Ворон - Эдгар Аллан По

cold for me —

        There pass’d, as a shroud,

        A fleecy cloud,

And I turn’d away to thee,

        Proud Evening Star,

        In thy glory afar,

And dearer thy beam shall be;

        For joy to my heart

        Is the proud part

Thou bearest in Heav’n at night,

        And more I admire

        Thy distant fire.

Than that colder, lowly light.

Вечерняя звезда[26]

Лето в зените,

        Полночь темна.

Звезды бледнеют —

        Всходит луна,

В небо выводит

        Свиту планет.

Брызжет холодный

        На воду свет.

        Луна улыбалась,

        Но мне показалась

Улыбка ее неживой,

        А тучи под нею —

        Трикраты мрачнее,

Чем черный покров гробовой,

        Но тут я в молчанье

        Увидел мерцанье

Вечерней звезды над собой.

        Был луч ее дальний

        Во тьме изначальной

Чуть зрим, но согрел с вышины

        Он душу, которой

        Так больно от взора

Бесстрастной и близкой луны.

A dream within a dream[27]

Take this kiss upon the brow!

And, in parting from you now,

Thus much let me avow —

You are not wrong, who deem

That my days have been a dream;

Yet if hope has flown away

In a night, or in a day,

In a vision, or in none,

Is it therefore the less gone?

All that we see or seem

Is but a dream within a dream.

I stand amid the roar

Of a surf-tormented shore,

And I hold within my hand

Grains of the golden sand —

How few! yet how they creep

Through my fingers to the deep,

While I weep – while I weep!

О God! can I not grasp

Them with a tighter clasp?

О God! can I not save

One from the pitiless wave?

Is all that we see or seem

But a dream within a dream?

Сон во сне

На челе твоем лобзанье

Оставляю в час прощанья —

И прими мое признанье:

Ты права, права в одном —

Жизнь моя была лишь сном;

Коль надежды свет угас —

Ночью иль в полдневный час,

Был иль мнился этот свет —

Все равно его уж нет.

Ибо всё, что зримо мне

И тебе – лишь сон во сне.

Море предо мной шумит,

Берег волнами омыт,

И полна моя рука

Золотых крупиц песка.

Их все меньше – ускользая,

Сякнут, в волнах исчезая, —

Я рыдаю, я рыдаю.

Неужели не спасти,

Зажимая их в горсти, —

И умчит все до одной

Беспощадною волной?

Иль не всё, что зримо мне

И тебе – лишь сон во сне?

Stanzas[28]

How often we forget all time, when lone

Admiring Nature’s universal throne;

Her woods – her wilds – her mountains – the intense

Reply of HERS to OUR intelligence!

1

In youth have I known one with whom the Earth

In secret communing held – as he with it,

In day light, and in beauty from his birth:

Whose fervid, flick’ring torch of life was lit

From the sun and stars, whence he had drawn forth

A passionate light – such for his spirit was fit —

And yet that spirit knew not – in the hour

Of its own fervor – what had o’er it power.

2

Perhaps it may be that my mind is wrought

To a ferver by the moon beam that hangs o’er,

But I will half believe that wild light fraught

With more of sov’reignty than ancient lore

Hath ever told – or is it of a thought

The unembodied essence, and no more

That with a quick’ning spell doth o’er us pass

As dew of the night-time, o’er the summer grass?

3

Doth o’er us pass, when, as th’ expanding eye

To the loved object – so the tear to the lid

Will start, which lately slept in apathy?

And yet it need not be – (that object) hid

From us in life – but common – which doth lie

Each hour before us – but then only bid

With a strange sound, as of a harp-string broken

T’awake us – ’Tis a symbol and a token,

4

Of what in other worlds shall be – and giv’n

In beauty by our God, to those alone

Who otherwise would fall from life and Heav’n

Drawn by their heart’s passion, and that tone,

That high tone of the spirit which hath striv’n

Tho’ not with Faith – with godliness – whose throne

With desp’rate energy ’t hath beaten down;

Wearing its own deep feeling as a crown.

Стансы

Как часто сердцу горы, чащи, воды —

Безлюдные святилища Природы —

Дают столь всеобъемлющий ответ,

Что забываем мы о беге лет!

1

Был в юности знакомец у меня,

Имевший дар общенья со вселенной;

Но, красоту ее в себе храня

И дух свой, этот факел в жизни бренной,

Воспламеняя и лучами дня,

И блеском звезд на