Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты прав, Кирот. Наши желания больше не имеют значения. Я согласен стать предстоятелем,– произнес он после долгого молчания.– Если остальные поддержат.
– За,– довольно улыбнулся Кирот.
– За,– вторил ему Энай Гатриш.
– Жа. (За) – издал шипение Сардо Циведиш.
– За! И за возрождение нашей чести и доблести! – Майдо Янтариш по военному ударил себя кулаком в грудь, словно приветствуя командира на поле брани.
– Мы за,– ответил за себя и за брата Киран Мендевиш.
– Я с вами,– проговорил сидевший до этого непривычно тихо старейшина Лиаф Тивериш.
– Ну как я могу пойти, против такого единодушия. Вы же потом нашлете на меня тысячу проклятий и свалите все грядущие беды,– рассмеялся Мицан Литавиш.– Убар Эрвиш, похоже мой голос твой.
Единственный кто так и остался молчать, был Тэхо Ягвиш. Юноша выглядел растерянным, он переводил взгляд от одного старейшины к другому, смотря на них с непониманием и то открывая, то закрывая рот. Этот юнец давно себя убедил, что право наследования обеспечит ему пост предстоятеля. Что другие алатрии, попав под магию его имени, вознесут его так же, как вознесли когда-то его отца, двоюродного дядю и всех последних Ягвишей. Это у алетолатов вечно происходила чехарда. Это они, что-то делили, переделывали и переназначили, пока алатреи соблюдали освященную традицией преемственность и в этой преемственности, как они думали, обретали свою силу. Но времена менялись. И измениться предстояло даже им, алатреям.
– Что, господин Ягвиш, у вас есть альтернативная кандидатура? Может вы хотите назвать нам другое достойное имя, вокруг которого сплотится партия? – даже не пытаясь скрыть издевки, проговорил Кирот.
Юноша поднял было на него глаза, но тут же опустил их поникнув, словно признавая своё бессилие.
– Нет, у меня нет другого имени. Я отдаю свой голос за Убара Эрвиша.
Вот и все. Ягвиши уступили ему партию.
На самом деле, трагичная и внезапная смерть Патара Ягвиша принесла им всем больше пользы, нежели вреда. Под его руководством алатреи гнили живьем. Они теряли цель, теряли смысл и единство. Они жили лишь мелочной наживой и оказались совершенно не в силах дать отпор проклятому жирдяю, что буквально за пару лет подмял под своё необъятное тело почти всё государство. А в создаваемом его семейкой Тайларе ни Кироту ни всем прочим алатреям, уже не найдется места. Разве что им позволят пожить в роли шутов с бубенчиками, за которыми оставят лишь одно право – право лебезить и извиняться всякий раз, когда хозяйский сапог застрянет у них в жопе.
Но теперь все должно было пойти по-другому. Теперь во главе их партии стоял воин. Воин, который умел и любил побеждать. И с ним его партия сможет свергнуть новых самодержцев, ещё до их воцарения. С ним, и ещё с одной тайной силой, чей час вскоре должен был пробить.
– И так, мы вновь обретаем предстоятеля. Но что же дальше? Или это все ради чего мы собирались? – проговорил Лисар Миндэвиш.
– Неш, не шсе. Шам нушэн вэшашел. (Нет, не все. Вам нужен вещатель),– прошипел сверток ткани, бывший когда-то харманским змеем
– Но господин Циведиш, у нас же есть вы и вы ещё живы. Да, эти ублюдки сильно вас покалечили, но я уверен, что в скором времени, вы…
– Неш. Я уше не я. (Нет, я уже не я)
– Абсурд,– не унимался стратиг касилейских тагм.– Я видел много увечий, и должен признать, что хотя ваши и весьма тяжелы и неприятны, иные солдаты восстанавливались и после более сложных ранений. Давайте просто не будем спешить. Давайте дадим времени…
– У аш, его нетш. Вэшашел нушэн шэйшаш. Тшы. (У нас его нет. Вещатель нужен сейчас. Ты.),—длинный сухой палец высунулся из под скомканных одеяний и ткнул в сторону Лиафа Тивериша.
– Я? – удивленно проговорил молодой мужчина, явно не ожидавший такого поворота.
– Тшы (Ты).
– Но, я не уверен, что справлюсь, тем более в такой момент. Конечно, я люблю выступать, и вроде получается у меня это весьма недурно, но вещатель… это очень большая ответственность.
– Я помошу. Я вуду пишат (Я помогу. Я буду писать).
– Это великая честь, господин Циведиш. Вы всегда были лучшим из живущих на нашем веку ораторов.
– Дша. Выл. (Да. Был)
– Тогда мне остается лишь поклясться родовой честью, что я стану самым прилежным вашим учеником.
Собравшиеся согласно закивали, безмолвно утверждая выбор харманского змея. Сардо Циведиш и вправду был лучшим из вещателей, чье мастерство и искусство давно обросли легендами. И если мастер слова, пусть искалеченный и лишенный теперь возможности произносить его самостоятельно выбрал себе преемника, то так тому и быть.
Конечно, Кирот Кардариш предпочел бы, чтобы вещателем остался Сардо. Но только тот прежний Сардо, что менял историю словом не хуже, чем иные мечом. А этот… этот лишь доживал свой век в личине искалеченной плоти. И ни Кирот, ни кто-либо иной уже не могли это исправить.
– И так, похоже у нашей дорогой партии вновь появился Предстоятель и Вещатель и даже некий намек на единство,– лукаво улыбнулся Мицан Литавиш.– При условии, конечно, что все прочие старейшины алатреи поддержат наш маленький сговор и примут его на ура.
– Они примут,– отрезал Кирот Кардариш.– Им больше не за кем идти. Не плестись же за этим ничтожеством Мантаришем?
– О нет, его золотые дни уж точно остались в прошлом. Однако даже если наша драгоценная партия и примет без обычного для нее сопротивления наши решения, это совсем не снимает перед нами главного вопроса, от самой постановки которого мы так изящно уклонялись все это время.
– Позвольте же узнать, какой вопрос вы считаете главнее выбора предстоятеля? – поднял седые брови Энай Гатриш.
– О, весьма важный, господин Гатриш. Как именно нам пошатнуть гегемонию Тайвишей. Напомню вам, господа, что пока мы так радостно летели бездну, они взяли под свой контроль армию. И в довесок ко всему прочему – привили под Кадиф весьма верную и победоносную армию.
– Большая часть из которой уже вернулась в свои
