Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Раньше вы не слишком-то интересовались большой политикой, господин Эрвиш,– проговорил сидевший слева от него Мицан Литавиш. Этот сильно постаревший красавец с аккуратным клином седой бороды на подбородке, как всегда светился дружелюбием. Он одним из первых откликнулся на предложение Кирота, и явно желал что-то выиграть для себя из сложившейся ситуации. Впрочем, как и все присутствующие.
– Так и было. Я двадцать лет только и делал, что охотился в лесах да наблюдал, как мои рабы возделывают виноградники, пребывая в твердой уверенности, что оставил государство в надежных руках. Когда Рувелия пал, я думал, что угрозы для Тайлара кончились и не желал сам превращаться в новую угрозу. Поэтому и предпочел ехать. Чтобы не питать надеждами всех этих бессчётных подхалимов, что день и ночь уговаривали меня разогнать вас всех взашей и натянуть на свои плечи порфиру, а если говорить проще – то стать новым тираном.
– Но теперь Тайлару вновь угрожают. И угрожают как раз столь ненавидимой вами тиранией.
– И именно поэтому я и решил оторваться от своих угодий и виноградников. Чтобы встретить те вызовы, которые вы не смогли предотвратить сами.
– И как же вы намерены противостоять сим тревожным вызовам, господин Эрвиш? Поймите меня правильно, я тоже совсем не желаю видеть нового безумца, напялившего на себя венец и порфиру, но мне принадлежит весьма и весьма много земель в окрестностях Кадифа и я бы предпочел, чтобы без крайней необходимости их не вытаптывали штурмующие нашу прекрасную столицу солдаты.
– До таких мер и не дойдет, если все вы прекратите собачиться и займётесь общим делом,– проскрежетал Энай Гатриш.
Эпарх Хутадира был уже весьма стар, его левый глаз затянуло бельмом, а колени напоминали перекрученные узлы из морского каната, которые причиняли ему столько боли, что после каждой пары шагов, зубы старейшины начинали стираться друг об друга в мелкую пыль, а лицо белело, словно его покрасили густой краской. Но слабость его тела была обманчивой – в этом жилистом и сухом старике на проверку оказывалось больше жизни и упрямства, чем в ином юноше.
– И вы предлагаете… – не унимался Мицан Литавиш.
– Сделать так, как говорит Кирот. Избрать предстоятеля.
– Мы с братом поддерживаем избрание,– проговорил эпарх Касилея Киран Мендевиш. Сидевший рядом с ним Лисар, похожий как две капли воды на своего брата, согласно закивал головой.
– И я,– кивнул Майдо Янтариш – Я видел достаточно подлости и низости со стороны Тайвишей и не желаю, чтобы Тайлар попадал в их руки.
– Даже несмотря на то, что вы сражались за них на войне? – слащаво улыбнулся Мицан Литавиш.
– Я дрался не за них, а за Тайлар! – чересчур громко и нервно выпалил юный старейшина.– И я пострадал за это, но не запятнал своей чести.
– Не думал, что огромное наследство окажется столь непомерным страданием…
– Великие горести, Литавиш! Я же потерял всю свою семью в страшном пожаре!
– Которая, если память не играет со мной в игры, вас же перед этим прилюдно и прокляла? Весьма удобное совпадение, не находите, господин Янтариш?
– Да как вы смеете!
–Хватит! – тяжелый кубок в руке Кирота Кардариша с силой опустился на стоявший рядом столик, от чего все старейшины вздрогнули.– Вы у меня в гостях и я не потерплю, чтобы в моем доме продолжались эти проклятые склоки. Вы тут говорите про грядущую тиранию Тайвишей, а сами своими тупыми ссорами только подкладываете под них государство. Так что довольно пустых слов, старейшины. Мы выберем предстоятеля. Мы выдернем из дерьма нашу партию, а следом мы выдернем из него и весь наш Тайлар. Таково мое слово.
– Желаеш шам пшимеэть жоль шпашителя? (Желаешь сам примерить роль спасителя?) – прошипел скрюченный сверток, бывший когда-то вещателем их партии.
– Нет,– отрезал Кирот Кардариш.– Не я.
– Традиция требует…– встрепенулся было Тэхо, но одного взгляда было достаточно, чтобы этот мальчишка вновь вжался в кресло.
– Им точно будешь не ты, мальчик. Ягвиши шесть поколений руководили нашей партией и лишь просрали все то, на чем она строилась. Вашему роду придется забыть о власти. Больше вы ее не получите.
– Так кого же ты предлагаешь Кирот?– зрячий глаз хутадирского эпарха Эная Гатриша пристально посмотрел на хозяина дома.– Похоже, у тебя же уже есть имя. Я прав?
– Прав,– улыбнулся Кирот Кардариш. У него действительно было имя. Славное и хорошее имя. Имя, которое знали. Имя побед. Имя, способное сплотить их расколотую партию и собрать ее воедино.
– И чье же это имя? – проговорил бывший полководец.
– Оно твое, Убар Эрвиш,– проговорил он после небольшой паузы.– Ты станешь новым предстоятелем алатреев.
– Это прозвучало не как вопрос и не как просьба,– хмыкнул прославленный полководец.
– Потому что это утверждение. Кроме тебя, Убар, больше никто не сможет вытянуть эту лямку. Может ты и не заметил, но мы застряли в жопе и Тайвиши скачут у нас на головах, запихивая в нее все глубже и глубже. А мы только орем друг на друга, да припоминаем старые обиды.
– И ты думаешь, что просидевший в глуши двадцать лет солдат сможет это изменить? Похоже, ты слишком высоко меня ценишь.
– Я ценю тебя ровно на столько, на сколько ты стоишь. Как, впрочем, и любого другого человека. Ты герой, прихлопнувший проклятого разбойника Рувелию и весь его мятеж. И если ты выступишь против Тайвишей и их зарвавшегося ублюдка Лико,– от одного этого имени челюсть Кирота невольно заныла, а в ушах вновь появился шум обезумевшей толпы на пиру.– То люди за тобой пойдут. Потому что они тебя знают и помнят. Они знают, что тебе нужна не власть, а порядок и безопасность в государстве. И если против Тайвишей ты, то каждому идиоту станет понятно, что эта семейка несет нам лишь новую смуту.
– Только ты так и не спросил, хочу ли я этого.
– А мне плевать, что ты там хочешь. Ты нужен партии, Убар. Нужен Тайлару. Какие тут в бездну могут быть хотелки?
Вырванный из затянувшегося забвения полководец уже менялся
