Аминазиновые сны, или В поисках смерти - Изольда Алмазова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Покажи рот! – приказала Старовойтова.
– Попрошу мне не тыкать, – тихо, но твердо сказала Власова. – Я же с вами разговариваю культурно, поэтому и вы ведите себя соответственно.
Старовойтова ядовито улыбнулась:
– Власова, покажите мне свой рот… Пожалуйста.
Анна Яковлевна продемонстрировала рот и спросила:
– Я свободна, Ольга Васильевна?
– Да.
Власова развернулась и направилась к своей кровати, а Старовойтова гневно блеснула глазами и прошипела вслед больной:
– Вот же сука! Ты у меня еще пожалеешь об этом. Ой как пожалеешь.
Глава 14.
А тем временем стрелка часов неумолимо приближалась к двенадцати.
– Скоро за мной придут, – тоскливо заговорила Анжела, выбирая из воспоминаний значимые, как ей казалось, эпизоды свой жизни. – Вот глядя на меня, девочки, вы даже и не подумаете, что у меня есть неполное высшее образование. Я ведь бросила институт ради своей любви. Я влюбилась как ненормальная в своего Витьку и даже не заметила поначалу, что он был наркоманом. И это он во всем виноват! Он испортил мою жизнь, когда я еще была молодая и красивая! Я очень нравилась мужикам, и они за мной толпами ходили. А я видела только своего Витечку и никого больше. Да и свекровь к этому руку приложила, когда сбагрила своего сыночка-наркомана на меня, а потом забрала у меня единственно дорогое мне существо на земле – мою дочь. Я-то, как последняя дура повелась на любовь и на уговоры его матери, которая сулила мне золотые горы, если я выйду за Витьку замуж. Мы поженились, хотя моя мамаша костьми ложилась, чтобы нас развести. Потом родилась моя девочка и ухаживая за ней, я даже не задумывалась над тем, что Витька все чаще начинает пропускать работу и денег в нашей семье становится все меньше… Я рано вышла из декрета и устроилась в супермаркет кассиром. Работа мне нравилась, платили неплохо и я даже пыталась тогда мужа лечить. Но все мои усилия были напрасными. Он все равно употреблял. Так продолжалось лет десять, а потом он, наконец, сдох от передоза. Но к этому времени я уже и сама пристрастилась, и чтобы кормить дочь, да самой ширяться, я стащила из кассы деньги. Небольшие. Но хозяин заявил на меня и мне дали срок. Условно. Когда вся эта бодяга началась, моя Ирочка сбежала жить к свекрови, и я осталась одна. Правда, ненадолго. Я снова вышла замуж, но тоже не совсем удачно. Ну не везло мне с мужиками! Хоть тресни! Толик оказался запойным пьяницей. А потом что было вы уже знаете… Я начала приторговывать наркотой. Да так умело, что поймать меня долго не могли и вот…
– Нефедова, ты уже все собрала? – спросила Нинка Артемьева, бесшумно возникшая на пороге палаты. – Менты уже приехали.
– Да, собрала, – обреченно вздохнула Анжела.
– Только ничего не забудь, – напомнила Смотрящая, – а то вернешься сюда.
– Это вряд ли, – отозвалась Анжела и нервно прижала пакет с вещами к груди.
– Нефедова, на выход, – как выстрел прозвучал из коридора крик Старовойтовой.
– Иду, – почти простонала Анжела, медленно выпрямилась и поплелась в коридор. У самого порога палаты она оглянулась и с кривой улыбкой на губах произнесла: – Прощайте, девочки. Поправляйтесь.
– И тебе не хворать, – ответила за всех Артемьева и уселась на кровать Полины.
– Что с ней теперь будет? – разрушила повисшее в палате молчание Оксана.
– Что будет? – переспросила Вера и хмуро проговорила: – Закроют ее и надолго.
– Это почему же? – заерзала на кровати Аня.
– А потому, что не хрен во время условного срока попадаться на продаже наркотиков, употреблять самой и попадаться ментам, когда находишься под кайфом. А потом еще и качать свои права в обезьяннике, и угрожать наслать на них своего мужа – алкаша последнего.
– У нее суд уже завтра, – поддала новой информации всезнающая Нинка.
– Да, попала девка, так попала, – сочувственно покачала головой цыганка.
– И надолго, – констатировала Вера. – Жалко только, что с дочкой своей она не смогла найти общего языка, как я со своими детьми.
– А что с ее дочкой-то? – поинтересовалась Оксана.
– Ты что, не слышала, что она говорила? Да, когда Анжелку в первый раз осудили, то ее дочка сбежала из дому к бабке своей. Ну… матери отца. И больше Анжелка ее не видела. Как ни старалась она наладить отношения с девочкой своей, та наотрез отказывалась встречаться.
– Да-а-а, – протянула Лялька, – дела-а…
И это была «История о том, как получить условный срок за кражу, попасть на лечение в психушку, потерять дочь и сесть в тюрьму за продажу наркотиков».
Глава 15.
После выписки Анжелы в палате появилась сестра-хозяйка со стопкой чистого постельного белья. Пыхтя как паровоз, она привычно перестелила постель, сложила грязное белье в наволочку и неторопливо поковыляла к выходу. И в этот момент в палату вошла Анна Яковлевна. Она пробежала взглядом по палате и бодро поздоровалась:
– Еще раз здравствуйте, дамы.
Женщины вразнобой ответили на приветствие, а новенькая приблизилась к освободившейся кровати у окна в торце палаты, примостила у тумбочки довольно объемный пакет с вещами и доброжелательно сказала:
– Давайте знакомиться, девочки. Я – Анна Яковлевна Власова. Но зовите меня Аня. Хотя мне уже скоро шестьдесят исполнится, к старухам себя отнести я не могу. Просто не чувствую своего возраста.
Вера с пониманием улыбнулась новой постоялице и начала представлять женщин.
– Рядом с вами лежит девочка Оксана. Хотя она должна лечиться в детском отделении, но почему-то ее определили к нам. Дальше Алиска, верующая. Потом Светка Нечаева, моя старая знакомая и ее к нам недавно подложили. И Наташа. По центру Надька и Анька, а с моей стороны – Кристинка, дальше – Лялька, Машка, потом Полина, но она куда-то вышла. У стены Оля и Лариса, – представила всех Нежина и со смехом добавила: – Вы у нас будете Анна Вторая.
– Так нас здесь четырнадцать?
– Да, – громко подтвердила Оксана, пристально рассматривая забинтованные руки Анны Яковлевны.
– Вы резаная? – бестактно поинтересовалась Алиса, высокая особа с красивым каре. Волосы женщины были подернуты ранней сединой, но серебро волос почему-то шло ей.
– Да, – просто ответила Власова, сразу сообразив, что именно имеет в виду Алиса.
– А, простите, почему вы это сделали? – осторожно поинтересовалась Наташа, полная и весьма привлекательная женщина лет тридцати пяти. Ее редкие светлые вьющиеся волосы были острижены очень коротко и
