Марат - Валерия Ангелос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрю на Марата. С мольбой. Но он смотрит мимо, сквозь меня. Игнорирует все мои немые вопросы. Остается непреклонен.
Он говорил что-то про… пометить. Как именно? Чем?
Лучше бы выжег клеймо. Лучше бы…
Расстегивает ремень. Брюки. Жесткие движения. Резкие. Грубые.
Я хочу заплакать. Зарыдать. Заорать.
Хочу. Но не выходит.
Марат жаждет не этого.
Так? Тут? Теперь?
Пульс бешено стучит по вискам. Затылок наливается свинцом. Грудь раздирают железные крючья.
Он не возбужден. Совсем. Пожалуй, я впервые вижу этот огромный орган в настолько спокойном состоянии.
Давай. Вперед. Приступай.
В моих ушах отбиваются сотни, тысячи, миллионы молоточков. Звук оглушает. Полностью дезориентирует в пространстве.
Разве у меня есть выбор? Приказ очевиден. Нужно действовать.
Вокруг очень тихо. Легко вообразить, будто мы только вдвоем. Никаких посторонних людей поблизости. Никакого пристального внимания. Лишь он и я.
Обхватываю толстый ствол ладонью. Накрываю горячую плоть, сжимаю. Подаюсь навстречу, обхватываю обрезанную головку губами. Втягиваю в рот, вбираю, ощущая моментальный отклик. Жесткая пульсация ударяет прямо в язык.
Я закрываю глаза. Вырубаю мозг. Напрочь. Иначе не выжить. Не выстоять, не совладать в поставленной задачей.
Громадный член наливается мощью и силой, оживает под моими ласками. Набрякшие вены набухают еще более угрожающе. Под гладкой упругой кожей твердеет камень.
Я покорно обрабатываю жилистую плоть. Уделяю внимание тяжелым яйцам. Ничего не пропускаю. Делаю все, что нравится моему господину. Послушно исполняю его желания. Вылизываю. Обсасываю. Согреваю. Дразню. Распаляю похоть. Обдаю жарким дыханием. Соблазняю рабской готовностью.
Я вхожу во вкус. Наслаждаюсь его запахом. Терпким. Острым. Порочным. Упиваюсь сокрушительным возбуждением, пробуждаю натуру зверя, растравляю голод.
Я даже забываю, где именно нахожусь. Перед кем. На краткий миг. А после проваливаюсь в сладкие иллюзии. Отрываюсь от жестокого реального мира.
Это игра. Коварный план. Хитрый ход, который всех вокруг одурачит. Малая жертва. Слабая уступка на пути достижения настоящей цели.
Верно? Пожалуйста. Верно?!
На самом деле, я просто шлюха, отсасывающая своему хозяину на глазах у всей его семьи, при родственниках и знакомых. Грязная. Презренная. Униженная. Опущенная.
Разве Марат сможет нормально относиться ко мне? После всего. После этого.
Взгляды случайных прохожих мужчин распаляли его гнев, собственнические рефлексы били тревогу. Он расспрашивал о прошлом сексуальном опыте. Ревновал даже к другу, к Егору.
А это… это?! Это же хуже. Гораздо хуже. Жутко. Невообразимо.
Замираю. Застываю. Прерываю все свои действия. Отстраняюсь и пробую отступить, прекратить, прервать происходящее, поправить уже непоправимое. Чуть ли назад не отшатываюсь.
Марат наматывает мои волосы на кулак и толкает головой прямо в свой пах, безжалостно таранит глотку вздыбленным органом, заталкивает его до упора в горло, запихивает так глубоко, что здоровенные яйца упираются в мой подбородок.
Он совершает несколько рывков. Жестких. Размашистых. Отпускает, практически полностью покидает меня, а потом врывается обратно. Вбивается до предела.
Опять. Снова. Трахает в рот, вынуждая захрипеть. Судорожно дернуться. И обмякнуть, потерять контроль над собственным телом.
Ты игрушка. Вещь. Ничто. Привыкай. Запоминай свое место.
Марат оставляет меня в покое. Резко. Однако стечь на пол не позволяет. Подхватывает и толкает к столу. Заставляет распластаться на сверкающей стеклянной поверхности.
Кошмары - 2
Шок сковывает ледяным панцирем. Мешает вскрикнуть. Мешает подать голос. Пресекает любое сопротивление. Шок и парализующий ужас.
Я еле дышу. Вжимаюсь в стекло животом. Даже не пробую ускользнуть, отползти назад. Не борюсь, не сопротивляюсь. Слишком страшно.
Паника порабощает разум.
Они повсюду. Хищники. Дикие животные. Голодные звери. Их слишком много. Они видели, что я делала. Заведены, готовы наброситься и растерзать.
Разум охотно напоминает про чудовищную участь матери Олега. Пусть я не была там, не знала всех подробностей. Общих штрихов вполне хватило.
Тогда история начиналась точно так же. Никакой пощады. Никакой милости. Извращенные угрозы Рустама воплотятся в жизнь. Хватит щелчка.
Краем глаза улавливаю передвижение. Подбираюсь в секунду.
Взгляд затуманен подступившими к глазам слезами, поэтому с трудом могу оценить происходящее вокруг. Просто замечаю, как несколько мужчин поднимаются, отходят в сторону, предпочитают держаться на расстоянии. Никто не рискует вмешиваться.
Марат не отдаст меня. Не отдаст. Просто не может отдать. Да? Да?!
Но разве это спасет? Разве хоть что-нибудь теперь спасет?
Различаю свое отражение в идеально отполированном стекле. Косметика размазана по лицу. Макияж безнадежно поплыл. Слюна стекает прямо на стол. Инстинктивно пробегаю языком по распухшим губам.
Всего пара минут. И вот – ничего нельзя исправить.
Марат задирает мою юбку до талии. Толчком раздвигает бедра. Пристраивается сзади. Прижимает гигантский восставший орган к лону. Тонкая ткань нижнего белья никак не защитит от грядущего вторжения.
Это ожидаемо. Это закономерно. Это…
Боже, на что я надеялась?
Он же не кончил. Просто приказал возбудить себя. Позабавился, трахая в глотку. Главное блюдо будет дальше. Глупо верить в чудо.
Он никогда не остановится. Не отступит.
Это только начало.
Марат говорит что-то. Теперь уже несколько фраз. И даже если бы я знала его родной язык, вряд ли бы разобрала хоть слово. Чересчур громко стучит кровь во взмокших висках. Речь напоминает рычание.
Подрагиваю. Мелко-мелко. Затравленно.
Я должна быть покорной. Должна.
Ради чего? Господи. Ради чего?! Что пытаюсь выторговать? Пару дней жизни? Пару недель. Месяцев. Может, целый год? Неужели существует смысл растягивать пытку, доводить экзекуцию до абсурдной бесконечности?
Я не хочу умирать. Нет. Нет. Нет. Я буду бороться до конца.
Все мысли обрываются, когда Марат проникает в меня. Грубо. Жестоко. Намеренно причиняя боль. Входит внутрь беспощадным рывком.
Он не разрывает белье. Просто сдвигает в сторону, открывая доступ к лону, и заталкивает громадный вздыбленный орган вглубь. Врезается в самое нутро.
Это жутко. Безумно. До одури преступно.
Я закусываю губу до крови, чтобы не заорать.
Моя участь заключается в страдании. Никаких удовольствий не дозволено. Здесь и сейчас он должен показать, что ему наплевать на меня, усыпить их подозрения.
Я жертва.
Я… его.
Марат поглаживает мою голую поясницу. Медленно. По-хозяйски. Будто примеряется, готовится к чему-то. И вдоль позвоночника пробегает разряд электрического тока.
Одна фраза. Короткая. Хлесткая.
И опять молчание.
Он покидает разгоряченную плоть, не достигая разрядки. Головка вздыбленного члена упирается прямо между ягодицами, надавливает на единственную точку. Вынуждая захлебнуться враз раскалившимся воздухом.
Только не туда. Нет, нет, нет. Нет! Пожалуйста, умоляю.
Я не говорю ничего вслух. Не смею. Я цепенею, обмякаю, расползаясь по стеклянному столу. Смежаю веки. Мечтаю очнуться в другом месте. Где
