет в Мариинку. На «Силу судьбы»… Вы знаете сюжет?

– Не любитель, но название говорящее. Хороший повод поднять интересующую нас тему.

– Ольга так и сделала. Она уверена, что свекровь ни к каким колдунам не обращалась и вообще полагает современных оккультистов шарлатанами и подонками.

– А не современных?

– Тем более. Она вызывающе религиозна. Католичка.

– О Геннадии и его подругах разговор заходил?

– Нет, но она упомянула о том, что ее враги рано или поздно получают по заслугам от небесной канцелярии… Ольга считает, что свекровь вменяема, умна и вполне способна на преступление.

– То есть, – суховато уточнил Аркадий Филиппович, – вы с вашей приятельницей пришли к выводу, что эта дама каким-то образом убила двух будущих невесток и готовит третье убийство, а намеки на судьбу и бога обеспечивают ей алиби, так как убийцам положено скрытничать?

– Ничего лучшего мы не придумали. Если б удалось объяснить мосек, я был бы почти уверен. Понимаете… Мы не можем отмахнуться от этого дела и не знаем, что предпринять.

Полковник усмехнулся и взялся за «Зубровку».

– Сейчас вы приметесь мне намекать, что неплохо бы проверить гражданку…

– Саврасову.

– «Грачи прилетели…» – Сосед поднял рюмку. – За грачей! Пусть летят… Стариной я тряхну, куда денешься, только вряд ли что-то отыщется. А ребятам этим до весны лучше или сдаться, или уехать.

– Вы думаете, дело плохо?

– Так и вы думаете… Они крещеные?

– Наталья – да, но и только. Священника, которому можно все рассказать, у нее нет… Геннадий не крещен и не верит… не верил до этих собачонок. Когда крестилась мать, ему было за двадцать, и он заупрямился.