Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

class="p1">Долго смотрел я туда, и душа моя, расширяясь, восходила, как на гору, и внизу открывался человеческий муравейник, жизнь людей «промеж себя». Это не равнодушие, а большой широкий путь человека.

И вот это «большое» мне и нужно изобразить в последнем плавании Зуйка на плавине со зверями. Канал показать как разрешение борьбы между «Надо» и «Хочется» на большом пути всего человека.

NB. Моя молитва ежедневная будет о том, чтобы на этом пути моем (работа моя) я преодолел то жалкое мелкое чувство, исходящее от неумирающей тещи.

Что делать, если Ляля не хочет помогать мне или не может: все мы с какой-нибудь стороны ограничены. И может быть, сама Ляля потому и не помогает мне, что верит в меня: Михаил выбьется сам.

Мартынов, коммунист, электромонтер, достиг положения научного сотрудника в музее Горького, и уже, конечно, у него, как и у Калинина, и у всех таких людей, танцующая балерина есть категория нравственная и к ней надо относиться с благоговением.

Первые ягоды земляники.

Какая-то птичка, бывает, откуда-то со стороны явится перед окном, подержится в воздухе трепетанием крыльев на одном месте против окна, как будто только за тем, чтобы заглянуть в комнату и улететь.

571

Помню, мать моя была иногда с большими мрачными, черными глазами как потерянная, и нам было тогда страшно. Такие дни внутреннего расстройства и у меня бывают, и их Ляля знает. В эти дни обычная любовь к ней и чувство гордости покидают меня, и как злая сила, отнявшая у меня Лялю, выступает теща. Когда это настроение проходит, мне за него бывает стыдно. Сейчас оно проходит, и мне за себя уже стыдно. Хорошо, что Ляля не читает моих дневников.

25 Июня. И еще такой жаркий тихий день. Кукушка напела мне 50 лет жизни. Увидел первую землянику и поднес ее теще. Работа по «Царю» все еще сводится к усвоению написанного, собиранию в себе единства всей вещи. Теперь остается написать, имея в виду свободу в письме, легкость в чтении, доступность всем, как в «Кладовой солнца».

26 Июня. Утро, как и вчера, золотое. Болезнь маленького человека, слава Богу, прошла; проснувшись, почувствовал прежнюю любовь к Ляле, обнял ее сонную и со стыдом отказался от своего маленького человека, ведущего смешную войну с тещей. Это «маленький человек» дается в наказание всем, кто способен шириться душой. Ясно вижу его в моей матери, в брате Саше, в Сереже. Вероятно, в том или ином значении он живет в душе каждого человека и вполне отвечает тому, что называется «самолюбием», с той разницей, что какая-то доля самолюбия признается необходимой («никуда человечек: у него совсем нет самолюбия»), а «маленький человек» в лучшем случае признается как необходимость, как факт: «все мы люди, все мы человеки, ничего не поделаешь!».

Ездил по жаре в Звенигород, привез землеустроителей и, кажется, обошел истинного «маленького человека», представителя Академии наук Шахновского (самолюбивый трус).

По этому случаю явились размышления о природе власти. С двух сторон я подошел к этому. Началось с 

572

землеустроителя Сергея Александровича Бурова: у него 12 лет тому назад умерла жена, и сколько-то лет до ее смерти он уже должен был делать всю женскую работу, стирать белье и т. д. Дочь 12-ти лет умерла от менингита. Во время войны Буров пошел добровольцем, партизаном и после войны остался стариком без дома с сердечной астмой и отдался службе всей душой.

Так, утратив свой личный дом, он полезно для общества превратился в землеустроителя, стал орудием власти, и можно сказать, что личность его, душа его стала властью, он стал жить не как ему Хочется, а как ему Надо.

Взять моего любимого физика Реомюра, который, утратив себя, свою живую душу, превратился в полезный обществу термометр, орудие власти человека над здоровьем, отчасти погодой и т. п. Такого рода переход от личного человека к общему выражается евангельским «нет большей любви, как отдать душу за други своя». Таким образом, личная душа человека, накопляясь, обращается в общественное богатство, называемое властью.

Два года тысяча рабочих на моих глазах делала Каменный мост и сделала: мы их не знаем, кто делал, а мост стал орудием власти человека над водой реки Москвы. И так все строители лично умирали, чтобы в Москве объявился Каменный мост.

<Вымарано: И миллионы людей умирали, чтобы создать Сталина («за Сталина!»), представителя всей власти СССР.>

Таков и естественный, и божественный порядок образования власти. Но есть и какой-то другой порядок, назовем его порядком демоническим. Это порядок не образования или производства, а потребления власти, не жертва личностью, душой, а напротив, захват власти для себя лично, для своего индивидуального пользования. «Нет власти, аще не от Бога» есть боевой клич истинной власти с демонами-похитителями... И вот рабочие дома отдыха Академии не потому ненавидят Шахновского, хитрого еврея, что он им каждому естественно неприятен,

573

как представитель власти, т. е. общего начала, общего Надо, в которое, умирая, должно войти каждое Хочется, каждая личность; они, учитывая это естественное обстоятельство, судят его как похитителя власти, чувствуя в существе своем, что при другом, настоящем представителе власти их работа была бы полезнее.

(NB. Бодров сегодня сказал: – Если какие рабочие моют руку директора, то значит, они идут против товарищей.)

Итак, борьба за власть есть борьба тех, кто отдал душу свою за общее дело людей, с теми, кто похитил ее для себя. Путь Ленина – Сталина есть сплошь путь жертвы личной для общего дела.

Вспомнить: начало этой религии марксизма было в проповеди Плеханова о коренном превосходстве «экономического фактора» и второстепенной роли личности в истории. И в конце концов практическая демонстрация этого в поведении Сталина, увенчавшего аскетическое направление всей революционной интеллигенции. Между прочим, характер этого поведения революционной интеллигенции почти сливается с характером православного духовенства, если сравнивать его с католичеством.

Надо еще вспомнить, как сурово все эти 30 лет революции пресекалось всякое личное выступление, как поощрялось выступление от лица коллектива, Стаханов, Островский и подобные – сплошной Максим Максимыч, капитан Тушин, толстовский Кутузов. И все революционеры (Савинков резко выскакивает из этой цепи, как авантюрист), народовольцы, народники, марксисты выступают с жертвой своей личностью в пользу копилки власти.

27 Июня. Продолжается жара. Днем подходили тучи с громом и разошлись. Природа показывается... Так много всего сейчас стало на лугах, на воде,