Труп в пруду - Роберт Казанский

– Денис, что нам нужно сделать в первую очередь? – сыщик неожиданно повернулся ко мне. – Ну, исходя из того, о чем мы с тобой только что говорили.

– Пообщаться со следователем? Попытаться предупредить его о готовящейся диверсии? – несколько неуверенно ответил я. Честно говоря, я вообще не понимал, чего от меня хочет мой товарищ.

– Нет же! – прорычал Хикматов. – Нужно сделать так, чтобы Ямпольский понял, что топор бесполезен и не принесет ему никаких преимуществ. А вот как это сделать – вопрос… – он вновь окунулся в клубы сизого дыма.

Теперь мы курили в гробовой тишине, а потом Якуб сказал мне, чтобы я вплотную занялся маркетинговой стратегией и к вечеру отчитался в ее готовности на двадцать пять-тридцать процентов. Сам же «шеф» отправился в поле проверить ход строительства. По крайней мере, он мне так сказал.

К вечеру я закончил стратегию, как я думал, на четверть. Хикматова все не было и не было. С момента его ухода прошло уже больше пяти часов. Устав от одиночества, я вышел на крыльцо и покурил с Тихорецким, вернувшись затем в комнату и включив телевизор. Я не верил своим глазам: по «Первому каналу» выступал Якуб. Он давал интервью репортеру.

РЕПОРТЕР: Скажите, пожалуйста, вы как местный житель Акулово не боитесь выходить по ночам на улицу? Ведь это жуткое происшествие буквально всколыхнуло всю Россию. Теперь об этом поселке говорят во всех уголках нашей огромной страны. Признайтесь, вы боитесь?

ХИКМАТОВ: Вы знаете, я не боюсь. Дело в том, что говорить о серийном маньяке не приходится. Все в деревне очень спокойно. Жизнь возвращается в привычное русло. Просто вдохните этот воздух и забудьте обо всех проблемах. Тут очень чистый воздух, это хорошо сказывается на здоровье людей, живущих здесь, и на качестве овощей и фруктов, которые мы здесь выращиваем.

РЕПОРТЕР: Как известно, вы открыли здесь свое дело по производству сельскохозяйственной продукции. Не считаете ли вы, что шумиха вокруг этого убийства навредит репутации вашего бизнеса, Якуб Харисович?

ХИКМАТОВ: Репутации, может, и навредит, но спросу на наши товары точно нет. Думаю, все будет хорошо. В любом случае, все могут позвонить нам и заказать парочку ящиков отборнейших плодов и ягод. Во время заказа клиенты могут задать любые вопросы, получить на них ответы, в том числе и эксклюзивную информацию об убийстве. Разумеется, только достоверную. Мы рады пообщаться со всеми нашими потенциальными клиентами!

РЕПОРТЕР: В Акулово, насколько нам известно, живет очень мало людей. Поэтому, мы так думаем, что у местных уже есть определенные версии. Не поделитесь?

ХИКМАТОВ: Я думаю, вы не по адресу. Лучше спросите у каких-нибудь бабушек, они погружены в слухи и сплетни с головой. Они знают больше, чем все мы вместе взятые, уж поверьте. Но некоторые уже называют это происшествие делом о «Трупе в пруду».

РЕПОРТЕР: Можете показать нам пруд, где было обнаружено расчлененное тело мужчины?

ХИКМАТОВ: Да, конечно. Пруд как раз находится в непосредственной близости от нашего крестьянского хозяйства «ХАТ-Фарм», занимающегося выращиванием экологически чистых продуктов в строгом соответствии со стандартами, принятыми еще во времена Советского Союза. Пойдемте за мной.

Далее Якуб показывал этот пруд и рассказывал, при каких обстоятельствах была обнаружена эта чудовищная находка. Не забыл он упомянуть и нашу ферму, расхваливая ее всеми правдами и неправдами, давая четко понять, что мы рады обсуждать убийство со всеми, кому оно интересно – только оформите предзаказ на нашу продукцию.

Я ждал главного учредителя дома, с нетерпением и лютым негодованием: по какой, интересно, причине, Якуб не позвал меня туда, дабы тоже появиться в эфире «Первого», черт подери, канала. Чем я хуже него? Да ничем! Две руки, две ноги и доля в тридцать, сука, процентов. С этим нельзя не считаться, черт бы его побрал! Я тоже хотел бы выступить по ящику!

Мне послышались его шаги на лестнице, и я уже был готов взорваться. Я предвкушал свои обвинения ему. И предвкушение было еще более сладостным от того, что Тихорецкого не было дома – он был у Пирата. А значит, я не буду сдерживаться и стесняться свидетелей.

– Ну, здравствуй-здравствуй, суперзвезда-одиночка! – полным сарказма и злости голосом приветствовал я Хикматова.

– Не сердись, Ден! Я знаю, что поступил некрасиво, но это было самым логичным шагом, к тому же, нужно было реагировать моментально. Так что, без обид, – невозмутимо ответил он.

– В смысле? Почему это самым логичным? – я начал закипать. – Ну, нет уж! Ты ведь даже не предупредил меня, что будешь давать интервью. Я как соучредитель и человек, имеющий долю в уставном капитале в целых тридцать процентов, обязан знать о действиях моего компаньона, которые могут повлиять на положение нашей компании! Так не делается! У меня тридцать, сука, процентов! Понимаешь ты или нет?

– Понимаю, успокойся! Не городи херни! – Хикматов перешел на крик, а сами слова главного учредителя прозвучали чересчур угрожающе, и мне пришлось усмирить свой пыл.

– Хорошо… – понижая тон, продолжал я. – Тогда будь добр, дорогой мой компаньон, не поленись объяснить мне, каким это таким чудесным образом ты столь неожиданно оказался в эфире этого долбанного «Первого канала»? Постарайтесь придумать что-то внятное, многоуважаемый Якуб Харисович, – съехидничал я.

– Я, как и планировал, решил проверить ход строительства и побеседовать с главным бригадиром о сроках сдачи объекта. Так вот, во время беседы я заметил репортеров, которые снимали сюжет про жестоко убитого Боброва. Я подошел к ним и предложил сняться у них в сюжете. Репортерша с радостью согласилась, и вот так я неожиданно быстро оказался под прицелом камеры. Согласись, это четкий маркетинговый ход. Еще поспорь!

– Не спорю, продолжай!

– Мне надо было действовать быстро, ведь иначе репортеры быстро бы нашли другого человека. А этот ход позволит многократно увеличить клиентскую базу, ведь многие будут сильно увлечены этим убийством. Раз уж произошло в здешних краях такое убийство, то надо этим пользоваться, Денис. Ну, надо пользоваться, понимаешь?

В тот момент я в первый раз задумался о том, как далеко может зайти Хикматов, чтобы раскрутить свой бизнес. А способен ли он на убийство, способное вызвать мощнейший общественный резонанс, который так сыграет ему на руку?

От этих мыслей все тело мое покрылось мурашками. Я вдруг осознал всю сложность моей ситуации. Лицо мое нахмурилось, и по мне было видно, что у меня начался тяжелый мыслительный процесс. Глаза уставились в одну непонятную точку, дыхание замедлилось.