Аминазиновые сны, или В поисках смерти - Изольда Алмазова

– это ее дом родной. Если вы такая добрая, то сами ей и помогайте. А меня прошу больше не беспокоить».

После очередного приступа Наташу перевели в шестую палату, где Алиска находится до сих пор. Ольга Никитина по-прежнему лежит в своей излюбленной позе, и иногда что-то записывает в толстую общую тетрадь. А Анька ждет суда. Ее виновность в краже сапог была доказана и теперь девчонка боится уже самого суда. За неимением апельсиновых корочек она не переставая рвет фантики от конфет ровно на восемь частей. Сестры поговаривают, что Аньке назначат принудительное лечение, так что покинув стены клиники на судебное разбирательство, она довольно скоро вернется в отделение обратно.

Любительница кофе рыжая Светка и Полина Евсеева тоже готовились к выписке, а маленькая Оксана что-то уж слишком задержалась в дурке. Но не будут же держать ее тут вечно? Девчонке необходимо учиться и жизнь свою приводить в порядок тоже надо.

Непомнящую Наденьку должны были выписать в последнюю пятницу февраля. Но ни в эту пятницу, ни в последующие дни за ней никто не приехал. Настроение Мельниковой меняется от тихой паники до глубокого отчаяния. Она часто плачет и постоянно задает одни и те же вопросы: «Почему они не едут за мной? И приедут ли вообще? Черт с ними, я буду жить здесь. Здесь мне хорошо». Девчонки ей говорят: «Да не торопись ты домой. Лежи, отдыхай и представь, что ты в санатории. На работу ходить не надо, полы мыть не надо. Ублажать братьев-алкоголиков тоже не надо». Тогда слабая улыбка появляется на губах Наденьки, и она отвечает: «Да, я как будто в санатории, и я отдыхаю», но утром следующего дня девушка вновь тоскливо смотрит в окно в ожидании поездки домой. Все в отделении прекрасно понимают, что за бедной Наденькой никто не приедет и больнице самой придется организовывать доставку девушки домой.

И такие доставки домой больных не были редкостью. Кто же хочет жить рядом с психбольными? Никто.

В общем, все было, как всегда. Только за одним исключением: Кристина по-прежнему не знала, когда же сама покинет больницу и куда пойдет. Нигде и никто ее не ждал. Она вспомнила, как несколько дней тому назад ей разрешили позвонить домой. И трубку снял отец.

– Да, слушаю.

– Это я, папочка…

– Кто это?

– Дочь твоя. Кристина.

– Вы, очевидно, не туда попали. У меня нет дочери.

– Забери меня домой, пожалуйста.

– У тебя нет дома. Оставь свои фокусы для других и сюда больше не звони.

– Но…

– Хотя… У тебя есть выбор – остаться в больнице, либо надолго сесть в тюрьму за покушение на убийство меня и твоей матери.

– Но я не хотела…

– Лжешь! Хотела.

– Так что же мне делать?

– Это уже не наши с мамой проблемы. И кстати, ты уже свободна и от брака. Влад развелся с тобой. На этом все.

После этого разговора Кристина все чаще и чаще задавала себе один и тот же вопрос: «А может остаться здесь навсегда? Но где найти в себе силы и смелость, чтобы помочь всем этим шизофреничкам, алкоголичкам и суицидницам возродиться и войти в мир обновленными и счастливыми? Да, в жизни может случиться всякое, но хорошего все же больше. Хорошего, доброго и счастливого. И да, мы рождаемся, живем и умираем. И в этом течении жизни ничего не меняется с начала времен. И дорога к смерти – это не тот путь, который мы должны выбирать. Только путь жизни – это единственный путь, который мы должны пройти до своего естественного конца. У смерти много сюрпризов и не стоит призывать ее раньше времени».

В начале апреля в доме Философини раздался телефонный звонок

– Слушаю.

– Привет, Анька.

– Здравствуйте.

– Ты что, меня не признала? – весело засмеялась Нежина.

– Как же, Верочка, узнала. Как себя чувствуешь? Как твои дела?

– У меня все хорошо. И знаешь, девки-то ко мне приходят часто. И Анька вихрастая, и Оксанка и Полинка. Даже Машка заходила несколько раз.

– А Катя? Навещает тебя?

– Не-а. Катька опять загремела в дурку. Только выписалась, нажралась где-то и ее забрали. Я ходила к ней. Ну, принесла там всякое. А она ржет и говорит мне: «Я, наверное, здесь буду жить вместе с Нинкой и Кристинкой. А хули мне: кормят три раза в день, поят и таблетки дают бесплатно. В магазин ходить не надо, готовить, стирать, убирать не надо. Работать, чтобы поиметь три копейки не надо. Полная лафа и экономия! Отдыхай, спи и балдей!» А еще туда хочет вернуться Полина, вроде как плохо себя чувствует. Решила взять, Анька, с тебя пример, самой поехать в дурку. Но это она напрасно. Не стоит этого делать. Ты же была нормальная, а у нее диагноз серьезный. Да и Анька вихрастая скоро туда отправится. Ну… на… как его… принудительное лечение.

– А Оксана как?

– Пошла учиться. Даже с бабушкой помирилась.

– А Маша?

– Машка ведет себя примерно, встала на учет вовремя, таблетки пьет по часам. Боится опять в психушку загреметь. А ты как поживаешь?

– Хорошо. Работаю. Вот скоро внук должен родиться.

– Классно! Мои дети тоже недавно приезжали ко мне. Только ругались, что я курю. Особенно доченька.

– Не пьешь?

– Не-а. Я детям слово дала. Больше ни-ни.

– Вот и отлично! Жизнь продолжается.