Освобождение животных - Питер Сингер

для всех или нет, но он живет видя, как его усилия зажигают искру будущего массового

бойкота мяса и конец жестокости на фермах.

В добавление ко всему этому, переход к вегетарианству имеет еще и специальное

значение, потому что вегетарианство — это практическое совместное действие, жизнь,

посвященная отказу сообща от доверия к абсолютно ложным положениям,

защищающим методы работы фабрик-ферм. Иногда говорят, что эти методы

необходимы, чтобы прокормить мировой взлет народонаселения. Для того, чтобы

привести здесь истинные факты, показать неотразимо убедительные причины в пользу

вегетарианства, хотя они существуют независимо от вопроса о благополучии

животных, я уделяю им особенное внимание в этой книге. Вот и сейчас я ненадолго

отклонюсь от нашей главной темы, обратившись к обсуждению основ мирового

производства продовольствия.

В эти минуты миллионы людей во многих частях мира не имеют достаточного

количества пищи. Другие миллионы и более людей удовлетворены пищей в

количественном отношении, но они не применяют правильную систему питания и

большей частью не получают достаточного количества протеина. Поэтому вопрос

можно сформулировать так: способно ли увеличение производства продовольствия,

получаемого по методам, практикуемым в высокоразвитых странах, помочь решению

проблемы голода? Ясно, что каждое животное должно питаться, чтобы достичь

размеров и веса, при которых оно рассматривается пригодным для поедания его

человеком. Если, например, теленок пасется на бедном неокультуренном пастбище, где

растет только одна трава, и не может получать дополнительно кормовые добавки в виде

кукурузы или других сельскохозяйственных культур, пригодных для обеспечения

съедобной пищей и людей, то здесь теленок обеспечивает ход процесса извлечения из

травы пищевых веществ, которые мы не можем экстрагировать экономически

выгодным способом. Но если мы возьмем того же самого теленка и поместим его на

откорм в стойло или какую-нибудь иную ограниченную систему, картина совершенно

изменится. Теленок теперь будет интенсивно откармливаться. Не имеет решающего

значения, на пространстве какого размера он и его собратья будут теперь на

откормочной диете, но земля, где он пасся, перестанет быть скудным пастбищем, а

станет культурным полем с посевами кукурузы, проса, соевых бобов или еще чего-то,

чем питается теленок. Большинство потребленной теленком пищи будет использовано

для обеспечения прохождения у теленка обычных физиологических процессов для

каждодневного поддержания жизни. В ходе откорма пища также потреблялась для

построения несъедобных частей тела теленка, например, костей. Только пищевые

продукты, оставшиеся после удовлетворения всех этих потребностей, могли быть

использованы на создание мясных тканей, которые в конечном итоге будут съедены

людьми.

Теперь позволительно спросить, какое же количество протеина в кормах теленка было

им использовано и какое количество доступного для человека протеина будет им

получено после забоя теленка? Ответ будет достоин удивления. На 21 фунт

растительного протеина, потребленного теленком с пищей, будет произведен только

один фунт животного протеина, используемого далее людьми. То есть мы возвращаем

назад менее 5% того, что вложили в корм скота. Поэтому неудивительно, что Франц

Моор Лаппе назвал такую форму ведения хозяйства «фабрикой протеина обратного

направления».

Однако, имеется возможность направить процесс иным путем. Предположим, что у нас

есть один акр плодородной земли. Мы можем использовать этот акр для выращивания

высоко-белковых пищевых растений, таких, как фасоль или бобы, и получения

соответствующих пищевых продуктов. Если мы сделаем это, то получим от 300 до 500

фунтов протеина с одного акра. В альтернативном плане мы можем использовать наш

акр для выращивания урожая, которым выкормим животных, а затем забьем и съедим

их. В таком случае в итоге добьемся получения от 40 до 45 фунтов протеина с нашего

акра. Весьма интересно, что хотя многие животные превращают растительный белок в

животный более эффективно, чем крупный рогатый скот; свинья, например, нуждается

только в восьми фунтах растительного протеина, чтобы произвести один его фунт для

людей, это преимущество будет почти потеряно, когда мы рассмотрим, сколько

реально протеина мы могли бы получить с акра, потому что крупный рогатый скот

может использовать для производства белка такие источники корма, которые являются

неудобоваримыми для свиней. Таким образом, более точным подсчетом и оценкой мы

приходим к заключению, что растительные продукты питания, полученные с одного

акра, почти в 10 раз превосходят мясные с той же площади по содержанию протеина,

хотя подсчет и пропорция могут меняться и достигать иногда даже соотношения 20 к 1.

Если вместо забоя животных и поедания мяса мы используем их для обеспечения нас

молоком или яйцами, мы значительно улучшим наш результат. Кроме того, животное

еще должно потреблять белок для своих собственных потребностей, и фермы

производства яиц и молока содержат не более четверти от того протеина, который мог

бы быть получен с акра при использовании его под растительные пищевые продукты.

Если изображенную нами картину применить к мировой продовольственной ситуации,

то она будет выборочно и периодически меняться. В конце 1974 года, когда начала

развиваться ситуация голода в Индии и Бангладеш, Лестер Браун из Overseas

Development Council подсчитал, что если бы американцы снизили свое потребление

мяса только на 10% в течение одного года, это освободило бы по крайней мере 12 млн.

тонн зерна для питания им людей, т.е. достаточное количество для пропитания 60 млн.

человек. И это было бы более, чем достаточно, чтобы спасти жизни голодающим в

Индии и Бангладеш. А фактически, если бы американцы остановили тогда потребление

мяса, полученного от зерновых кормов вообще, то сэкономленного зерна было бы

достаточно, чтобы прокормить все 600-миллионное население Индии. По другим

источникам в 1968 году в США на откорм скота (включая молочных коров) было

истрачено 20 млн.тонн протеина, полученного из сырьевых источников, которые могли

быть потреблены людьми. А скот, откормленный таким образом, смог обеспечить

поступление только 2 млн.тонн протеина. То есть ни много, ни мало, 18 млн.тонн

протеина было утрачено в результате этого процесса, что равнозначно 90% ежегодного

мирового дефицита протеина. Если мы добавим к этой цифре подобные же убытки в

других развитых странах, то получим цифру, значительно превышающую показатели

(официальные) сокращения производства протеина в мире. Рассматривая все виды

продовольствия, а не только один протеин, Дон Паарлберг, бывший помощник

министра сельского хозяйства США, сказал, что простое снижение популяции

сельскохозяйственных животных в США наполовину обеспечило бы поступление

количества пищи, достаточного, чтобы покрыть калорийный дефицит всех

несоциалистических слаборазвитых стран в четыре раза. Сопоставляя эти факты

вместе, мы найдем, что пищевые потери от выращивания сельскохозяйственных

животных в развитых странах, при их надлежащем распределении и использовании,

были бы достаточными, чтобы покончить с голодом и недоеданием в масштабах всего

мира. То есть простым ответом на наш вопрос будет вывод, что выращивание

животных для питания людей методами, используемыми индустриальными странами,

не способствует решению мировой продовольственной проблемы. Наоборот, это еще

более усугубляет ее, доводя до огромных размеров. Откорм скота на мясо — это

гигантские опустошения в пищевых ресурсах планеты, которые могли быть

использованы на борьбу с голодом во всем мире. Когда в 1973 и 1974 годах запасы

зерна и соевых бобов были относительно невелики, а цены на них были так высоки, что

Индия, Бангладеш, государства присахарской Африки даже под угрозой голода не

могли позволить себе покупать их, то это происходило потому, что мы в развитых

странах скармливали ценную пищу скоту, сокращая тем самым ее запасы.

Конечно, это не означает, что все, что мы должны сделать, чтобы покончить с голодом

во всем мире — это прекратить есть мясо. Мы должны видеть, что зерно реально