Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

а то может у тебя от старости уши сгнить успели. Мы тебе не уличная шпана. Мы от господина Сэльтавии. Уяснил масштаб своего бедствия?

– Сразу уяснил,– проговорил тихим голосом старик. Его голова уткнулась в грудь, а бугаи за плечами перестали гоготать. Но стоило уголкам губ Арно поползти вверх, как ростовщик поднял голову и зашипел с нескрываемой ненавистью.– Уяснить то уяснил, да только испугаться никак не получается. Старый я слишком, чтобы от одного громкого имени жопку раздвигать, да в штаники сраться. Я хоть и сэфт, да только родился в Кере и жил до конца. До её падения, то бишь. Ох и чего я тогда только не насмотрелся. Помню, как в осаду мертвых лошадей ели и как по зову Благословенного Рувелии вспомнили, что мы – вольные люди и что у нас право есть. Помню, как всех посаженных из Кадифа воров и кровопийц мы на колья пересадили и их дома и деньги промеж собой поделили по совести. А потом помню, как кончилась наша вольница. Как солдаты ваши тайларские пришли и как под мечи целые семьи пускали. Много я тогда страха навидался. Особенно когда город наш второй раз жгли и с землей ровняли. Так что пуганный я. А с тех пор как жену да четырех дочурок похоронил, так и вовсе ни ножа, ни петли страшиться не получается. И уж кому-кому, а всякой уличной шпане у меня ещё хватит силёнок хер в горло запихать.

– Всегда знал, что в каждом этрике сидит предатель,– тихо проговорил бывший фалаг.– Все как один таите злобу на государство и только и ждете удобного часа, чтобы вонзить нам в спину нож. Даже в мирное время, даже живя среди нас, в наших же городах. Не надо было давать вам прав или оставлять Малые царства. Надо было всех вас резать или обращать в рабов.

– Ты что там бубнишь, болезненный? – проговорил старик.

– Про смерть твою он бубнит, Мактар,– проговорил Арно.– Знаешь кто эти ребята? Ты думаешь, что к тебе уличная шпана пришла, которая только лавочников пугать, да девок по тавернам щупать способна? А вот хер тебе. Это закаленные в сотни боев ветераны Великой войны в Диких землях! Гордость нашего государства. И после всей той херни, что ты тут наговорил каждый из них только и ждет от меня команды, чтобы с тебя, как с изменника, шкуру по лоскуткам спустить. Они-то готовы, вот только я – человек деловой и мирный. И я всё ещё думаю, что ты можешь и шкуру и лавку свою сохранить. Правда, уже на особых условиях. Так что, Мактар Калок, отдать мне им команду, или всё же договоримся?

Старик посмотрел на него ледяным взглядом. Губы его поджались, превратившись в тонкую бледную полоску, а пальцы задрожали.

– Убийц значит притащил?

– Не убийц, а доблестных воинов и честных сынов Великого Тайлара.

– Убийцы и мародёры твои сыны Тайлара. Тханеи, тсетси ний ранат.

Четверо бугаев угрожающе двинулись вперед, сжимая небольшие дубинки, окованные бронзой. Ветераны не дожидаясь команды, потянулись за ножами, но тут Арно жестом приказал им остановиться.

– Ты точно понял от кого мы пришли и кому ты сейчас войну объявляешь, псина драная?

– А я никому ничего и не объявлю. Так, проучить маленько хочу и взашей из моей лавки выставить.– Процедил сквозь зубы старик. Его подсвеченное масляной лампой искаженное ненавистью лицо казалось театральной маской.

– А вот это вряд ли, сэфт. Парни, а ну режь собак!

Рука Арно только дернулась к кинжалу на поясе, как все четверо ветеранов бросились в атаку. Скофа выбрал того бугая, что был справа. Хотя его единственным оружием и был нож с лезвием не длиннее ладони, он перехватил его словно короткий меч. Шагнув вперед и поднырнув под замах, ветеран, сделав вид, что пытается устроить подсечку, попытался вогнать лезвие в живот своего врага, но тот, на удивление легко разгадал этот маневр. Увернувшись, он зарядил кулаком в бок ветерана. Скофа качнулся в сторону и костяшки лишь слегка черканули по его ребрам. Однако ветеран притворно согнулся и захрипел, словно ему только что сломали пару костей. Бугай тут же попытался ударить его по голове дубинкой, но Скофа резко дернулся в сторону, выпрямился, и вонзил свой крохотный нож прямо под челюсть противника. Сефт издал короткий булькающий звук и завалился назад.

Ветеран огляделся. Ещё двое охранников уже лежали на полу, а последний вяло отбивался от совместных атак Арно и Тэхо, пока брошенный Киротом нож не вонзился в его левую глазницу.

– Ах… сука, ах-х! – выкрикнул Арно, на лицо которого брызнула струйка крови.– Гарпии драные, прямо в глаз попал. Охереть. Так, похер, все целы? Да? Вот и славно. Так, а старик то где? Где долбанный ростовщик?

Столик, за которым ещё пару мгновений назад сидел Мактар Калок, был пуст.

– Туда,– указал на дверь, из которой вышли охранники Тэхо.– Других путей не видно.

Впятером они бросились в другой конец зала. Арно схватился за массивную бронзовую ручку и дернул, что было сил, но дверь не поддалась.

– Вот сука. Высаживайте её быстрее!

Ветераны, схватив столик с четырех сторон, с разбегу ударили дверь. Она затрещала и дрогнула от удара, но не поддалась.

– Ещё! Хер он от меня уйдет после всего этого!

Второй удар не принес ощутимого результата. Как и третий. Но на четвертом, что-то громко хрустнуло, а после пятого дверь с треском вывернулась назад, повиснув на одной изогнутой петле. Они вбежали в узкий коридор, который вывел их в большую комнату, целиком уставленную сундуками и полками, на которых вперемешку со свитками и табличками лежали отрезы ткани, всевозможное оружие, украшения, посуда и даже статуэтки богов.

Старика тут не оказалось, зато дверей было сразу две.

– Эй, здоровяк и калека, налево, а вы двое за мной,– крикнул Арно, устремившись к правой двери.

Скофа и Мицан переглянулись.

– Ну что, гарцуй вперед, Бычок, а я следом, как калека поковыляю.

– Нет, зря мы тогда тебя как покойника не закопали.

–Ну, теперь то я уж точно в могилку сам не лягу. Так что изволь терпеть.

Скофа сплюнул и с ноги открыл дверь. Они оказались в темном тесном коридоре ещё с тремя дверями. Мертвец бросился к дальней, а Скофа вломился в ближнюю. За ней оказалась маленькая комнатка, посередине которой возвышался алтарь, изображавший полную рогатую женщину. У его подножья лежал венок из сухих цветов и четыре тряпичные куклы. Ветеран подошёл и поднял одну из них. Выполнена она была весьма искусно