Том 1. Русская литература - Анатолий Луначарский

Статьи Луначарского о Достоевском представляют значительный интерес и в другом отношении. Они дают тонкий, глубокий анализ некоторых существенных особенностей стиля Достоевского-художника, художника-лирика, выражающего свои переживания в форме «мнимоэпической». Особенно значительны мысли Луначарского о сценичности романов Достоевского (критик называет их романами-драмами, романами-диалогами), о своеобразии их художественной структуры, принимающей нередко самые причудливые формы.

Л. Н. Толстому Луначарский посвятил несколько десятков выступлений. Большинство их относится ко второй половине 20-х годов. Некоторые из них содержат положения, позднее самим Луначарским признанные ошибочными (например, «пророк русской революции»). Пророком Луначарский называл Л. Толстого не раз в своих работах дореволюционного периода, например в статье «Смерть Толстого и молодая Европа», опубликованной в 1911 году в журнале «Новая жизнь». Именно эта дореволюционная статья, правда в значительно переработанном виде, легла в основу статьи «Толстой и Маркс». В ней Луначарский писал: «Не напрасно называют Толстого — пророком, он в высокой степени похож на пророков библейских, потому что он является, несмотря на тысячелетия, отделяющие его от пророков, повторением их, поскольку повторяются те же самые условия». Очевидна несостоятельность этого уподобления.

В статье «Толстой и Маркс» дается главным образом анализ мировоззрения Толстого с политической и философской точек зрения, острая критика толстовства в его действительном историческом содержании.

Из других работ о Л. Толстом заслуживает особого внимания статья «О творчестве Толстого», в которой рассматриваются романы «Война и мир» и «Анна Каренина».

Луначарский всюду исследует художественное творчество Толстого в присущих ему острых противоречиях. Это не значит, конечно, что оценка Луначарским художественных шедевров Толстого полностью и во всем совпадает с современной точкой зрения. Луначарскому в 20-е годы была свойственна тенденция несколько преувеличивать значение и удельный вес идеализации быта усадебного дворянства в романах Толстого, особенно в романе «Война и мир». Этот мотив неожиданно возникает и в статье «Романы Н. Г. Чернышевского», где Луначарский попутно замечает, что по замыслу Толстого его роман «должен был быть апологией его класса».

Из этого, как из многих других аналогичных высказываний критика, очевидно, что Луначарский в известной мере недооценивал значение критических элементов в романе «Война и мир». Отсюда не следует, однако, что он вовсе их не видел. В той же статье «О творчестве Толстого» он прекрасно сказал: «Все положительное в романе „Война и мир“ — это протест против человеческого эгоизма, тщеславия, суеверия, стремление поднять человека до общечеловеческих интересов, до расширения своих симпатий, возвысить свою сердечную жизнь».

К числу лучших работ Луначарского о классиках русской литературы принадлежат публикуемые в настоящем томе статьи о Чехове. В них дается интересное освещение некоторых существенных проблем чеховского творчества, принципиально отличное от всего того, что о Чехове писали представители народнической критики и историко-культурной школы. Здесь, как и во многих других критических статьях Луначарского, читателя очаровывает умение критика несколькими штрихами очертить, эстетически оценить и теоретически осмыслить все то, что определяет особенное и своеобразное в стиле и художественном методе писателя. Луначарский показывает, как по мере нарастания общественного протеста протекает процесс политического самоопределения писателя, перехода его на позиции «демократического радикализма»: «Чехов шел вперед и выше, и никто не знает, как реагировал бы он на великие акты революции, если бы дожил до наших дней».

В статьях о Чехове там и здесь, эскизно, часто не развернуто, в форме отдельных замечаний, разбросано много удачных наблюдений, входящих в золотой фонд марксистско-ленинского литературоведения. Таково, например, замечание Луначарского о своеобразии чеховского юмора, о его эволюции — все большем углублении, переходе в иронию, убийственную насмешку над общественными уродствами. По выражению критика, Чехов начинает смеяться по-гоголевски.

Одним из самых любимых русских писателей Луначарского был В. Г. Короленко. Превосходно зная его как писателя и человека, Луначарский оставил о нем несколько прекрасных этюдов. В них проницательно раскрыты и сильные и слабые стороны этого замечательного таланта. Многое в критических суждениях Луначарского о Короленко созвучно горьковским характеристикам писателя. Очень хорошо говорил Луначарский о красоте нравственного облика Короленко: он назвал его прозрачным кристаллом, воплотившим в себе все лучшее, что было в тогдашней русской демократической интеллигенции.

Луначарский проникновенно писал об удивительной ясности мысли Короленко, о необычайной легкости в художественном восприятии красоты, о редкой писательской искренности, о музыкальности и певучести его таланта. И вместе с тем он отчетливо видел и правильно квалифицировал прекраснодушие Короленко, его утопические иллюзии, его неспособность разобраться в сложном переплетении грозных конфликтов современности, неприятие им того, что характеризует самую суть диктатуры пролетариата, непонимание суровой необходимости революционного насилия в борьбе с врагами трудящихся.

Наконец, Луначарскому принадлежат интересные статьи о многих выдающихся представителях русской литературы XX века.

В статье Луначарского «Александр Блок» впервые по-настоящему были поставлены главные вопросы, правильное решение которых дает ключ к пониманию сложнейших противоречий творчества Блока и действительного пафоса его поэзии. Луначарский видит не только то, что он называет «шаткостью восприятия окружающей действительности» Блока, но и его «терпкую, встревоженную, жгучую симпатию к силам революции».

Конечно, не со всеми выводами Луначарского в этой блестящей статье можно согласиться, в частности с его замечаниями о ничтожности элементов реализма в блоковской поэзии. Но несомненно, что по обилию мыслей, богатству наблюдений, тонкости и мастерству критического анализа особенного и своеобразного в художественном методе Блока этот этюд должен быть признан одной из лучших критически}, работ во всей литературе о творчестве этого поэта.

В статьях о Брюсове Луначарский анализирует ведущие тенденции брюсовского творчества, ценнейшее и непреходящее в его поэтическом мастерстве. Он убедительно доказывает, почему именно Брюсов должен был закономерно прийти к революции и как гражданин и как поэт, почему советский читатель чувствует «в бронзовой груди стихов Брюсова глубокое биение живого сердца», почему Брюсов стал «современником героического» в нашу великую эпоху социализма.

Как историк литературы и литературный критик Луначарский оказал глубокое, плодотворное влияние на умы советской интеллигенции. Он оставил много идей, которыми и поныне живет советское литературоведение.

В первый том Собрания сочинений А. В. Луначарского вошли статьи, доклады, речи, посвященные выдающимся русским писателям конца XVIII — начала XX века. Значительная часть произведений, составивших первую половину тома, включалась в первое и второе издания сборника «Литературные силуэты». В предисловии к первому изданию этого сборника, написанном 31 марта 1923 года, говорилось:

«Настоящая книга составилась из довольно случайного материала, по преимуществу из юбилейных статей и речей, написанных или произнесенных мною после революции. Однако сами имена затронутых таким образом писателей: Пушкина, Некрасова, Герцена, Достоевского, Островского, Короленко и Радищева — свидетельствуют уже о том, что случайность эта не помешала, тем не менее, мне касаться многих действительно важнейших фигур нашей литературы. К этому я прибавил две мои старые статьи, также носящие юбилейный характер, именно мои статьи о Герцене и о Толстом»

В первое издание сборника вошли следующие статьи и речи: «Александр Николаевич Радищев», «Александр Иванович Герцен», «Об Александре Николаевиче Островском и по поводу его», «Достоевский как художник и мыслитель», «Александр Сергеевич Пушкин», «Николай Алексеевич Некрасов», «Пушкин и Некрасов», «Смерть Толстого и молодая Россия», «Владимир Галактионович Короленко».

В 1925 году вышло второе издание «Литературных силуэтов». (Л.-М., Госиздат). Сняв предисловие, А. В. Луначарский в то же время включил в сборник статьи «Еще о Пушкине», «Гоголь», «Белинский», «Праведник», «Чем может быть А. П. Чехов для нас», «Максим Горький», «В. Я. Брюсов», «Брюсов и революция», «Коммунисты и Герцен».