Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

вычистил их почти сразу, а когда пухлая девчонка принесла ему миску с пави, он набросился на них, так жадно запихивая в рот, словно пес, которому бросили в миску кусок мяса после многих дней голодовки. Хотя он и был таким – голодным и потерянным псом, который, наконец, обрел нового хозяина. Ну а то, что для него надо будет ломать кости и запугивать до полусмерти всяких купцов и несговорчивых лавочников… ну что же, так тому и быть. У псов другой судьбы не бывает. Он больше двадцати лет убивал и калечил во имя Тайлара, так почему бы не делать тоже и для господина Сэльтавии?

Доев, он быстро спустился вниз и пошел по улицам города в сторону «Красной накидки», чувствуя, как брюхо тянет вниз совсем забытой сытостью.

Три человека. Ему нужно было привести всего трёх человек.

Один из них точно будет Мертвецом. Даже если бы Лифут взял только его одного, Скофа не бросил бы своего лучшего друга в этом бесконечном кошмаре. Да он бы скорее на меч прыгнул, чем поступил иначе.

Со вторым он тоже определился почти сразу – бывший фалаг Кирот Энтавия как нельзя лучше подходил для этой роли, да и сам к ней, похоже, тянулся. Но вот с третьим у Скофы не было никаких соображений. Кого бы позвать? Всё их маленькое братство было достойно лучшей жизни и всё подходило. Все они прозябали в пьянстве, нищете и безделье. И все заслуживали своего шанса. Мда… выбор казался ему просто невозможным. Скофа и за себя самого не очень-то умел принимать решения. Что уж тут говорить про других.

Подумав ещё немного, ветеран пришел к мысли, что раз уж боги начали вмешиваться в его судьбу, то пусть в том же духе и продолжают. Пусть заветное приглашение получит тот, кто первый заговорит с ним. А что? Так тоже было честно.

В таверне было не то чтобы людно, но гостей хватало. Их ветеранское братство как всегда сидело за большим столом в дальнем углу. Ещё пара столов поменьше были заняты различными гостями, пившими вина и заедавшими их жареным мясом, травами, лепёшками и рассыпчатой брынзой. А на столе, отведенным под ветеранов, как всегда царила скупая строгость и лишь пара глиняных кувшинов нарушали его вынужденную пустоту.

– Опа, гляди ка мужики, Скофа! Скофа вернулся! – раздался визгливый голос, стоило ему войти в общий зал.– Я ж говорил вам, что не издох Бычок. А вы все мефы его то, мефы его это…

Похоже, у богов проснулось чувство юмора. Вот уж про кого, а про Тэхо Аратаю, перебирая в голове имена и лица, он даже не вспоминал. Этот низенький и щуплый вороватый мужичок бойцом был так себе. Вперед не лез, в патрули не ходил, да и вообще во время войны всё больше не вылезал из лагерей и гарнизонов, предпочитая крутиться возле снабженцев, всеми правдами и неправдами, выуживая у них всякую полезную мелочь. В общем, не шибко-то он походил на злого и крепкого ветерана. Но раз боги указали на него, то так тому и быть.

– И верно, нашелся бычок-потеряшка,– заулыбался своей жуткой улыбкой Мертвец, когда Скофа, миновав зал таверны, подсел к нему за лавку.– А я уж было подумал, все, увели тебя пастухи на скотобойню.

– Да кишка у этих овцепасов тонка. Давай отойдем, а?

Они сели за свободный столик поблизости. Скофа заметил, что костяшки у Мицана сбиты в кровь, а подбородок украсил свежий кровоподтек.

– Что, догнали вас-таки?

– Где догнали, там и слегли. Но побрыкаться немного успели,– Мертвец многозначительно потер челюсть.– Но расскажи-ка лучше, где ты пропадал столько времени. Неужели сносный выпас попался?

– Да иди ты на хер Мертвец со своими шуточками. Я нам дело нашел.

– Вот как? Дело говоришь. И это…

– Вот только попробуй про коров пошутить. Если мефы тебе челюсть не сломали, то я в этом деле не подкачаю,– Скофа понизил голос.– Помнишь людей, которым мы невольниц привели? Ну тех, с поляны за городом? Ты не поверишь, но я их тут нашел. Сам не знаю как, но то ли боги то ли ещё кто, меня как раз к той таверне вывели, о которой нам лысый бандит говорил. В общем, дали мне работу. И не только мне. Они ещё троих примут.

– Значит, решил наш бычок переметнуться к бандитам. Сменить благородное копье, на подлый кинжал и дубинку. А как же честь знамени, Скофа? А?

– Какого ещё знамени, Мицан? У нас тут вместо знамен только тряпки половые.

– Вот тут ты прав, на знамена наша жизнь несколько оскудела.

–В общем, голову не крути. Ты в деле или как? Всё понимаю, но всяко же лучше, чем тут гнить.

– Ну, вот и как я могу противостоять твоему красноречию? Считай, что завербовал ты меня в свою новую банду. К тому же, должен же кто-то присмотреть за нашим доверчивым бычком. А то ещё рожки ему подпилят,– наигранно тяжело вздохнул Мицан.

Другого ответа Скофа от него и не ждал.

Кирот Энтавия выслушал его путанный и чуть сбивчивый рассказ, не произнеся ни единого звука и даже не шевелясь.

– Я в деле,– только и сказал бывший фалаг, когда ветеран задал ему последний вопрос.

А вот Тэхо Аратоя, напротив, сильно удивился. Почти также сильно, как и сам Скофа, когда все же предложил ему работёнку. Он с ходу завалил его вопросами на большую часть из которых ветеран так и не смог ответить ничего вразумительного. И хотя этот человек, весь облик которого просто кричал о противоестественном союзе козла с лошадью, грустнел и вздыхал после каждого не отвеченного вопроса, согласился, как только Скофа спросил его напрямую. Да и куда ему было деваться? Для них для всех, это предложение было, возможно, последним шансом выбраться из той зловонной бездны, куда после армии рухнула жизнь каждого.

Немного посидев среди отставных солдат, они покинули «Красную накидку», отправившись по улицам, которые петляя и извиваясь, неумолимо вели их к новой жизни. Шли они молча. Только Мертвец насвистывал одну за одной мелодию тех солдатских песенок, что поднимали им дух у походных костров в Диких землях.

Когда они вошли в «Латрийского винолея» и поднялись наверх, облюбованный бандитами зал оказался пуст. Не было ни шумных компаний, не любителей поиграть в колесницы, даже Лифут Бакатария и тот отсутствовал. Вместо него их встретил крепко сложенный бородач, на шее у которого красовалась увесистая золотая цепь.

– Арно,– представился он, протянув руку.

– Скофа, а это Кирот