Лечение сном. Из записок старого психиатра - Андрей Сергеевич Чистович

на людях. Подобное расстройство может зависеть от заболевания спинного мозга. У больной Ш. никаких органических отклонений со стороны нервной системы не находили. Не помогало ей и никакое лечение. И всё-таки недержание у неё прекратилось. Стоило её после долгих хлопот сесть в поезд, идущий из Новосибирска в Москву, как её недержание сразу же прошло само собой. Она стала вновь чувствовать нормальный позыв. У неё были и рвоты, также стоившие ей больших мучений. Они также исчезли. Всё дело было в её психике.

У себя дома, в Москве, она пользовалась признанием и уважением, как опытный педагог: работа давала ей большое удовлетворение. На новом месте ей не повезло. Её пробный урок оказался неудачным, в педагогической работе ей отказали, даже заподозрили её в самозванстве. За этой травмой последовал ряд новых, окончательно подорвавших её самочувствие. Я видел её, когда она на короткое время вернулась из Москвы. Передо мной был совсем другой человек: физически окрепшая, пополневшая, с бодрым лицом, живым взглядом, она была совершенно не похожа на истощённую, унылую фигуру, оставшуюся в моей памяти после трёхлетнего знакомства.

Ещё реже, но также встречаются при истерии нарушения со стороны кожи, различные сыпи, кровоизлияния. Лет двадцать назад за границей много шума наделала одна девушка, «стигматизированная из Коннегрейта», как её называли. Каждую неделю в пятницу у неё появлялись кровоизлияния на ладонях и подошвах, на тех местах, где, по евангельским описаниям, были раны от гвоздей у распятого Христа. В воскресенье эти кровоизлияния начинали заживать с тем, чтобы вновь появиться в пятницу. Коннегрейт стал местом настоящего паломничества.

В подобных случаях всегда приходится подумать об обмане, о симуляции, чтобы привлечь к себе внимание. Некоторые люди, с истерическим характером, умышленно причиняют себе какие-нибудь увечья, ожоги и проч. Врачи и все, кто их окружают, ломают голову над непонятной болезнью, а им доставляет удовлетворение: ими занимаются, ими интересуются, они в центре внимания. Однажды меня вызвали к больному. За ним замечали уже не раз, что он набивал себе высокую температуру и проделывал различные другие фокусы. На этот раз у него появилась кровавая моча. Врачи не понимали, в чём дело. Я заставил его открыть рот. Там были две кровоточащие лунки от извлечённых зубов. Оказалось, что больной тайком сходил к зубному врачу, и тот удалил ему два больных зуба. Он насасывал кровь и сплёвывал её в банку с мочой.

У девушки из Коннегрейта тщательным наблюдением всякий обман был как будто исключён. Она была религиозной особой, с истерическим характером: её «стигмы», то есть знаки на ладонях и подошвах, которые создали ей такую известность, свидетельствовали об особой чувствительности, ранимости её сосудов и зависимости их от психической деятельности, от мозга. При всей редкости подобных случаев, ничего чудесного в её кровотечениях не было. У отдельных истерических больных врачам удавалось не раз вызывать на коже пузыри, как от ожога, после прикладывания обыкновенной и совершенно холодной монеты.

Часто, почти у каждого истерика, можно найти расстройство кожной чувствительности. Отдельные части тела, особенно те, что бывают парализованы, могут совершенно не чувствовать боли. Больного можно колоть булавкой: проколоть кожную складку насквозь – он этого не замечает. Иногда болевая нечувствительность распространяется даже на всё тело. Недавно в клинике была такая больная. Уколы кожи в любое место оставались без реакции. Внушение полностью вернуло ей кожную чувствительность.

Когда-то нечувствительные места на теле больных считались «печатью сатаны», доказательством того, что больной одержим нечистой силой, находится с ней в сношениях. Так было, как мы говорили, в Средние века, когда возникали целые эпидемии «одержимости», и несчастных больных сжигали тысячами на кострах. Главными проявлениями одержимости служили такие признаки, такие симптомы истерии, которые наблюдаются и сейчас. Это истерические припадки. О припадках при истерии в широкой публике известно даже больше, чем о других её проявлениях. Припадки могут выглядеть по-разному. Иногда при волнении человек только заплачет, закричит, засмеётся. Говорят: у него «истерика». Чаще этим дело не ограничивается. Больные падают на пол, но падают они обычно осторожно, не разбиваясь, не ушибаясь. Иногда больной просто может полежать, как в обмороке, затем придти в себя, точно проснуться. Но особенное впечатление на зрителей производят припадки другого рода. Упав, больные начинают «биться». Они изгибаются всем телом, производят различные сложные движения, стонут, кричат. Чем больше внимания уделяется больным, чем больше их пытаются удержать, тем сильнее разыгрывается припадок, тем дольше он затягивается. Нередко по поведению больных в припадке можно легко догадаться, что они в этом время переживают. Ярко и выразительно воспроизводят они различные сцены из своей жизни. Убедительности и живости их мимики и движений могут позавидовать многие профессиональные актёры. Испуг, страдание, отвращение, страстную мольбу, даже наслаждение – всё можно прочесть на лице и в позах больных.

Я помню одну больную, которую я наблюдал вскоре по окончании Гражданской войны. Припадок её продолжался около четырёх часов. Это были картины самого различного содержания: тут была первая любовь, боевые эпизоды, в которых она участвовала, и бесполезная хирургическая операция, которой она подвергалась, и многое ещё. Она изгибалась дугой, била руками и ногами, кричала, декламировала, пела.

Подобные проявления «большой истерии» встречаются в наше время редко.

Формы, в которых проявляются болезни, с течением времени изменяются. Это правило относится не только к одной истерии. Даже многие заразные болезни с годами меняют своё лицо, как установлено в отношении сифилиса, гриппа и других инфекций. Перемены, происшедшие в картине истерии, зависят от роста культуры, от изменений в человеческой психологии. Современный человек думает иначе, чем его первобытный предок. Его мышление более упорядочено, более трезво, оно управляется знанием окружающей природы: в нём меньше места для фантазии, вымысла. Чувства, эмоции в значительной мере утеряли свою власть над человеческой психикой. Это сказывается и на проявлениях истерии. Истерии становится меньше, её картины делаются бледнее и более тусклыми. Нет прежних эпидемий бесноватости, когда сотни людей неистовствовали в диких плясках, катались в судорогах, в «конвульсиях» по полу, изрыгая хулу на несуществующего бога от имени несуществующего дьявола, будто бы вселившегося в них. Как редкое исключение, чаще в глухих углах, встречаются «порченные» в наше время.

Истерия, загадочная и многообразная в своих проявлениях, привлекала и продолжает привлекать к себе внимание учёных. С разных сторон подходили они к ней. То одна, то другая особенность истеричных казалась главной, объясняющей всё остальное в болезни. В характере людей, страдающих истерией, бросается в глаза своеобразная незрелость, детскость, точно человек на всю жизнь остался малым ребёнком. Истерик отличается особой впечатлительностью, его чувства поверхностны, неустойчивы, настроения характеризуются