Эридон. Игры судьбы - Савушка

во двор. На нём не было парадного наряда, только простая рубашка, промокшая на плечах, и небрежно заправленные в сапоги тёмные брюки. Влажными были и волосы, и даже в слабом свете фонарей было видно, что на его лице тоже капли воды. Оттолкнувшись от колонны, я шагнул ему навстречу.

– Что-то случилось? – убирая с лица мокрую прядь, спросил он.

Его голос звучал расслабленно.

– Да, – я встал напротив. – Ты.

Рианс вскинул бровь, в глазах вспыхнуло знакомое упрямство.

– Очередная лекция?

– Разговор.

– Если он о том, о чём я думаю, то его можно не начинать.

– Ошибаешься.

Рианс шумно выдохнул и вознамерился обойти меня. Я шагнул, преграждая путь. Напряжение повисло в воздухе, как натянутая струна.

– Оставь её, Рианс.

Он остановился, посмотрел мне в глаза. Во взгляде на миг появилось нечто вроде сожаления (или воспоминания) и тут же исчезло под безрадостной ухмылкой.

– Знаешь, я всё гадал, когда ты снова это скажешь.

– Я не шучу. Держись подальше от неё.

– Она моя женщина.

Эти три слова зазвенели в воздухе, словно брошенный на мрамор кинжал. Вокруг моих пальцев закурилась тьма, словно в предвкушении бури.

– Свою женщину ты выбрал много лет назад, – в очередной раз напомнил ему я. – И ты больше не имеешь права делать подобные заявления.

Рианс молча смотрел исподлобья, капли воды медленно стекали по вискам, мокрые пряди прилипли к лицу. Воздух вокруг него закрутился вихрями, трепля рубашку и едва слышно посвистывая. Тьма окутала мои руки, подрагивая в ожидании. Мы стояли друг напротив друга, как поединщики перед началом боя.

– Связующие узы не изменишь, – с нажимом сказал я, не отводя взгляд.

– Не изменишь – согласился он.

Тон стал тише, в нём промелькнула боль, прикрытая равнодушием.

– Но ты знаешь, что с ней нам не суждено быть вместе.

– И ты решил, что можно использовать Астрид? – голос зазвенел, словно меч при вытягивании из ножен. – Какая она будет по счёту, Рианс? Пятая? Седьмая?

Зрачки Рианса сузились, лицо потемнело, брови сомкнулись, пытаясь защитить остатки сдержанности.

– Астрид – единственная, кто впервые за много лет заставила меня чувствовать что-то настоящее, – глухо произнёс он. – И терять её я не намерен.

Сильный порыв ветра взметнул песок между нами. Я поднял руку, и тьма, мгновенно подчинившись, остановила летящие крупицы на полувзлете.

– Астрид… или тень той? – прищурился я. – Ты просто ищешь замену той, кого однажды выбрал.

– Ошибаешься.

– Правда? – с издёвкой спросил я. – Рианс, я знаю, за кем ты охотишься. И знаю почему.

На его лице отразилось тень потрясения.

– Это невозможно.

– Думаешь? – я почувствовал мрачное удовлетворение. – Даже в самых светлых комнатах скрываются тени, которые нашёптывают мне секреты.

Рианс молчал, но по тому, как чуть сбилось дыхание, я знал – удар пришелся точно в цель.

– Это ничего не меняет, – упрямо возразил он.

– А что будет, когда ты найдёшь их? – не повышая тона, продолжил я. – Когда докажешь свою правоту?

Он не ответил. Отвёл глаза в сторону, пытаясь убежать от вопроса.

– Астрид станет не нужна, – я говорил медленно, чтобы он уловил смысл слов. – Ведь тогда у тебя появится шанс с ней.

Тьма дёрнулась, затрепетала, а вокруг нас воздух стал напряжённым: магия реагировала на накал разговора. Рианс стиснул зубы, но я видел – он не может сказать «нет».

– Бездна, Рианс, – мой голос падал на самые низкие тона, но я пока контролировал себя. – Ты сам знаешь, что всё, что у тебя есть сейчас, – это временно. И если она позовет, ты оставишь Астрид.

– Ты говоришь так, будто я играю с Астрид, – процедил он.

– Разве не так?

Я выдержал паузу, позволяя его молчанию сказать всё за него.

– Ты не можешь дать ей ничего, кроме боли, – тихо, почти устало проговорил я. – И будь уверен, я не позволю тебе сделать это. Ни сейчас, ни потом.

Рианс отвернулся. Воздух вокруг него заметно завибрировал. Тьма окутала мои ноги.

– Оставь её сейчас, Рианс, – требовательно повторил я. – Пока ещё не поздно.

Он молчал, и я развернулся, чтобы уйти: все было сказано. Но через пару шагов до меня долетел его голос:

– А если не оставлю? Что ты сделаешь?

Я приостановился, потом тихо ответил не оборачиваясь.

– То, что должен был сделать пятнадцать лет назад.

И я знал, что он услышал и понял.

Рианс Либери

Я влетел в свои покои и с силой захлопнул за собой дверь. Тяжёлый выдох вырвался сквозь стиснутые зубы. Стянул мокрую, липнувшую к телу, рубашку и отбросил её в сторону, не заботясь о том, куда она упадет. Я горел изнутри, как будто кто-то зажёг пламя прямо под рёбрами.

Холодный воздух не приносил облегчения – ярость кипела под кожей. Заставляла мышцы гудеть, руки дрожать. Я сделал пару шагов по комнате, пытаясь вытолкнуть напряжение движением, но оно не уходило. Не уходила и фраза, застрявшая в черепе, как гвоздь: «Астрид станет не нужна, ведь тогда у тебя появится шанс с ней».

Я резко остановился, стиснул зубы до скрежета. Глупо, но эти слова резанули сильнее, чем хотелось признать. Андрас всегда знал, куда бить, и сегодня попал в самую суть. И это злило и жгло.

Нет. Я не позволю себе думать об этом.

Астрид – не игрушка, не замена, не временная иллюзия. Всё, что я чувствую к ней, – настоящее. Настолько, что дышать трудно.

Но, проклятье, Андрас был прав!

Я подошёл к умывальнику, плеснул в лицо ледяной воды. Капли разлетелись, сбегая по шее, стекали на грудь. Крепко хлопнул мокрыми ладонями по щекам, заставляя себя собраться, и посмотрел в зеркало. Тот, кто смотрел на меня в ответ, был мне чужд.

Как это возможно? Как я могу чувствовать к Астрид то, что не должен? Как может её голос пробираться под кожу? Как может её присутствие будоражить меня? Она не должна быть для меня важной! Она – не она. Не та. Не…

Я отшатнулся от зеркала, словно удар получился слишком сильным. Знал ведь, что обречён. Та, к кому я навсегда привязан, никогда меня не примет. И, возможно, даже не узнает никогда о нашей связи. Смирился с тем, что меня ждет жизнь без любви, без той, что принадлежала мне по праву, но никогда не будет моей.

Но почему тогда именно Астрид ломает всё, чему я так отчаянно пытался поверить?

Я не искал её – она ворвалась в мою жизнь как буря, как нечто неизбежное, как невозможность, ставшая реальностью. Я подумал, что боги дали мне второй шанс.

Но снова взглянув в зеркало, вместо себя