По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис

Витус с огромной скоростью отправился в сторону своего оппонента.

Атка-равий, как и все мы, столь шокировался, что, наверное, позабыл своё имя. Друг за другом он выпустил в Некроманта потоки огня и льда. Для непривыкшего меня было трудно воспринимать подобные спецэффекты и осознавать, что же там происходит. Одной рукой Витус заставил лёд растаять, а другой обратил огонь в пар, через который сам на скорости пролетел.

Атка-равий успел ещё одно заклинание, но только он собирался направить его на приземлившегося пред ним Некроманта, как в его ладонях произошла особо яркая вспышка. Он отдёрнул руки. Это была не защитная система академии…

Витус совершил рывок вперёд и завис. Его ладонь чуть ли не касалась груди Атка-равия, в ней было заготовлено какое-то заклинание. Сам же Некромант, слегка наклонившись, стоял по бок от оппонента на одном с ним уровне. Не поворачивая голову, он что-то произнёс.

Теперь же вспыхнул знакомый нам всем свет. Бой был остановлен защитной системой академии. Оно поглотило заклинание в ладони Витуса. Что же это было?..

Всем теперь было ясно… Некромант Витус являлся врождённым чародеем.

— И сильнейшим на всём первом курсе Чёрной Академии Диссании становится Витус из болот! Некромант! — объявил ректор Ксерон.

Зал кричал и скандировал как никогда прежде.

Атка-равий не злился и не бесился. Даже издалека было видно, что он принял поражение с честью. Взгляд его был ошарашенным. Что же его столь удивило?

В это время песок в центре арены зашевелился и вырос в этакий трон.

Ректор Ксерон посмотрел на Витуса и указал на трон ладонью.

— Ты заслужил, Некромант. Можешь насладиться моментом под град аплодисментов, предназначенных твоей силе и величию!

Витус посмотрел на песочное сооружение, повернулся обратно к ректору и сказал то, что уж точно никто не ожидал.

— Мне такое неинтересно. Вместо этого я хочу сказать, — Витус обвёл взглядом будто в поисках кого-то, но словно не найдя, продолжил, — Всегда найдётся кто-то сильнее того, кого ты боишься. Тебе лишь нужно стать тем самым кем-то, — произнеся это он поковылял прочь с арены. Не обращая внимания ни на трон, ни на разгневанного ректора Ксерона.

Как только я покинул здание арены, кто-то тут же на выходе схватил меня за локоть и отвёл в сторону.

Этим человеком оказался лысеющий мужчина низкого роста, напоминающий своим видом долгопята. Именно он принимал меня в академию, и он же принимал заказ на ковку оружия.

— Святой ишак! С тобой всё в порядке, мальчонка! Хвала Каиуру! Как же я рад, что ты пережил этот год!

Мужчина-долгопят выпучил на меня свои глазища. В этот раз я не стоял к нему никакую очередь. Даже поразительно.

— Ладненько… Хакуро… Меня просили кое-что передать. На следующей неделе в день дуба Красным львам наказано отправиться по товар. Ну, ты понимаешь… За телами. Приказ лично ректора Ксерона. Не мог бы ты передать своим соотрядникам и подойти за подробностями к своему инструктору? Ведь тренировок на время общего турнира у вас нет. Поэтому мне довелось вам сообщать…

«Долгопят» выпучил глаза ещё сильнее. На его макушке появились капельки пота. Он поспешно их вытер и опустил взгляд.

— Спасибо вам, — негромко произнёс я, видя его волнение.

— А? Что? — огромные глазища поднялись вверх и посмотрели на меня.

— Эм… Простите, я не знаю вашего имени…

— Скут. Скут Аеллер, — мужчина улыбнулся.

— Спасибо вам, Скут. Я передам остальным. Я тоже рад, что с вами всё хорошо. Вы очень помогли мне как в мой первый день, так и с моим оружием. Как видите, я сумел прожить здесь целый год. Спасибо вам ещё раз.

[1]Кайдзю — японское слово, переводимое как «странный зверь», но обозначающее монстра и использующееся преимущественно в кино.

Глава XXIX. Тени Азура

Сгущающиеся над Филленией сумерки ознаменовали приход царства ночи. Первозданного царства. Начала начал. Испокон веков существа из плоти и крови трепетали пред её властью. Люди не являлись исключением, у них попросту не было шансов её одолеть. Она смеялась над ними, игралась с их бренным бытием. Даже Аккард, оберегаемый Церковью Каиура страшился того, что может принести наступление ночи. Потому жители столицы спешно возвращались в свои дома, гомон дневной толпы стихал, сущее возвращалось в лоно тишины. Одинокие огоньки извивались в немощных попытках сдержать абсолютное правление ночи. Под немощным светом факелов и фонарей мелькали роковые тени.

Труп стражника медленно оседал, прислонившись к стене. Из рассечённого горла сочилась кровь, бедняга даже не осознал случившееся. Столь мгновенно оно его настигло.

Несколько чёрных силуэтов несуразно растянулись по каменной поверхности за мгновение до того, как погас следующий факел. Второй стражник собирался закричать заместо того, чтобы извлечь оружие. Но тьма ночи не нашла ему места в своём царстве.

Небольшой участок внутренней крепостной стены остался без часовых, тела которых начали своё тление. Их гибель была бесполезна, не нужна, судьба настигла их просто по своей прихоти.

Два силуэта пронеслись по внутренним помещениям укреплений столь же быстро, как тьма возвращает себе свои владения после угасания света. Взгляды их жаждущих глаз были прикованы к небольшой церквушке, находящейся на окраинах дворянских районов. Её окна нагло излучали присутствующую там жизнь, а витражи маняще светились.

Юные фигуры парня и девушки проникли внутрь этого тщетно горящего жизнью света и отравили его ядом черноты ночи, который предвещал лишь одно. Резню.

В крошечном дормитории за столом сидела пара храмовников и паладин. Боязливо, надеясь, что только бы лишние уши ничего не услышали, они обсуждали не столь давно услышанный диалог, что поразил их в самые сердца. Периодически они поглядывали на прикрытую дверь.

Так и не придя к консенсусу, они решили переночевать внутри церкви и перед сном разошлись по своим делам. Успокоившись, что их разговор остался тайной и не был услышан они даже не осознавали, что ночь слышит всё.

Один из храмовников вышел на улицу дабы посетить отхожее место. Он даже не подозревал, что в отбрасываемый им тёмный след уже вцепилась расползающаяся на фоне огня тень. Мужчина присел, чтобы совершить предсонные дела. Он всё ещё думал о том, что обсуждал вместе с соратниками. Эти мысли вымещали любые другие, даже о подрастающем сыне.

Неожиданно он услышал стук и тут же поднял голову. Прямо над ним, упираясь в стены, висела небольшая фигура юноши, облачённого в чёрные одеяния. Храмовник вскочил с места и потянулся к оружию.

— Кто ты?! — испуганно завопил он.

Юноша с прикрытым повязкой ртом продолжал висеть под потолком и поочерёдно стучать пальцами о деревянную