Категории
Самые читаемые

Балаустион - Сергей Конарев

Читать онлайн Балаустион - Сергей Конарев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 159 160 161 162 163 164 165 166 167 ... 223
Перейти на страницу:

— Когда все двадцать восемь, наконец, посетили урну и снова уселись на места, эфор Фебид, как старший коллегии, разложил камешки по цветам и подсчитал их. А затем объявил решение суда. «За» возвращение Павсания проголосовало одиннадцать геронтов, семеро высказались «против», и десять воздержались, вбросив осколки керамики. Это была победа, хоть и не такая решительная, на какую мы рассчитывали. Ох, и шум поднялся! Люди кричали и топали так, что, казалось, крыша обвалится.

— Но потом поднялся Хромой и все испоганил, — Феникс сплюнул точно между лошадиными крупами.

— Тишины! Тишины! — надрывался Торонид, царский глашатай, а Эвдамид снова принялся колотить скипетром по колоколу. Однако бурно выражающая свой восторг толпа притихла, только когда на возвышение поднялся царевич Пирр и замахал руками, крича:

— Тише, тише, граждане! Царь Эвдамид желает поздравить нас! — голос Эврипонтида звенел от радости.

— Рано ликуешь, Пирр Эврипонтид! — Эвдамид поднялся с трона. — Поздравлять вас не с чем. Я, царь Спарты Эвдамид Агиад, намерен воспользоваться своим правом и проголосовать в синедрионе геронтов.

Люди, собравшиеся в храме Ликурга, замерли и затихли. Происходило нечто из ряда вон выходящее. Опешили даже некоторые из сидевших на трибунале высших магистратов. Геронты взволнованно переглядывались и переговаривались. Набычившись, сидел верховный жрец Полемократ. Архелай замер в неподвижности, словно каменный идол, Гиперид с легкой улыбкой крутил в пальцах золотой стилос. Толстяк Анталкид, поджав губы, качал головой. Фебид казался спокойным и несколько удивленным. Сделав несколько шагов, молодой царь-Агиад оказался перед главой эфорской коллегии.

— По законам Лакедемона царь имеет голос, равный половине голосов герусии. Я голосую против отмены приговора царю Павсанию, — с этим Эвдамид бросил на эфорский стол небольшой плотно набитый кошель. — Здесь, почтенный Фебид, четырнадцать черных камешков, не трудись пересчитывать их.

Народ грозно зароптал; передние передавали слова царя стоявшим сзади. Геронты заговорили громче.

— Это незаконно! — выкрикнул стоявший на ступенях Пирр, яростно сжавший кулаки.

— Я утверждаю, что с моими четырнадцатью голосами вердикт синедриона однозначен: приговор относительно бывшего царя Павсания остается в силе, — не обращая внимания на Эврипонтида, громко произнес Эвдамид.

— Протестую! — закричал Пирр, и стоявшая за ним толпа поддержала его сотней глоток.

Леотихид выразительно поглядел на брата, ожидая знака отдать приказ «белым плащам», шеренгой выстроившихся вдоль колоннады.

— Ты сможешь подавать голос, когда станешь царем, — голос Эвдамида был язвителен до предела. — А станешь ты им не раньше, чем умрет твой родитель. А пока ты — всего лишь частное лицо, Эврипонтид! Прочь с трибунала, пока я не приказал свести тебя силой!

— Не торопись, государь, — неестественно-спокойно произнес эфор Фебид. — Я не могу принять твой голос для подсчета. Эврипонтид прав: это незаконно. Один царь не может голосовать в герусии без другого.

— Может, — резко повернулся к главе эфорской коллегии Эвдамид. — Если другой царь знал о заседании и был приглашен на него, но не явился. Я знаю закон! И заявляю, что через гиппагрета Иамида, сына Пройкила, в срок передал Павсанию приглашение на сегодняшнее заседание геронтов. Вчера прибыл корабль с Крита, и Павсания в нем не было. Стало быть, он решил воздержаться.

— Подлец! — Пирра трясло от бешенства. — Ты знаешь, что он не мог приехать. Ему запрещено приближаться к Спарте ближе, чем на тысячу стадиев!

— Как ты смеешь так разговаривать с царем! — прорычал, выступая вперед, Леотихид. — Тебе, Эврипонтид, вскружила голову поддержка этого сброда, которым ты заполнил дом правосудия? Эй, Полиад, взять его!

Выступив из-за колонны, тонкогубый лохаг повернулся, чтобы отдать команду стоявшим за ним «белым плащам». «Спутники» Пирра немедленно окружили царевича кольцом, шаря руками по непривычно легким поясам — в общественные собрания нельзя было являться вооруженными.

— Нет, Лео, погоди! — поднял руку Эвдамид. — Я властвую, опираясь на закон, и закон на моей стороне. Если отбросить патетику, стремление выдавать желаемое за действительное, моралии и прочую чепуху, а обратиться к букве закона, то я прав. Не так ли, господин Фебид?

Эфор поднял на Эвдамида тяжелый взгляд.

— Власть, отбросившая мораль, становится аморальной, молодой государь. Жаль, что ты этого не понимаешь. Человек, изучивший законы, чтобы творить несправедливость, гораздо хуже того, кто невежествен, но поступает достойно.

— Мне нужны от тебя не нравоучения, а решения, принятые в соответствии с законом, — Эвдамид, как мог, постарался сдержать раздражение. — Твоя должность, уважаемый Фебид, предполагает защиту законов, а не справедливости, как бы ты ее ни трактовал.

— Ты недурно изучил своды установлений, государь, но имел недостаточно судебной практики. Иначе знал бы, что закон есть не догма, а его толкование, — Фебид сжал квадратные челюсти. — Относительно сего конкретного случая существует прецедент, случившийся в четвертый год девяносто третьей олимпиады. Царь Агис, стоявший с войском в земле афинян, пожелал голосовать в герусии заочно и получил эту возможность. Не вижу никакой причины, почему царю Павсанию может быть отказано в подобном дозволении. Если закон запрещает ему приехать и голосовать в Спарте, пусть сделает это на Крите в присутствии уполномоченных представителей герусии.

— И уж будьте уверены, он не воздержится, клянусь всеми богами! — воскликнул Пирр, с невероятным вниманием слушавший эту перепалку между молодым царем и достопочтенным главой эфоров.

— Но существует и обратный прецедент! — внезапно встал со своего места эфор Анталкид. Его лысина блестела от пота. — Уважаемый Фебид не может не знать, что когда царь Агесилай, находясь в Азии, пытался получить право голосовать заочно, ему было отказано в этом эфорами. То же случилось с его потомком Архидамом, добивавшемся командования в войне против фиванцев, но не допущенного к голосованию потому, что он отказался покинуть войско и приехать на заседание в Спарту.

Все опять зашумели, заговорили разом. Больше всех надрывались зрители дальних рядов, сами мало что слышавшие и поэтому получавшие представление о происходящем только из совершенно перековерканных пересказов впередистоящих. Кричал, потрясая кулаками, царевич-Эврипонтид, поддерживаемый обступившими его «спутниками» и самыми горячими из друзей, вопили с галереи другие члены пробравшейся туда команды Пирра. Орал, бурно жестикулируя, Леотихид, выискивая взглядом, на кого бы спустить своих головорезов-телохранителей. Горячо спорили, перебивая друг друга, старейшины-геронты.

Шум и неразбериха начали затихать, когда поднялся и начал говорить эфор Фебид. Он был человеком столь значительным, что и самые яростные спорщики прикусили языки, дабы послушать, что он скажет.

— …очевидно, что мы стоим перед лицом явления, которое в языке законников называется «спорным вопросом», — Фебид ронял фразы медленно и веско. — Стало быть, нет смысла углубляться в дебри истории и пересчитывать прецеденты, когда эта проблема может быть разрешена простым голосованием эфоров.

— Верно, — качнул большой головой Медведь-Архелай. Толстяк Анталкид уничижительно поглядел на него.

— Посему предлагаю эфорам немедленно приступить, — продолжал Фебид, выходя из-за стола, на котором рядами лежали разноцветные камешки. — Тот из моих коллег по должности, кто считает, что справедливо позволить царю Павсанию проголосовать в синедрионе заочно, пусть перейдет на левую сторону трибунала, ко мне. Кто с этим не согласен, пускай отойдет направо.

С этими словами глава коллегии эфоров, гордо глядя перед собой, прошел мимо трона Эвдамида и остановился на левой половине трибунала.

— Во, дает дед! — восхитился Леонтиск. — И что, что дальше?

— А дальше, язви его в корень, произошла преудивительнейшая хреновина! — тряхнул волосами Феникс. — Чудо из чудес, да и только!

— Верно, — согласился Галиарт. — Мы тогда уже совсем было скисли, решив, что проиграли….

— Все, это конец, курва медь! — вполголоса прогудел стоявший слева от царевича полемарх Брахилл. — Старина Фебид, желая справедливости, привязал ей камень на шею и бросил в воду.

— Сто тысяч проклятий на его голову! — прошипел в ответ Пирр. — Ты прав, дядя Брахилл, — вторым за нас подаст голос Скиф, и три голоса будет против. Нужно было добиваться своего как-нибудь по-другому. А теперь….

Как и предполагалось, толстяк Анталкид первым направился направо, верноподданически глянув в сторону римских мест. За ним неторопливо последовал Архелай. Жрец Полемократ-Скиф, презрительно глянув на них, размашисто прошел налево, к замершему, словно изваяние, Фебиду. Сидеть остался только Гиперид. Дождавшись, пока взоры всех присутствующих в храме сконцентрируются на нем, Змей поднялся и неторопливо вышел на середину трибунала. Его тонкие губы кривились в усмешке, еще более зловещей, чем обычно. Напряжение в зале и на галерее достигло предела, люди затаили дыхание и сотнями пар глаз гипнотизировали тощего эфора. Среди людей более высокопоставленных, и, следовательно, лучше разбирающихся в происходящем, уже начались торжествующие или, наоборот, угрюмые, перешептывания. Большая часть геронтов сидела, опечалившись. Ахейские стратеги обменивались довольными взглядами. О чем-то оживленно беседовали римлянин Нобилиор и македонянин Лисистрат. Эфор Анталкид посмотрел на стоявшего подле Пирра Мелеагра и издевательски-сочувствующе покачал головой, затем перевел взгляд на Эвдамида и откровенно улыбнулся. Молодой царь отвечал удовлетворенным и кивком и….

1 ... 159 160 161 162 163 164 165 166 167 ... 223
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Балаустион - Сергей Конарев торрент бесплатно.
Комментарии