На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова

свою постель и уже вытягивался под одеялом, когда телефон вжикнул.

«В 9», — был короткий ответ.

Он усмехнулся:

— Всё еще дуется.

Здоровяк уже устроился в постели, но вдруг что-то вспомнил и взял телефон. Долго в нем копался, а потом положил его на тумбочку, довольно улыбаясь. Дисплей еще не погас, а на заставке, глядя куда-то вдаль с опущенной вниз головой, стояла Алиса. И по ее загоревшей открытой спине струился одинокий локон…

Просыпаться не хотелось, но будильник противно пиликал, настаивая, чтоб хозяйка просыпалась.

— До чего же противный писк, — раздался над ухом сонный голос Вадима.

— Плевать! — пробормотала Инна, погладив его по руке, лежащей на ее талии.

Она прекрасно проспала всю ночь, и руки мужа, такие горячие, обнимали ее. Он и сейчас прижимал ее к себе обеими руками.

— Вадим, ты помнишь о четверге? — вдруг спросила Инна.

— Угу.

— Ты взял выходной?

— Угу.

— Хорошо.

— А куда ты хочешь сходить-то?

— На концерт.

Он тут же открыл глаза. Инна уловила, как он напрягся.

— А какой группы? — поинтересовался он.

— А что? «Хэви Метал»!

— Что? Это направление, а не группа! — заметил Романов и вновь закрыл глаза.

— У, да ты разбираешься!

— Слышь! Куда идем?

— В Филармонию!

— На хэви-метал? Инн, я серьезно!

— И я серьезно. В Филармонию, на концерт Венского филармонического оркестра.

Вадим замер за ее спиной. Будто уснул. Но тяжелое дыхание говорило об обратном. Инна вывернула шею. Муж был бледен и словно напуган.

— Вадим? — неуверенно позвала девушка.

— Ты пошутила? — спросил он очень тихо. Инна не столько расслышала, сколько прочитала по губам.

— Нет.

Она перелезла через него, подошла к своему столу и достала два билета.

— Вот, — и с этими словами она протянула их мужу.

Вадим сел, но как-то криво, взял два кусочка картона и посмотрел.

— Вторая ложа справа, — проговорил он сухо и вернул билеты.

— Ты обещал! — почему-то, глядя на него, быстро сказала Инна.

Он тяжело поднялся, словно не выспался, и посмотрел на жену двумя горящими угольками.

— Я и не отказываюсь от своих слов. Обещал, значит пойду.

— Да, но у тебя вид…

— Нормальный у меня вид. Просто не выспался. Ты храпела, — вдруг соврал стилист и вышел из комнаты.

Инна поняла, что соврал, но по непонятной для себя причине не стала спорить.

А Вадим вошел в свою комнату и прикрыл за собой дверь. Прислонился к двери спиной.

Швы неприятно шевелились.

Или это ему только казалось?

«Филармония? Оркестр из Вены?А если…»,— но тряхнул головой, будто попытался отогнать от себя все лишние мысли.

Дни шли своим чередом. Инна забрала последние документы с обновленной фамилией. Оставалось дело за малым: подать на развод. Но что-то всё не получалось: то времени не было, то в ЗАГСе не приемный был день, то еще что-то. Девушка даже немного успокоилась, пустив всё на самотек.

Больше всего ее пугала какая-то неизбежность в глазах мужа. Словно он к чему-то готовился. Словно чего-то ждал. И это ее угнетало.

Одна Алька расцветала с каждым днем всё больше. Она втайне от брата и Инны встречалась со Славкой. В то утро он действительно за ней заехал и отвез в институт, а потом забрал с занятий. Сам приготовил и накормил до отвала. Аля смотрела на здоровяка, сидящего напротив нее, и смущалась. Смущалась и злилась из-за этого, не осознавая причины своего смущения. Он же улыбался и подкладывал вкусные кусочки, и Алька не могла отвести глаз от его огромных жилистых рук. А вечером они подолгу переписывались, говоря ни о чем.

Весь день перед концертом прошел в какой-то суете. После концерта Инна пригласила мужа в ресторан. Он даже заказал столик в «Кореане» на Гороховой. Благо всё под рукой. И до Большого зала Академической филармонии супруги решили дойти пешком. На улице было ветрено, но сухо.

Вадим повязывал галстук, как в комнату постучалась Инна. Он оглянулся. На жене был тот самый ярко-красный костюм из юбки и блузы. В руках она держала черный пояс. Увидев мужа, одетого в серый костюм тройку, она опустила глаза, оценивая свой внешний вид. Вадим окинул взглядом ее, потом себя, бросил взгляд в зеркало.

— Я переоденусь, — тихо сказала девушка и пошла на выход.

Он ее догнал, забрал пояс.

— Еще чего! Такая красивая! Я сам переоденусь. У меня есть черный костюм. Просто… просто я его не очень люблю, — быстро сказал он и помог повязать пояс. — Туфли те наденешь?

— Угу, — ответила Инна и вышла из комнаты.

Через пять минут Вадим стоял уже перед зеркалом в черном костюме. Инна залюбовалась, а он застегнул жилет и возился с манжетами рубашки. Девушка подошла помочь. Она заглянула несколько раз ему в глаза. Тот был спокоен и молчалив.

— Какие-то проблемы на работе? — вдруг спросила она.

— Нет.

— А ничего не болит?

Романов вскинул на нее холодные глаза.

— Нет.

— А выглядишь, будто зубы болят.

Он усмехнулся одними губами.

— Всё хорошо, идем, а то опоздаем.

И когда он повернулся в профиль, повязывая кашне, сознание вдруг ожгло каким-то не то воспоминанием, не то давно забытым сном. Вадим кого-то ей напоминал. Именно в эту самую секунду. Еще мгновение, еще чуть-чуть и она вспомнит, но муж повернулся, и наваждение пропало.

Они дошли по Невскому проспекту до Михайловской улицы и свернули в сторону Михайловского сквера. Инна едва поспевала за молчаливым супругом, которого держала под руку. Он смотрел вперед и шел бодрым, каким-то отчужденным шагом. Девушка еще до поворота почувствовала, что туфля на правой ноге стала натирать. Она несколько раз посмотрела под ноги, но промолчала, пожалев о том, что в клатче нет пластыря. Поднимаясь на крыльцо филармонии, Вадим заметил, что жена припадает на правую ногу.

— Что случилось?

Инна горько усмехнулась:

— Туфли-то ни разу