Взорванный город. Роман - Марина Бойкова-Гальяни

– Отец умер на глазах мальчика, – сказала тётя.

– Да, конечно, и это сыграло плохую роль.

– Отец, который ненавидел сына, – подумала Женя, но промолчала, не желая раскрывать семейной тайны.

Затем доктор сказал подождать внизу у выхода. Ждать пришлось не долго. Олег обнял Женю и тётю:

– Наконец, буду дома, с любимой сестрёнкой.

Девочка была на седьмом небе. Брат выглядел растерянным и напуганным, когда вошли в тётину квартиру. Чувство Жени было точно таким же, когда переступила этот порог после приюта. Теперь, сестра наблюдала поведение брата, находя его естественным.

– Мы с Женечкой поживем пока вместе, а твоя комната вот эта, – тетя Мара распахнула спальню, приготовленную совместными усилиями для Олега.

– Что с нашим домом?

– Готов к проживанию.

– Почему не переехать туда?

– Тётя Мара работает рядом, – ответила Женя за тётю.

– Олег, тебе надо немного привыкнуть к окружающему миру, подумать о работе, если хочешь самостоятельной жизни. Так что пока живи у меня, а там посмотрим.

– Ладно, – нехотя согласился брат.

Елена

Евгения вернулась в дом Герхарда еще не вполне остывшая после ссоры. Возлюбленный казался довольным, словно не вздорили пару часов назад. Елена кивнула на часы:

– Милочка, пора подавать ужин.

– Я не прислуга.

– А кто ещё? Разумеется прислуга. Я – хозяйка, Герхард – хозяин, остальные – слуги.

– За столом всегда прислуживала Вера.

– У неё заболела мать, и я отпустила.

– А на что вы держите ещё и кухарку?

– Разговорчики! – прикрикнул Герхард, – будешь пререкаться, премии лишу.

Елена одобрительно посмотрела на мужа и ласково улыбнулась:

– Наконец-то, мой друг, ты понял, что совсем распустил работников.

Герхард взял руку жены, и поцеловал в ладонь. Сердце Евгении трепыхалось.

– Что стоишь? Подавай! – Велела хозяйка.

– Слушаюсь, госпожа, – церемонно склонила голову.

Герхард фыркнул.

– Она изволит кривляться, – Елена покачала головой.

– Мне нравится. Дорогая, пусть теперь все слуги так разговаривают с господами. Какие мы хозяева? Господа – звучит. А?

– Вычурно и устарело. Но раз любимый хочет, пусть так.

Евгения поплелась на кухню. От злости жар охватил внутренности, язык стал шершавым, словно покрылся мехом.

– Госпожа, знала бы, как меня любит твой муженек, какие горячие ласки дарит! – шептала в горячке, – и этот гусь хорош, командует, как на параде. Ну, я тебе покажу!

Жажда мести овладела ею, и девушка чуть не вылила на голову Елене горячий соус. Теперь Женя мечтала о безвременной смерти хозяйки.

– Кончилась бедная добрая Дженни, – шептала она, – кое-кто заплатит за страдания.

За две недели Герхард не назначил Евгении свидания, и та поняла, что задела любимого. Он не видел Женю, глядя в упор. Планы, казалось, вновь овладели возлюбленным, и девушка надеялась, что творческие. Женя радовалась, а Елену невнимание супруга раздражало. Наконец, он позвонил, и влюбленная «дурочка» вырвалась на свидание, хотя стоило большого труда отпроситься на вечер. Впервые, Елена не хотела отпускать управяющую. Неужели заподозрила в связи с Герхардом? Ну и пусть. Почему Женю должны волновать миллионы, которые светят любимому? Бедный Герхард ей милее продажного.

Когда вошла в номер, возлюбленный сидел в огромном кресле,. Кивнув головой, указал на второе кресло. Пожав плечами, села, жадно разглядывая милого. Казалось, он осунулся и похудел.

– Любовь моя! – голос девушки дрогнул, – единственный мой. Ты не виноват. Прости.

– Превратился в мерзкого нувориша. Стал паразитом, альфонсом. Сам себе противен. Дорогая, я снова работаю. Ты рада?

Дженни опустилась на колени и припала к его ногам. Он вмиг очутился рядом на полу. Она приоткрыла рот, ожидая волнующего поцелуя. Любимый приник к губам, её глаза закрылись, и озноб желания прошел по телу к ногам.

– Хочешь?

– Нет, нет, – сопротивлялась, чтобы помучить любимого, но недолго, – возьми меня! Сделай больно!

Герхард застонал. Он любил грубые утехи.

Лежали не в силах унять слабость в членах. Наконец, Герхард вновь потянулся к Дженни:

– Разреши полюбить нежно. Чтобы в разлуке помнила меня разным.

– Ты уедешь? Один?

– Да. И нет. Наталья едет в кругосветное путешествие на купленном теплоходе. Я отправляюсь на Евгению. Голова полна планов. О, знаю, что делать! Жена открыла мне счёт в банке. Круглую сумму с него оставляю тебе, чтобы полгода ни в чём не нуждалась. Кроме того, я оформил на тебя страховку.

– Какую? Мне ничего не надо.

– А если я умру?

– И мне не жить. Люблю тебя прежнего.

Руки Герхарда не находили покоя. Он ласкал тело Дженни, пока она не потребовала, чтобы вошёл. Он не спешил, и девушка взмолилась:

– Скорее, любовь моя.

Властно и нежно, он поднял её и положил на кровать:

– Я возьму тебя, но старайся не шевелиться. Лежи, как труп, – он уставился на Дженни, дрожа, – милая, я любил тебя пока ты жила, а теперь ещё сильнее. Как холодна ты нынче, могильным холодом веет от трупа той, которую любил больше всего на свете.

С этими словами он сильно и нежно раздвинул её ноги, и погрузился в дрожащую, очень живую плоть.

Несмотря на скорую разлуку, душа пела: он снова прежний, она любит его! Герхарда не будет с ней долго, может быть полгода, но и с богатой супругой он не будет!

Два дня до отъезда прошли в угаре сборов. Елена выглядела недовольной, хмурилась и почти не разговаривала с Герхардом. Дженни понимала её, сама прошла через одиночество. Возлюбленный был очень доволен, глаза блестели, улыбка не сходила с лица. Он радостно потирал руки. Как-то забывшись, обмолвился, сказав Дженни:

– Любовь моя, выпьем по рюмочке.

Елена, решив, что Герхард обращается к ней, хотя смотрел он на управляющую, ответила:

– В такое время? С чего бы?

Герхард украдкой подмигнул, и Дженни поняла, что в сговоре против Елены. Очень приятное чувство.

– Если не хочешь, сам выпью.

– Сейчас полдень.

– И что? Я сказал, что выпью, пусть хоть утро. Дженни, составь компанию хозяину.

– Если госпожа разрешит.

– Вот, вот, пей со слугами, спи со служанками.

– Дорогая, это классика. Господа иногда спят со служанками, ничего нового здесь нет, а их жены спят с мускулистыми садовниками или работниками по чистке бассейна. Так ведь?

– Уволила и того, и другого. А ты, что сделал для меня? Так и таешь при виде куколки-управляющей, невооруженным глазом заметно.

– Я изначально не собирался обходиться без Дженни. Она с шестнадцати лет в моём доме служит, и доросла до управляющей.

– Через какое место?

– Что-о-о?

– Через какое место доросла?

– Тебя не касается. Ты знала всё, что я счел нужным сказать. И захотела меня. И получила. Что ещё? Хочешь испортить настроение? Не получится. Решил ехать на Евгению и точка! Мне не нужны круизы. Дженни, милая, налей скотча две рюмки. Я хочу выпить с тобой.

– Ну, ну, – Елена вышла, хлопнув дверью.

– Видела семейную сцену? – Герхард усмехнулся. – Женщины! Ревность и ни капли здравого смысла.

Выпили, и теперь Герхард сам наполнил рюмки:

– Давай по-второй. Будет грустно без тебя. Может, приедешь на остров?

– Раньше не приглашал.

– Да, когда была мне женой, не приглашал. Теперь приглашаю.

– Приеду, если действительно захочешь. Но сейчас тебе нужно работать, восстановить форму. Боюсь помешать.

Герхард поцеловал ей руку:

– Спасибо, любовь моя.

Раздались хлопки:

– Браво, дорогой!

Елена стояла в дверях. Герхард захохотал и низко поклонился супруге:

– Тебе понравилось, Елена?

– Очень. Почти поверила. Актер пропал в тебе, милый.

– Рад, что позабавил, – подошел к жене и чмокнул в щеку. – Ну, я выиграл пари? Гони монету!

Елена вынула из сумочки, что держала в руке, пачку банкнот, и протянула деньги мужу.

– Более бескорыстной, верной и преданной дурочки не видела.

Она повернулась к Жене и добавила:

– Чем заслужил это мой Герхард?

– О, тут особенная история. Давняя и грустная. Как-нибудь ты узнаешь. – Герхард улыбнулся Елене.

– Гнусный предатель! – вертелось на языке, но Евгения смолчала.

На следующий день они уехали. Сначала Женя ненавидела Герхарда, но через неделю стала скучать, а потом простила, обвинив во всем Елену, которая превратила возлюбленного в раба. Несчастный алчный молодой человек. Любой другой продался бы с потрохами и за меньшую сумму, твердила Евгения.

Наконец, вспомнила о Натали, и позвонила подруге.

– Сколько лет, сколько зим! Совсем забыла.

– Да, нет, просто столько всего случилось!

– Ну, подруга, и досталось же тебе! Как пережила измену Герхарда?

– Он по-прежнему любит, просто деньги любит немного больше. Мало кто не соблазнился бы.

– Да, всё покупается в мире! И не таких, как Герхард ломало богатство. Он вечно бился за право работать, изобретая то, что кажется более интересным для ученого, а не безделушки на потребу толстосумов. А тебе пора жить своей жизнью. Впрочем, не мне советовать. Приходи в гости сегодня же. Посидим вдвоем, покалякаем. Знаешь, Жюльетт уехала в Париж.