Следствие продолжается - Кира Измайлова

— Ага, то есть внешность конструктора и его имя неизвестны, — подытожил Дэвид, — но номер каюты тайной не является?

— Нет, — удивился плот-капитен. — Вообще-то предполагалось выделить ему почетную каюту высшего класса, но он отказался и жил в самой обычной. Правда, каждый рейс разной.

— А откуда вы узнавали, куда он решил переселиться?

— Он оставлял записочку стюарду, — вздохнул Буквальны. — Должно быть, слава — и впрямь тяжкое бремя, если ему приходилось так скрываться!

— Вероятно, он опасался, что его могут выследить, — нахмурился Дубовны, — и выведать какие-нибудь секреты. А может… — Тут он поймал выразительный взгляд патрона и версию о похищении инопланетянами решил оставить, как запасную. — Может, он вышел из каюты еще до завтрака, ну, прогуляться, по палубе решил, к примеру, там ему стало дурно, и…

Он невольно покосился на борт.

— Это было бы ужасно, — сказал плот-капитен. — Но на корабле его нет! Мы прочесали все палубы, но… сами понимаете…

— Да, сложно найти кого-то, если не знаешь, как он выглядит, — посочувствовал доктор. — Особенно если этот кто-то знает корабль, как свои пять пальцев.

— Нам искренне бы хотелось надеяться, что он всё еще на борту, — сказал Буквальны, и его мужественное лицо на мгновение исказила гримаса неподдельного страдания.

— Если он здесь, мы… то есть, я его найду, — вовремя поправился Дэвид. — Могу я осмотреть каюту конструктора?

— Да, разумеется!

— А мы поприсутствуем, — кивнул Руперт. Зрелище обещало быть незабываемым. — Дэвид, на минуточку, а что вы надеетесь там обнаружить?

— Ну, например, следы борьбы, — сказал тот серьезно. — Вдруг конструктора в самом деле выкрали иностранные агенты?

— И куда они подевались потом? — приподнял брови следователь.

— Спустились с борта на тросах в поджидающую лодку, — гордо сказал Дубовны. — А еще, возможно, на борту у них был… да и есть сообщник, который эти тросы отвязал и спрятал.

— Хм… ну, по крайней мере, это лучше, чем марсиане, — пробормотал Бессмертных себе под нос. — Что ж, работайте, работайте!

В каюте, как и следовало ожидать, ничего интересного не обнаружилось. Дэвид на коленях (здесь царила такая чистота, что он мог не опасаться за брюки) исползал весь ковер, разглядывая в любезно одолженное доктором увеличительное стекло какие-то соринки и волоски, но в итоге вынужден был признать свое поражение.

— Иллюминатор закрыт изнутри, — со вздохом проговорил он, проверяя защелку. Очевидно, история с комаром кое-чему стажера научила. — Следов борьбы не заметно. Пижама аккуратно сложена, значит, одевался конструктор не в спешке…

— Простите, но пижамы складывает прислуга, — встрял плот-капитен. — А у конструктора, по словам горничной, была привычка бросать одежду, где попало.

Дубовны замер.

— Тогда, выходит… — начал он. — Выходит, пропал он не утром, а вечером или ночью. Ну, раз не переодевался в пижаму!

За его спиной Бессмертных беззвучно поаплодировал.

— Ну, для тайных агентов времени лучше ночи не придумать, — авторитетно заявил стажер. — Наверно, конструктор решил подышать свежим воздухом перед сном, а может, его каким-то образом выманили на палубу… и похитили!

— Дэвид, — мягко сказал следователь, — если позволите вмешаться…

— Да? — мгновенно опомнился тот.

— Почему вы зациклились на одной версии, но не принимаете во внимание никаких иных? Я ведь говорил уже, и не раз, что это существенный ваш недостаток!

Дубовны решил, что про инопланетян, которые, взглянув на «Колоссаль», могли возжелать улучшить конструкцию своих летающих тарелок и с этими целями выкрали гения, не скажет ни за что. Беда в том, что ни одной версии, кроме падения конструктора за борт, у него не имелось, а та была заведомо непроверяемой. Равно как и предыдущая.

— Руперт хочет сказать, — пришел на помощь доктор (и впрямь неожиданно смягчившийся в последнее время), — что искомый господин вполне мог провести ночь не в своих апартаментах.

— Э-э-э… — произнес Дэвид, почувствовал, что неудержимо краснеет, но постарался взять себя в руки. — Господин плот-капитен, а дамы все присутствовали за завтраком?

— Все, — скорбно признал тот.

— Ну, конструктор вполне мог остаться в чужой каюте отсыпаться, — хмыкнул Немертвых.

Дэвид покраснел еще гуще.

— Тогда его обнаружили бы горничные, — возразил Буквальны.

— Кстати о горничных… — задумчиво протянул Бессмертных, и стажер понял, что краснеть ему уже дальше некуда. — Их-то проверили?

— Никак нет! — взбодрился плот-капитен. — Полагаете, стоит?..

— Не думаю, что от этого будет толк, но почему бы и нет? — вздохнул следователь и покосился на подчиненного. — Дэвид, а каковы будут ваши дальнейшие действия?

— Опросить свидетелей, — четко ответил тот.

— Свидетелей чего, помилуйте?!

— Чего угодно, — сказал стажер упорно. — Может быть, кто-то видел что-то необычное. Возможно, разговаривал с каким-то незапомнившимся человеком. Я думаю, шанс есть!

— Ну-ну, — вздохнул Бессмертных, — приступайте.

— Господин плот-капитен, — обратился тот к Буквальны. — А нет ли… хм… плана корабля? С непривычки тут и заплутать можно!

— Есть, разумеется! — удивился тот. — Разве в вашей каюте не оказалось вот такой вещицы?

Он взял со столика и продемонстрировал юноше уменьшенную копию «Колоссаля» выполненную из драгоценных пород дерева с позолотой и инкрустацией перламутром.

— Я думал, это просто украшение… — растерянно произнес Дэвид.

— Ну что вы! — воскликнул Буквальны. — Это сувенир на память о путешествии, а одновременно — план. Вот, взгляните…

Он ловко повернул какой-то винтик, верхняя часть «Колоссаля» провернулась на шарнире, открыв вторую палубу.

— Смотрите, всё подписано, где какие помещения, номера кают, лестницы, не заблудитесь, — уверил плот-капитен и всучил кораблик стажеру. — А в грузовом трюме — засахаренные орешки и монпансье.

Дэвид опять покраснел, потому что лакомства-то он вчера как раз обнаружил и все сгрыз.

— Ну, тогда я отправляюсь с обходом, — решительно сказал он и вышел из каюты.

Бессмертных только покачал головой.

— Вы полагаете, надежда еще есть? — спросил у него плот-капитен.

— Теодор? — покосился тот на доктора. — Что говорит ваша знаменитая интуиция?

— Надежда умирает последней, — философски ответил тот, и они отправились обратно на палубу.

Распогодилось, стало заметно теплее. Руперт озаботился прибрать изувеченный Дэвидом «Уголовный кодекс», чтобы кто-нибудь не заглянул случайно в книгу и не получил инфаркт.